В Горсуде началось рассмотрение иска градозащитников в комитету по государственному использованию и охране памятников (КГИОП) Петербурга: истцы требуют признать незаконным распоряжение чиновников о предмете охраны на объекте культурного наследия (ОКН) — доме Салтыковой. Признание нелегитимности этого документа может стать поводом для отмены выданных на его основе разрешений инвестору работать в особняке, а следовательно и начавшегося демонтажа флигелей.
В Городской суд обратились градозащитники Олег Мухин, Елена Павлова и Павел Шепетков. В своём иске они просили признать незаконным документ, в котором прописан «предмет охраны» по особняку Салтыковой на Большой Морской, 51. Документ издал КГИОП в августе 2016 года. Однако, как указывают истцы, «предмет охраны» не был опубликован в открытых источниках — на сайте комитета или в иных местах, как того требуют нормы закона применительно к нормативным актам.
Ранее MR7 рассказывал, что у экспертов есть претензии и к самому «предмету охраны» — в нём градозащитники обнаружили существенные нестыковки (например, один из каминов странным образом переместился в другое помещение), а также у них возникли вопросы к тому, как составлялся документ (например, почему охраняемая высота дворовых флигелей считается по самому высокому, надстроенному в советские годы). Но главная проблема в том, что на основе именно «предмета охраны» КГИОП выдавал разрешения реставрационной компании «Союз» — подрядчику инвестора, «Северной Земельной компании» — на работы на объекте. Результатом стал частичный демонтаж дворовых флигелей в августе этого года, что возмутило историков и градозащитников.
Так выглядели внутренние флигели за несколько дней до того, как суд наложил запрет на любые работы на спорном объекте. Фото: Sos снос чат.
Особняк Салтыковой построил в 1852—1857-х годах архитектор Гаральд Боссе для княгини Елизаветы Салтыковой (урожденной графини Строгановой). Согласно историческим данным, в западном флигеле (большая часть которого сейчас снесена) находились личные покои княгини, в северном флигеле — комнаты её сына Николая. Портрет хозяйки особняка в исполнении Карла Брюллова хранится в Русском музее. На нем светлейшая княгиня изображена в обстановке своего аристократического дома. По некоторым данным, в 1860-х в доме жила будущая сестра милосердия баронесса Юлия Вревская.
В советское время в здании располагались научные заведения.
Об угрозе сноса флигелей особняка — объекта культурного наследия регионального значения с 1993 года — градозащитники впервые заговорили летом 2017 года. Тогда выяснилось, что работы согласованы с КГИОП. На их месте планировалось построить отель по проекту «Студии 44» Никиты Явейна.
На прошедшем 17 ноября в горсуде заседании представитель КГИОП, начальник юридического отдела Елена Патока просила отменить слушания и по подсудности направить дело в Куйбышевский райсуд. Юрист мотивировала это прежде всего тем, что «предмет охраны» нельзя считать нормативным актом, а потому и невозможно применять к нему соответствующие требования законодательства об обязательной публикации. Представитель комитета ссылалась на судебную практику (решение восьмого кассационного суда по аналогичному спору в Красноярском крае), а также на разъяснения Минкульта, из которых следует, что в министерстве также не считают подобные документы нормативными актами.
— В 2020 году горсуд принял решение и разъяснил в нём, что правовые акты, устанавливающие «предмет охраны», носят нормативный характер. После этого комитет стал издавать решения с соблюдением порядка, установленного законодательством для нормативных актов, — оговорилась сама же Елена Патока, но позже добавила, что, когда было принято то решение, комитет не стал его обжаловать.
Наконец еще одним поводом не рассматривать документ как нормативный акт в КГИОП считают то, что «предмет охраны» связан с работами по сохранению ОКН, эти обязанности возложены на собственников и законных владельцев, а потому он адресован «исключительно данным лицам», а не всем гражданам.
Этот тезис оспорил представитель истцов Олег Ларионов.
— Представитель ответчика несколько лукавит, говоря, что «предмет охраны» имеет отношение только к собственнику. На собственника возлагаются обязанности только по сохранению объекта, а по его разрушению — тут ответственность распространяется на неограниченный круг лиц. Кроме того, по закону любой гражданин имеет право на доступ к культурным ценностям, а в «предмете охраны» как раз и прописано, что ими является.
Точку в споре поставила прокурор Савельева. Сославшись на Конституцию, закон об охране памятников и постановление пленума Верховного суда, она заключила, что «оспариваемое распоряжение, в котором определён предмет охраны объекта культурного наследия, устанавливает правила поведения для неопределённого круга лиц, рассчитан на неоднократное применение, направлен на урегулирование отношений в области государственной охраны объектов культурного наследия — вследствие чего является нормативно правовым актом».
Передавать дело коллегам в Куйбышевский районный суд судья Вера Сальникова не стала.
Слушания продолжатся в горсуде 7 декабря. К заседанию судья попросила ответчика по ходатайству истцов подготовить документы, которые стали основанием для распоряжения о предмете охраны, а также ранее применявшиеся «предметы охраны» — таких могло быть несколько с 1993 года, когда особняк был внесён в реестр объектов культурного наследия, минуя реестр вновь выявленных памятников.
Напомним, сейчас в Куйбышевском суде градозащитники оспаривают разрешения на строительные работы и работы по сохранению ОКН, выданные КГИОП инвестору весной этого года. Разрешения основаны на сформированном ранее «предмете охраны». Таким образом от решения горсуда может зависеть и решение районного.
