Художник-акционист Павел Крисевич спустя несколько часов после освобождения рассказал о своём опыте в исправительной колонии № 5 в Металлострое. Его выпустили утром 24 января. По статье о хулиганстве молодой человек провёл «за решеткой» три с половиной года, девять месяцев из них — в колонии. Сейчас Павлу 24 года — за время заключения он успел жениться и нарисовать сотни картинок с тюремными котами. О «тюремном быте», первых впечатлениях на свободе и планах Павла Крисевича — читайте в тексте MR7.
Коты, «Лучшие в аду» и детские комбинезоны — чем занимался Крисевич
Колонию № 5 Павел покинул примерно в 7:00 24 января. Уже около 16:00 он встретился с журналистами на площади Искусств у памятника Пушкину. Погода, да и сам город, как отмечает Павел, такие же, как и до его ареста — вместе с женой Леной они успели прогуляться по Петербургу.
— Мы с Леной уже закрыли гештальт: послушали песню Zivert «Бери и беги» на нормальной аппаратуре и попили лавандовый раф, — шутит Павел.
Художник вместе в с женой. Фото: Виктория Арефьева / MR7
Ранее этим же утром друзья и близкие Крисевича готовились к встрече с ним — но не успели приехать к колонии к моменту его освобождения. Обычно заключенных выпускают ближе к 10:00, после утренней проверки. Однако с Павлом получилось иначе. По словам художника, сотрудники колонии позвали его прямо во время зарядки, затем они тщательно следил за тем, как он собирает вещи. Правда, забрать, как поделился Крисевич, разрешили далеко не все вещи.
— Он (сотрудник колонии. — Ред.) провёл шмон, забрал всякие мои творческие штуки, которые я нарисовал и сделал. Там была металлическая роза, всякие матрёшки, которые я сам раскрашивал скелетиками-зеками и 150 рисунков котов.
Мне сказали, что люди в погонах и в кабинетах не хотят видеть этих котов на свободе, поэтому отобрали, — поделился Крисевич.
Один из рисунков Павла, с которым сделали значки. Фото: Дарья Дмитриева / MR7
Коты стали одной из главных тем творчества Павла, пока он был в СИЗО и в колонии. Рисунками этих животных в тюремных робах он сопровождал свои письма.
— С тем расчётом, что это такое ироничное творчество о том, что на самом деле происходит и как ко всему относиться — мне кажется, это хорошая оценка моих рисунков, — считает Павел. — Если чем и заниматься на свободе — думаю развивать эту штуку с картинами. Котов можно не только в тюрьме рисовать, но и на воле. Хотя это будет немного выбиваться из задумки. Получится инфляция котов.
Котов, кстати, полюбили и другие зэки — в колонии к деятельности Павла отнеслись положительно.
— Сперва, конечно, все такие думают, что ты фигней занимаешься. А потом со временем видят, что ты рисуешь, начинают подходить, просить сделать стенгазету или что-то на память. Или слепить снеговика — всем сказали, что нужно сделать во дворе снежную фигуру. Кто-то из отрядов сделал огромный кремль, кто-то танк, а у нас была традиция — каждый год они лепили снеговика с сигаретой во рту и в зимней зэковской шапке. Он, конечно, растаял, — отмечает Павел.
Фото: Виктория Арефьева / MR7
Среди других «культурных мероприятий» в колонии Крисевич застал и показы фильмов. По словам художника, его отряд смотрел киноленты «независимых военных режиссёров» — например, интервью с участниками СВО и картины о ЧВК «Вагнер». Показали даже фильм Евгения Пригожина «Лучшие в аду». Правда, просмотр такого тематического кино не вдохновил Павла подписать контракт на спецоперацию. Да и никто не предлагал.
— У меня позиция такая была — а зачем? Я сижу с кайфом, — отмечает Павел.
Его заключение, по словам художника, прошло относительно спокойно — конфликтых ситуаций с администрацией не возникало, сокамерники не трогали.
— Когда другие заключённые узнали, что я пять лет получил за два громких хлопка, шутили: «Вот хулиган!» Общая масса зэков ко мне положительно относились. Там они в основном такие: «А, картины рисуешь — фигня», а когда узнавали, что я их продаю, говорили, что здорово. Такая тюремная меркантильность, — рассказывает художник.
