«Сижу, лежу, встаю, ложусь, ем сечку, сахар, выслушиваю бред ежедневно за свои мысли, за плохие мысли», — пишет из колонии 18-летний Егор Балазейкин*. У него не прошёл ещё и год за решёткой, впереди ещё четыре и два месяца, возможно, меньше. Спросили осуждённого за попытки поджечь военкоматы бывшего примерного гимназиста о его жизни в неволе, преступлении и наказании.
За что осудили Егора*
Егор Балазейкин* жил с родителями в Отрадном Ленобласти. Его мама Татьяна — репетитор по английскому языку, папа Даниэль — электрик. Знакомые семьи говорили о Егоре* как об очень эрудированном подростке: он увлекался серьёзной литературой, любил историю, мечтал стать дипломатом.
В 2022 году Егор* поступил учиться в петербургскую гимназию № 166, должен был окончить её в 2024-м. Родители сняли ему комнату на 4-й Советской улице — недалеко от гимназии.
Как рассказывал Егор на суде, в 2022-м на него сильно повлияло даже не начало спецоперации, а гибель там его дяди. Со старшим братом отца — Дмитрием — подросток был близок, они часто общались. В апреле 2022-го Дмитрий — профессиональный военный — пошёл добровольцем на СВО и в июне того же года погиб. Позднее на суде защита говорила, что смерть близкого человека повлияла на Егора* и стала одной из причин, по которым юноша совершил то, что совершил — две попытки поджога военкоматов.
Егор Балазейкин*. Фото предоставлено его матерью Татьяной Балазейкиной
В феврале 2023 года (не позднее 22 февраля, но точную дату не помнил даже сам Егор*) он приехал к зданию военкомата Красногвардейского района Петербурга и метнул в него изготовленный по рецепту из интернета «коктейль Молотова». Точнее, думал, что в военкомат — фактически Егор* кинул бутылку в дверь центра допризывной подготовки «Флагман». Пожара не было, а сами действия юноши остались на некоторое время незамеченными. 28 февраля того же года Егор* метнул уже три бутылки зажигательной смеси в здание военкомата в городе Кировске Ленобласти. Тогда тоже ничего не загорелось и никто не пострадал, но Егора* сразу же задержали. Ему тогда было 16 лет.
На суде классный руководитель юноши Галина Антипова заявляла, что считает поступок ученика эмоциональным и спонтанным, совершённым по мимолетной глупости.
Суда Егор* дожидался в СИЗО, несмотря на хроническое заболевание.
Суд начался 23 октября 2023 года. Поскольку преступление Егора* квалифицировали как «покушение на теракт» (статьи 30 и 205 УК РФ), рассматривал дело 1-й Западный окружной военный суд. 22 ноября юношу признали виновным и приговорили к шести годам лишения свободы.
3 апреля 2024 года коллегия судей 2-го Западного военного окружного суда из Москвы в апелляции подтвердила приговор. 24 декабря 2024 года рассмотрели кассационную жалобу адвоката — военная коллегия Верховного суда также оставила приговор в силе.
27 апреля 2023 года, Татьяну и Даниэля Балазейкиных признали виновными в неисполнении обязанностей по воспитанию сына. Они оспорили это решение, и 20 февраля 2024 года обвинения с Татьяны и Даниэля сняли.
15 мая Егора Балазейкина* включили в список террористов и экстремистов Росфинмониторинга.
Сначала Егор* отбывал наказание в воспитательной («детской») колонии в Архангельской области, но после исполнения ему 18 лет администрация колонии подала ходатайство о переводе Балазейкина* в исправительную («взрослую») колонию. Егор* сначала возражал, но потом неожиданно согласился, и 9 сентября 2024 года суд удовлетворил это ходатайство. 27 октября 2024 года Балазейкина* перевели в исправительную колонию общего режима № 5 в Металлострое.
Родители тогда этому обрадовались — насколько это было вообще возможно. Ездить в Архангельскую область на свидания с сыном было дорого и очень трудно, делать передачи — тем более. В Металлострой им, живущим в Отрадном, добраться значительно проще.
Мы написали Егору* письмо и задали ему вопросы о том, как он живёт. Публикуем выдержки из его ответа.
Даниэль и Татьяна Балазейкины после рассмотрения кассационной жалобы адвоката их сына. Фото: Катерина Иванова / MR7
О свободном времени
Егора* определили в отряд — он живёт в двухэтажном здании, спальные секции в котором не запираются. Есть локальная зона на улице, где можно находиться в свободное время.
«Я работаю в производственной зоне, учусь в школе и в ПТУ. На работе — часов по пять-шесть. А если у меня нет учёбы, ухожу на полный рабочий день, почти на 12 часов.
В свободное время или если нет «вывода» (выводят на работу не всех ежедневно) — принимаю душ, звоню родителям, пью чай или кофе. Пишу письма, читаю книги, чищу обувь, обновляю одежду. Всё пытаюсь возобновить рисование, но до дела не доходит. В ПТУ есть предмет, он называется "Спецрисунок". Я что-то там набросал однажды, а преподаватель посмотрела и сказала, что мне надо в бараке заниматься этим (рисовать. — Ред.), лично по её мнению — [у меня] есть задатки, но регулярно приходить [на занятия] не получается.
