Коллегия судей 2-го Западного военного окружного суда из Москвы вынесла приговор подростку из города Отрадное Ленинградской области — Егору Балазейкину. Его признали виновным в покушении на два теракта и назначили ему наказание: шесть лет в воспитательной колонии. 17-летний Балазейкин в феврале 2023 года пытался поджечь военкоматы в Красногвардейском районе Петербурга и в городе Кировск Ленинградской области. Судебный процесс проходил в выездном режиме, в здании 1-го Западного военного окружного суда в Петербурге.
Гособвинитель Владимир Михайлов требовал для молодого человека как раз шесть лет колонии из десяти возможных (ограничения диктует возраст подсудимого). Однако он предлагал вычесть из этого срока отсиженное в СИЗО по классическому расчёту: день за полтора. Судьи же постановили считать один день в СИЗО за один день в колонии (это применимо в случае особо тяжких преступлений) — то есть итоговый тюремный срок будет больше, чем запрашивал обвинитель.
Михайлов в ходе прений перечислил признаки теракта и объяснил, почему видит их в действиях Балазейкина.
По мнению прокурора, броски бутылок с зажигательной смесью в военкомат:
— производили устрашающее впечатление на местных жителей;
— могли дезорганизовать работу военкомата и органов власти;
— могли привести к смерти охранников;
— имели цель воздействовать на решения органов власти.
То, что военкоматы не загорелись, с этой точки зрения ничего не меняет. Преступление остановили сотрудники полиции, которые задержали Балазейкина. Иначе, предполагает гособвинитель, он продолжил бы свои попытки «до победного конца».
— Своими действиями Балазейкин предал дядю, который погиб в ходе спецоперации. Он ударил в спину своей стране, — заявил гособвинитель.
Адвокаты Балазейкина Сергей Локтев, Лариса Дордий и Дарья Кольцова настаивали на полном оправдании юноши. По их мнению, в деле юридически неправильно установлены потерпевшие (представители военкоматов и учебного центра «Флагман», который находится в одном здании с военкоматом) и не совсем корректно проведена экспертиза вещественных доказательств.
— Не причинён не только значимый, но вообще какой-либо ущерб ни имуществу, ни репутации тех, кто признан потерпевшими, — подчеркнула адвокат Лариса Дордий.
Она, как и обвинение, подробно разобрала признаки террористического акта — и указала на то, что не видит ни одного из них в действиях Балазейкина. По мнению адвоката, местные жители даже не узнали бы о его поведении, если бы СМИ не написали об этом по информации от правоохранительных органов. Если так, об их устрашении не может идти речи. Кроме этого, молодой человек специально выбирал ночное время для своих поступков, чтобы никому не навредить.
Главное доказательство обвинения — показания самого Балазейкина. Сразу после задержания у военкомата в Кировске он подписал несколько явок с повинной и дал признательные показания. Допросы проходили с нарушениями и под давлением представителей нескольких силовых структур — уверена защита. Явки с повинной он подписал без присутствия родителей. А на допросе на следующий день после задержания адвокат по назначению никак не осуществляла его защиту, что подтверждено адвокатской палатой Ленобласти.
В прениях выступили не только адвокаты, но и мама — законный представитель Егора. Она напомнила о его тяжёлых хронических заболеваниях, которые прогрессируют в СИЗО. В условиях колонии его аутоиммунный гепатит может привести к циррозу печени и смерти. Обеспечить ему необходимые обследования и лечение за решёткой невозможно. Например, ему бывает нужна биопсия печени.
— Особое внимание я бы уделила принципу соразмерности. Соразмерности деяния и последствий. Он бросил бутылку в железную дверь, — сказала Татьяна Балазейкина.
Сам Егор, соглашаясь со словами своих защитников, всё-таки отметил, что не просит ни о каком оправдании.
— Моя мать просила для меня оправдания. Она всё сказала верно. Но я оправдания не прошу. Мне оправдываться не перед кем. Оправдываюсь я перед своей душой, осудит меня моя совесть, — сказал он.
Начал Балазейкин своё выступление со слов философа Фридриха Ницше о величии боевых действий, с которыми он не согласен, а закончил словами пацифиста Льва Толстого.
Единственное, в чём он считает себя виновным, — это равнодушие, которое было свойственно ему в прошлом.