Фото: Виктория Арефьева / MR7
От рисунков до свадьбы
Тюремное творчество Павла привлекло внимание и его жены Елены — сама девушка из Москвы, в 2022 году она стала соосновательницей проекта «Письма и импровизация», который помогает заключенным по статьям о «дискредитации армии РФ», «терроризме», «госизмене» и т. д. Именно свадьбу с Леной (она состоялась в колонии летом 2024 года) Павел считает одним из главных «плюсов» последствий своего перформанса.
— Арест привёл к той цепочке событий, что мы с Леной стали семьей и поженились, — рассуждает Крисевич. — Мне кажется, я весь потенциал из тюрьмы выгреб.
Павел и Елена. Фото: Виктория Арефьева / MR7
История знакомства Лены и Павла началась ещё до его ареста, в 2020 году. Как рассказала девушка, встретились случайно — она с друзьями организовала конференцию и предложила Павлу поучаствовать. После они стали общаться. Уже в 2021 году, узнав об аресте Крисевича, Лена провела вечер писем в его поддержку.
— Затем мы начали созваниваться, и Павел признался мне в чувствах. Это было ещё в московском СИЗО «Бутырка» (там Крисевич находился во время судебных разбирательств. — Ред.), — отмечает девушка.
Кроме Лены, на свободе Павла ждали и его друзья, а также группа поддержки. Вечером 24 января все они собрались в баре-лектории «Фогель». Встречу Крисевича помогала организовать жена московского активиста Александра Менюкова Александра Попова. Чтобы встретить Павла из колонии, она, как и адвокат Крисевича Леонид Соловьев, а также ещё несколько друзей приехали из столицы. Кроме того, на вечеринку по случаю освобождения пришли петербурженки и основательницы проекта «Письма в СИЗО» Лина Барабаш и Елизавета Ананас.
Кусок простыни из СИЗО с картиной Паши, который он отправил одному из тех, кто писал ему письма, принесли на встречу, он вновь держит в руках свою работу. Фото: Виктория Арефьева / MR7
Сам Павел за время своего пребывания в колонии в Металлострое познакомился с осуждённым в 2021 году по статье за госизмену блогером Андреем Пыжом, предпринимателем из Ленобласти, которого осудили за «повторную дискредитацию армии» Дмитрием Скурихиным — ему Павел успел нарисовать портрет. Также в одно время с Крисевичем свой срок отбывал и первый из петербургских фигурантов дел по статье «фейки об армии» священник Иоанн Курмояров. Все они освободились раньше Павла, в 2024 году. Сейчас в колонии № 5 остаются осуждённый за «фейки об армии» активист и режиссёр Всеволод Королёв, признанный виновным в попытке теракта 18-летний Егор Балазейкин* и «подельник» Дарьи Треповой* Дмитрий Касинцев. С ними Павлу, по его словам, «наладить связь» не удалось — но пару раз они пересекались. После освобождения он планирует поддерживать заключённых как минимум письмами.
Фото: Виктория Арефьева / MR7
«В рамках законов Российской Федерации»
На встрече с близкими и группой поддержки Павел вспомнил не только о своём заключении, но и о том, что происходило дома за время его отсутствия. Например, за ним не раз приходили сотрудники военкомата, чтобы призвать Крисевича на срочную службу.
— Повестки приходили, прибегал военкомат с полицейскими домой. Спрашивали у мамы, «чё он косит». А мама такая — так он в тюрьме сидит, — рассказывает художник.
Также он поделился и планами на будущее — уже на следующей неделе Крисевич вместе с женой уезжают в Москву. У Лены там работа, да и много знакомых — жить пара планирует в столице. А вот что касается творчества, Павел пока не знает, продолжать ли придумывать новые перформансы — теперь у него есть жена, за которую он опасается. Да и «времена изменились».
Фото: Виктория Арефьева / MR7
— Будучи на свободе, хочется не быть под гнетом полярности, что ты придерживаешься одной стороны. Просто жить и смотреть на всё максимально трезво и трезво выражать себя в творчестве, — отмечает молодой человек. — Я усвоил, что всё нужно делать в рамках законов Российской Федерации.
*Внесены в реестр террористов и экстремистов Росфинмониторинга
