В Калининском районном суде Петербурга почти было увидели, что же случилось ночью 18 марта на участке для голосования № 427. 44 минуты видеозаписи показали мирный процесс подсчёта голосов, но не суть инцидента, который и послужил поводом для обращения члена УИК с правом решающего голоса Олеси Васильченко в суд. Как её силой выводили с участка, суд пока так и не узнал.
Олеся Васильченко. Фото: Елена Михина / MR7
Иск в Калининский суд был подан в целях защиты избирательных прав. Категория дела: «Об отстранении члена участковой избирательной комиссии от участия в работе данной комиссии, удалении наблюдателя или иного лица из помещения для голосования».
Поводом послужили события ночи на 18 марта на избирательном участке № 427, одном из трёх расположенных в школе № 158 на Светлановском проспекте. По словам Олеси Васильченко, ей не позволили наблюдать за подсчётом голосов избирателей, примерно в 02:45 два неизвестных человека, мужчина и женщина, подошли к ней и попросили выйти с участка. Олеся отказалась, тогда мужчина грубо вытолкал её за дверь. Опасаясь продолжения насилия, Васильченко выбежала на улицу без верхней одежды. Врачи диагностировали у Олеси ушибы правой и левой кисти, повреждение связок в суставе левого плеча.
Иск был подан к УИК № 427 и вышестоящей ТИК № 38.
Самые важные минуты
На первом заседании представитель Олеси Вероника Карагодина просила суд запросить видеозаписи с участка. Их фрагменты передали к слушаниям 22 апреля, и суд уже был готов увидеть, что случилось в ночь подсчёта голосов, но видео оборвалось буквально за несколько минут до основного инцидента.
По словам Васильченко, вытаскивать с участка её начали примерно в 2:46. Запись, представленная суду, начинается около двух часов ночи и длится только 44 минуты.
Представители УИК и ТИК лишь прокомментировали, что истец указывала в ходатайстве, будто её права как члена избирательной комиссии были нарушены, однако на видео показано, что она на участке работала и никто ей не мешал это делать.
Но на претензию Олеси, почему же видео обрывается на самых главных минутах, наверняка подтвердивших бы её слова, никто толком не ответил.
Олеся также обратила внимание суда на то, что нападавший мужчина подошёл к ней не один, а с женщиной, которая показала удостоверение работника ТИК. Девушка предположила, что это могла быть член с правом решающего голоса Евгения Краснова, и её также нужно привлечь к делу в качестве свидетеля.
Истец также попросила привлечь к разбирательствам юриста Сергея Подольского. Именно ему, рассказала на суде Олеся, она позвонила после обращения в 112, когда осталась на улице 18 марта после инцидента. По её словам, он приехал после её звонка буквально через несколько минут и мог бы подтвердить, в каком состоянии она находилась.
На такое предложение представительница УИК возразила, что он не доктор, чтобы оценивать психологическое состояние, и нечего привлекать его к суду. Сергею право голоса на заседании так и не дали.
Итоговый протокол в суд не предоставили
Олеся как член комиссии с правом решающего голоса по итогам выборов должна была расписаться в протоколе итогов голосования, а УИК — сдать его в конце выборов в ТИК.
В случае, если члена комиссии не будет на момент подписания протокола, как и случилось с Васильченко, в нём вместо подписи должна указываться причина отсутствия.
— Очень было бы интересно узнать у участковой избирательной комиссии, по какой причине, по их мнению, я отсутствовала на участке. Как она вообще восприняла то, что её члену в нарушение законодательства запрещают доступ к участию в подсчёте голосов, — спрашивала Васильченко представителей УИК на заседании.
Запрошенный истцом протокол на заседании не представили. По словам представителя ТИК, его у них нет, он был отправлен в Горизбирком, и теперь по этому вопросу нужно обращаться уже не к ним.
— Меня, действительно, волновали нарушения, которые были на избирательном участке. Может, мы в разном мире живём, но за мои 28 лет на меня никто не поднимал руку, никогда не было, чтобы какой-то мужик трогал меня и вытаскивал насильно на улицу. Я ваши протоколы не оспариваю. Мне на них всё равно, если речь идёт о нападении. Я понимаю, что ничего не смогу сделать, но мне кажется важным сказать, что так делать нельзя.
Есть законы, которые нужно соблюдать. Они созданы не для того, чтобы их обходить, —
— заявляла Васильченко на заседании.
«Очень быстро пошёл процесс, когда меня удалили»
Олеся заявила на суде, что зафиксировала в течение подсчёта голосов некоторые нарушения. По её мнению, члены УИК знали, что она будет писать особое мнение после подведения итогов, и понимали, что оно, скорее всего, будет негативным, поэтому решили избавиться, как считает Олеся, от неё заранее насильственным методом.
Представитель ТИК на заседании по этому поводу отметил, что Васильченко могла подать жалобу в ЦИК, но не сделала этого.
— Это то же самое, как и жаловаться коту, что он сожрал сметану, — бессмысленно. Очень быстро пошёл процесс, когда меня удалили, — ответила на это Олеся.
Неожиданно появившиеся нарушения
Последним аргументом от ТИК стало заявление о том, что на Васильченко было написано порядка десяти актов о правонарушениях в течение трёх дней её работы на избирательном участке, в том числе, по словам представителя, акт о нарушении персональных данных, тайны голосования и агитация. Но ни с одним актом Олесю не ознакомили, в суде она услышала об этом впервые. Представитель ТИК пообещал принести их на следующее заседание.
Судья уточнял, почему из-за этого никто не обратился в суд, если человек нарушил ряд законов.
— Участковая избирательная комиссия до последнего старалась, чтобы все члены доработали до конца, потому что объём был большой, — ответила на это представитель УИК.
Судья Герман Лукашев счёл, что всё же необходимо увидеть запись с участка, сделанную именно в момент выдворения Олеси. Он также запросил материалы проверки из шестого отдела полиции, куда обращалась Васильченко после инцидента. Слушания отложили до 16 мая.
