«На "Разговорах о важном" высказывал правильные мысли». В Петербурге начался суд по делу школьника Егора Балазейкина

Обвинение: кидал бутылки для «устрашения населения» и «дестабилизации органов власти»

Судебный процесс по делу Балазейкина проходит в здании 1-го Западного окружного военного суда, на Кирочной улице. Именно военные суды рассматривают дела о терроризме. Этот судебный процесс возглавляет коллегия московских судей 2-го Западного окружного военного суда: Андрей Морозов, Андрей Пружников и Константин Репета. Интересы Егора представляет его мама Татьяна Балазейкина, а также двое адвокатов — Лариса Дордий и Сергей Локтев.

23 октября старший представитель прокуратуры Ленинградской области Владимир Михайлов огласил обвинение Егору, провёл допрос «потерпевших сторон» и нескольких свидетелей.

Действия школьника квалифицируют как покушение на теракт, поскольку трактуют их как попытки поджога с «устрашением населения», созданием опасности гибели людей (дежурного в военкомате), для дестабилизации работы органов власти и хода мобилизации в условиях СВО.

Следствие установило, что в феврале 2023 года Егор Балазейкин сначала читал в интернете о «коктейлях Молотова» и искал на картах адреса военкоматов, а потом купил средства для поджога и попробовал изготовить зажигательную смесь. Не позднее 22 февраля мальчик метнул «коктейль Молотова» в здание военкомата (22 февраля там были найдены осколки и следы зажигательной смеси, а дату самого инцидента даже сам Балазейкин уже не может вспомнить) и центра подготовки для поступления в спецназ в Красногвардейском районе, но ничего не загорелось. В тот раз его действия остались незамеченными. А поздним вечером 28 февраля он пришёл к зданию военкомата в Кировске и кинул в него уже три бутылки зажигательной смеси. Ничего не загорелось вновь, но в этот раз молодого человека сразу поймали — на автобусной остановке по соседству. По версии обвинения, Егор хотел уничтожить документы и технику в военкоматах и осознавал, что при этом может пострадать сторож.

— Я не согласен с обвинением.

никого убить не хотел, — сказал Егор в ответ на предъявленное обвинение.

Адвокаты мальчика также подчеркнули, что защита не согласна с квалификацией его действий и не считает это покушением на террористический акт.

«Мне обидно стало. Что он, русский, пошёл на такое дело»

В суд пригласили представителей «потерпевших сторон» — обоих военкоматов и учебного центра допризывной подготовки «Флагман». Центр находится в одном здании с военкоматом в Красногвардейском районе, и Егор по ошибке метнул бутылки в его дверь. Приехали на заседание двое приглашённых, третий, представитель петербургского военкомата, участвовать в суде не смог по состоянию здоровья.

Первым гособвинитель допросил военного комиссара из Кировска Олега Горпишина. Тот рассказал, что вся картотека, все личные дела в военкомате бумажные, поэтому пожар мог бы полностью уничтожить их и остановить работу по мобилизации и призыву. Больше того, во внутренней отделке помещений много дерева и пластика, поэтому само здание тоже могло сильно пострадать.

Однако реального ущерба военкомат не получил. Кроме этого, защита указала, что в здании несколько запасных выходов, поэтому дежурный легко мог покинуть его в случае пожара. Выяснилось также, что в военкомате по неизвестной причине нет пожарной сигнализации — то есть сама система как будто не старается защитить его.

— рассказал военком Горпишин. Он слышал об этом от коллег.

Сам комиссар приехал на место, узнав о событии от подчинённых. Там он уже увидел опергруппу правоохранителей. Вскоре именно они ему сообщили, что попытку поджога совершил Егор Балазейкин. Сразу после этого Горпишин с коллегами проверил: стоит ли этот подросток у них на военном учёте. Он в их базе уже был.

После задержания Егора ситуацию стали исследовать и ФСБ, и центр по противодействию экстремизму МВД. Так была установлена ещё одна его попытка поджечь военкомат — в Красногвардейском районе Петербурга. Когда силовики приехали на место, директор учебного центра «Флагман» Василий Глебов рассказал, что, видимо, по ошибке злоумышленники пытались поджечь дверь его организации. То же самое теперь он повторил в суде.