А вообще я на "швейке" учусь, мне там очень нравится. Я хочу после обучения по специальности туда и уйти, так как для меня это не то что не тяжело — наоборот, удовольствие доставляет. Очень интересная тема, в своём роде творчество».
О работе
«Я работаю с губками, тряпками, салфетками для пола и для стола. Мы получаем материал в огромных рулонах, — например, многометровые полотна либо маленькие разноцветные тряпочки, которые просто по прорезанным границам нужно нарезать, а потом упаковать. По сути, специальность моя рабочая так и зовётся — упаковщик. В конечном виде продукт представляет собой много коробок, загруженных на деревянные поддоны, обёрнутые стрейч-плёнкой. В коробках определённое количество разных пачек с тряпочками, сложенными в определённом порядке.
Большую часть дня ты просто крутишь эти тряпочки, а затем уже где-то за час собираешь маленькие коробочки в большую. А потом погрузчики вывозят их в погрузочно-разгрузочную зону, а потом это развозится на склады».
О еде
«Я не знаю, как здесь люди выживают без магазина и без посылок. Не говорю уже о витаминах — обычного белка ты никак не наберёшь из этой еды. Каша — ячка, сечка, перловка. Капуста, картошка, рыба варёная, хлеб, чай — это я перечислил 90% рациона. Плюс супы, разумеется: гороховые суп или каша — это своего рода чудо.
Наесться можно, конечно. Обеспечить организм необходимым белком (65 граммов для меня, 75 — для взрослого мужчины, это если без учёта физической работы, а она здесь есть) — нет. Про "вкусно" промолчу».
Фото предоставлено Татьяной Балазейкиной
О быте
«Быт организован хорошо, по крайне мере, там, где я нахожусь. Это заслуга именно тех, кто здесь живёт. Многие годами здесь находятся, поэтому обустраивают свою берлогу. Вопросов никаких.
Лично для меня, эта [колония] лучше архангельской. Каждая имеет плюсы и минусы, конечно, но со взрослыми людьми просто проще. А работа очень "прокатывает" твоё время.
Над бытом всяким просто смеюсь, не считаясь с этим всерьёз. Отличается [от воспитательной колонии в Архангельской области] очень сильно.
Опять же камер нет, есть секции — большие комнаты с двухъярусными кроватями. Нас человек по 15–20. В моей секции люди очень хорошие и приятные. Кого-то я в общем и не знаю даже как зовут, а с кем-то мы общаемся, шутим. В общем, позитив присутствует».
О дяде
«Я вспоминаю о нём и обо всех вспоминаю. Разговаривал с отцом: он говорит, памятник, фотография, венок — а человека-то нет. И это конец. Есть только память.
Я не знаю, что бы он делал: гордился или нет? Может, и не гордился бы. Его право, его мысли и чувства. Я думаю, он многое понял бы, однако мне на ум иногда приходят нехорошие мысли: хорошо, что он этого всего не увидел».
О мечтах
«Я мечтаю сесть за стол с хорошими людьми, с друзьями, родными и родителями, конечно. Сесть, пить чай с разными вкусностями и чувствовать себя в безопасности. Разговаривать, рассказывать про все эти дни, улыбаться, молчать. Заставить стол так, чтобы всего и не счесть. У голода ведь, как и у страха, — глаза велики. А я ужасно пристрастился к сладкому, хотя в детстве совсем его не любил. Навсегда останется со мной вот эта привычка, наверное. Вот и сейчас отлучусь за горячим кофе со сгущёнкой».
Архивное фото предоставлено Татьяной Балазейкиной
О преступлении и наказании
«Я не повторил бы [то, из-за чего оказался осуждён]. Зачем вообще что-то повторять? Это глупо. Я расстался со всем, что отдаляло от меня мою жизнь, наполняло её тревогой, отчасти и болью. Эти мысли покинули меня, и теперь я чаще улыбаюсь. Переношу всё с толикой юмора.
Я чувствую себя отлично, несмотря на проблемы со здоровьем и на стресс. Я ни за что бы не вернулся ещё раз на два года назад — в канун 2023 года. Мне кажется, я нашёл бы выход, который сделал бы моих родителей навсегда несчастными. Вот и всё. А сейчас я готов на всё, только не на этот шаг.
Осмыслил произошедшее? Осмыслил. Я знаю, за что я отбываю наказание. Знаю, за что все эти шесть лет.
Я сижу, лежу, встаю, ложусь, ем сечку, сахар, выслушиваю бред ежедневно за свои мысли, за плохие мысли. За то, что нёс в себе такого, антихристианского. За то, что желал людям зла, гневался, злился, лгал. Огорчал людей, самых близких. За всё это. Я рад своему наказанию. Думаю, правда, что всё же многовато».
*Внесён в реестр террористов и экстремистов Росфинмониторинга
