В 1-м Западном окружном военном суде по делу харьковчанина Богдана Богомазова*, обвиняемого в приготовлении к теракту в Башкортостане, дала показания сотрудник экспертного подразделения федеральной службы безопасности Екатерина Лебедева. Она исследовала записи телефонных разговоров, в которых обсуждались планы по взрыву железнодорожных путей в Башкортостане. Лебедева заключила, что голос одного из собеседников, кто описывал планы теракта, принадлежит именно Богдану*.
Богдану Богомазову* 22 года. Родом он из Харькова. Там же учился на факультете маркетинга. У Богдана* есть брат и сестра. После начала СВО вся семья переехала сначала в Псков, а затем в Петербург. Братья пошли работать и учиться. Согласно представленной из университета характеристике Богдана*, за время обучения до отчисления в 2023-м (оно последовало из-за неуплаты за семестр) Богомазов* плохо посещал занятия, был молчалив и неохотно общался с одногруппниками.
Богдана* задержали 23 ноября 2023-го. Уголовное дело в отношении него поступило в 1-й Западный окружной военный суд 20 сентября 2024-го. Ему вменяют часть 1 статьи 30 УК РФ и части 1 статьи 205 УК РФ (приготовление к теракту), а также часть 4 статьи 205.1 УК РФ (содействие террористической деятельности) и статью 276 УК РФ (шпионаж).
Сторона обвинения считает, что Богомазов* под ником «Лилия» в соцсети вынуждал интернет-пользователей в личной переписке совершить подрыв железнодорожных путей в Башкортостане. Доказательства вины Богдана прокурор представила в семи томах, где хранятся скриншоты тех самых переписок, телефонные разговоры Богомазова* с его друзьями с Украины, история зачислений денег на личную банковскую карту Богдана. Материалы некоторых томов зачитывались без слушателей в закрытом зале.
Грустный день рождения в «аквариуме»
Заседание в суде 28 февраля началось с выкриков поздравлений — у обвиняемого сегодня день рождения. Богдану* исполнилось 22 года. Впервые всё слушание он просидел расстроенный, опустив глаза в пол.
Сегодняшнее заседание продлилось четыре часа. Всё это время посвятили допросу эксперта-фоноскописта Екатерины Лебедевой, которая исследовала телефонные разговоры, одним из собеседников которых, по её заключению, был именно Богдан*.
На допросе Лебедевой настоял сам судья Юрий Козлов. В прошлый раз адвокат в очередной раз доказывал, что диск с доказательствами вины (записями разговоров) был неправильно исследован, а потому его вместе с экспертизой фоноскописта нужно исключить из материалов дела. Но Козлов предложил сначала послушать версию Лебедевой, а потом решить — назначать ли повторную экспертизу.
Хватило и одного этапа исследования
Лебедева пояснила, что в круг её обязанностей входит комплексный анализ устной речи и в работе она использует методику фонографической экспертизы «Диалект», с помощью которой можно идентифицировать личность по фонограммам русской речи.
По её словам, анализ голоса состоит из нескольких частей: интегрального (исследуются акустика и лингвистические особенности речи) и микроанализа (более подробный анализ звука). В случае с Богомазовым* материалов было достаточно, чтобы провести только интегральный, объясняла Лебедева.
Большую часть вопросов на допросе задавал адвокат. Его интересовало образование эксперта. Он отметил, что в документе написано лишь, что Лебедева имеет высшее образование, а какое именно, не указано, также как и то, в какой области она считается экспертом.
Лебедева утверждала, что она имеет диплом о «полном техническом высшем образовании» и сертификаты о прохождении дополнительных курсов повышения квалификации, что позволяет ей считаться экспертом в области фоноскопии.
— Я хочу понять, какое именно базовое образование эксперт получила, — уточнял адвокат.
— А какой детский садик она закончила, не надо знать? Какую школу заканчивала, как училась, не надо знать? — иронизировал судья, попутно сняв вопрос защитника.
Сленг везде
Одним из признаков, по которому Лебедева заключила, что записанный голос принадлежит Богдану*, стало использование сленга в трёх телефонных разговорах и на записи допроса Богомазова*, которая использовалась как оригинальный образец голоса.
Сам подсудимый уверял, что сленговые слова при следователях он на допросе не использовал и, каким образом просторечия можно было расценивать как характерную для него черту, ему непонятно.
Лебедева настаивала, что одного упомянутого на допросе слова «гуманитарка» ей было достаточно, чтобы сделать вывод, что на всех четырёх записях использовался привычный для Богомазова* сленг, а также слова с уменьшительно-ласкательными суффиксами — «райончик», «чётенько».
То грубый, то мягкий
Судья решил, что необходимо переслушать все телефонные разговоры и продолжить допрос. На первых трёх записях казалось, что голос, который приписывают Богдану*, немного грубоватый и развязный.
Собеседником зачинщика теракта, как отмечало ранее обвинение, стал сотрудник ФСБ, который «принял образ» студента из Башкирии, нуждающегося в деньгах из-за родительских кредитов. Его голос эксперт на записях не исследовала — это не входило в её задачи, пояснила Лебедева.
На последней записи, где обвиняемый даёт показания следователям, исследуемый голос становится довольно мягким, почти детским. По нему даже слушатели в зале сочли, что это говорит действительно Богдан*. Он с привычными смешками, какие можно было услышать в каждой его речи на заседаниях, вспоминал, как учился в школе, как ездил с родителями навещать бабушку в деревню на Украине.
Всё же эксперт уверяла, что она исследовала голоса детально и они на всех записях схожи. Присутствие «фейковой» речи, созданной искусственным интеллектом, она также исключила.
При этом Лебедева, отвечая на дотошные вопросы адвоката, отмечала, что не знает, каким способом был записан разговор. Ей было всё слышно чётко и разборчиво, а это самое главное, объясняла она.
Кто-то из друзей точно планировал теракт
Сам же Богдан уверял, что на записях не его голос, а его друга с Украины Никиты Шевченко. На прошлом заседании он рассказал, что в начале СВО он вместе с Никитой создал telegram-канал с новостями. Отметил, что они вместе поддерживали российскую политическую позицию, однако это не мешало им помогать пострадавшим украинцам в Красном Кресте.
Семья Богомазовых* из Харькова в 2023-м уехала, а Никита с родственниками всё так же жил там, но связь с Богданом* поддерживал. Спустя время он стал просить Богдана* собирать личные данные о россиянах, а также оплатить покупку фейерверков с российской карты. Богомазов решил, что друга завербовала служба безопасности Украины (СБУ).
После допроса эксперта судья отклонил ходатайство адвоката о проведении повторной экспертизы, аргументируя решение тем, что это уже не требуется.
Но защитник попросил направить запрос следователям и уточнить, сохранились ли у них записи с голосом друга Богдана* Никиты, ведь у него есть предположение, что именно он, а не Богомазов* вёл телефонные разговоры с сотрудником ФСБ. Судья оставил этот вопрос на следующее заседание, которое назначено на 14 марта.
* Внесён в перечень террористов и экстремистов Росфинмониторинг