Центр «Флагман» создан при общественной организации ветеранов спецназа. В нём готовят к будущей военной службе или работе в силовых структурах. Покушение на него обнаружилось далеко не сразу. Однажды директор пришёл туда и обратил внимание на едкий запах и осколки стекла. Он подумал, что это хулиганы в очередной раз подбросили какой-то мусор — такое бывало уже не раз. Вместе с учениками мужчина подмёл осколки стекла и выкинул их за забор вместе со снегом. Юноши обратили внимание, что бутылка как будто «из-под лимонада». Через несколько дней, когда к зданию подъехали правоохранители, Василий сам заговорил с ними и предположил, что поджечь пытались именно его центр. Оперативники и криминалисты осмотрели место ещё раз, нашли фитиль, собрали осколки стекла.

— Я считаю, что [мне] нанесён моральный ущерб. Мне обидно стало. Что он, русский, пошёл на такое дело, — поделился чувствами Василий Глебов.

Адвокат Егора Балазейкина Лариса Дордий уточнила: было бы ему легче, если бы мальчик был нерусский? Глебов сообщил, что да, на душе было бы спокойней.

В центре «Флагман», как и в Кировском военкомате, нет пожарной сигнализации.

После Василия Глебова в зал пригласили его ученика, Никиту Двизова. Он на два года старше Егора. Занимался бегом, учился стрельбе и ходил в «качалку» учебного центра три месяца. В феврале 2023 по просьбе директора убирал стёкла и следы горючей смеси с двери, немного порезался.

«Близко к сердцу воспринимает смерть и страдания»

Отец Егора Даниэль Балазейкин рассказал в суде, что был очень близок со своим сыном — они вместе путешествовали. Мужчина может описать своего ребёнка только с лучшей стороны: трудолюбивый, эмпатичный, хорошо учился, заботился о других людях, великолепный спортсмен. На всю семью сильно повлияла гибель брата Даниэля, дяди Егора — Дмитрия. Он отправился на спецоперацию добровольцем в апреле 2022 и был убит в июне того же года. Родители уверены, что именно это и подтолкнуло Егора к отчаянным поступкам, которые перевернули его жизнь.

Судьи настойчиво добивались от папы (а потом и от остальных свидетелей) ответа: как мальчик относился к спецоперации? Даниэль говорил, что не знает.

— Я знаю только, что он против гибели людей. Он очень близко к сердцу воспринимает смерть и страдания.

— сказал Даниэль Балазейкин.

Мужчина также рассказал о заболеваниях Егора — в первую очередь это аутоиммунный гепатит, который в скором времени может привести к циррозу печени. По мнению отца, молодому человеку вполне можно было бы назначить наказание, не связанное с лишением свободы — в колонии его жизни будет угрожать опасность, да и кем он станет там?

Мама Егора Татьяна Балазейкина добавила к рассказу отца подробности допросов и обыска. Она подчеркнула, что первый допрос прошёл без участия родителей, а на втором был адвокат по назначению и некое лицо, которое задало провокативный вопрос, направленный на квалификацию дела по статьям 30 и 205 УК РФ — «подготовка террористического акта» вместо «хулиганства».

После папы в зал пригласили учительницу, классного руководителя Егора Балазейкина из гимназии № 166 Центрального района Петербурга — Галину Антипову. Мальчик проучился там всего полгода, а после ареста мама перевела его на домашнее обучение, формально прикрепив к школе в Отрадном. Она надеялась, что его отпустят из СИЗО под домашний арест.

Учительница рассказала, что Егор был старательным и способным учеником, участвовал в патриотических мероприятиях и экскурсиях. Он никогда не ввязывался в конфликты, живо интересовался разными темами. Особенно хорошо ему давались история и обществознание, но и другие предметы он не забрасывал.

— отметила женщина.

Галина Антипова в ответ на вопросы адвокатов рассказала, что считает поступок Егора спонтанным и эмоциональным, совершённым по мимолётной глупости. У него были планы на высшее образование и карьеру, все они пошли под откос.

По её мнению, мальчик заслуживает снисхождения, если это возможно, просто потому что он несовершеннолетний.

«Такими темпами — сколько ему, год жизни остался?»

За стенами суда Татьяна Балазейкина рассказала MR7, что сейчас у семьи уходит много усилий на то, чтобы заниматься медицинскими обследованиями и лечением Егора. Он находится в СИЗО-5 «Арсеналка» с марта 2023 года, и за полгода его хроническое заболевание, аутоиммунный гепатит, прогрессировало до второй стадии (из четырёх). Это значит, что его печень постепенно разрушается.

— В 2014 году у Егора диагностировали аутоиммунное заболевание. В 2022 году установили первую степень фиброза. Получается, 8,5 года мы к этой первой степени шли. И вот за полгода в СИЗО у него вторая степень. Четвёртая степень — это уже цирроз, кроме трансплантации ничего не поможет. И если такими темпами будет идти — сколько ему, год жизни остался? — говорит Татьяна.

Она подчёркивает, что в условиях СИЗО и тем более колонии невозможно проводить обследования и лечить Егора. Всё, что удаётся делать сейчас, происходит благодаря платным медицинским услугам: мальчика вывозят в больницы по согласованию с СИЗО.

Больше того, в заключении у Егора начали «гнить ноги», и он такой не один. По мнению его мамы, это из-за того, что в изоляторе запрещено использовать косметические ножницы, а разрешёнными щипчиками подростки не могут нормально подстригать ногти. В результате ногти врастают под кожу, начинаются воспаление и загноение. Егору уже удаляли из-за этого ноготь, но нога начала «гнить», потому что не было необходимой обработки и замены бинтов. Ещё сильнее «гнили ноги» у соседа Егора, он пытался ковырять и обрабатывать всё это сам. Балазейкины за свой счёт организовали лечение и своего сына, и его сокамерника в детской больнице Святой Марии Магдалины, потому что о том мальчике некому было позаботиться. Сейчас ноги обоих поджили, но ситуация может повториться вновь.

Учёба в заключении тоже пошла по наклонной. Для несовершеннолетних в СИЗО проводят всего три урока в неделю, по одному в день, говорит мама Егора. Она сама учитель, репетитор. Татьяна запросила у изолятора оценки Егора за прошлый год — там сплошные тройки. По её мнению, это полная фикция, потому что у него совершенно другой уровень знаний. До заключения Егор учился на четвёрки и пятёрки, сдал на максимальный балл ОГЭ по русскому языку и уже выполнял на отлично тесты ЕГЭ — а теперь ему ставят тройки. Может быть, из-за низких ожиданий от него: разве могут быть в СИЗО хорошие ученики?

Самообразование тоже затруднено.

— Мы с боем добивались, чтобы в СИЗО передали Егору учебники. И то летом у него их все изъяли на учёт и до сих пор не вернули. Мы уже следующие ему отправили. Обычная литература — тоже только с боем, после наших жалоб. Мы везём ему Толстого, Достоевского, Ремарка, — рассказывает Татьяна.

Папа Егора Даниэль Балазейкин лишился работы из-за уголовного дела своего сына. Он электрик, и в апреле этого года его уволили из организации без объяснения причин. Сначала на вопросы журналистов он отвечал, что невозможно сказать однозначно: политическое это решение или нет — хотя никаких нарушений в своей работе он не допускал. Сейчас же он скорее согласен с теми, кто предполагает, что это всё же политическое решение руководства.

— Если сначала я думал по-другому, то сейчас совершенно понятно: зачем руководству лишние трудности? Они меня уволили, чтобы всем было спокойно, — говорит Даниэль.

После увольнения ему предлагали работу в других местах, но пока он эти варианты не рассматривал. Слишком много времени уходит на передачки для Егора и другие поездки, связанные с его делом. Вот сейчас пройдёт неделя его судов — возможно, единственная, — и можно будет подумать о работе.

— Егор нам сразу сказал: не будьте оптимистами, готовьтесь к худшему, так будет легче. Мы готовы к, возможно, реальному сроку. Но нельзя сказать, что к этому можно приготовиться.

— вздыхает Даниэль Балазейкин.

Он говорит, что приговор Егору будет приговором всей семье: сколько лет, столько и знаковых дат, таких как день рождения или Новый год, они будут вынуждены провести в разлуке с ним. И неизвестно, через что ещё придётся пройти, если Егора отправят в детскую колонию.