«Оправдание во имя здравого смысла»: обвиняемая в «фейках об армии» Ольга Смирнова выступила с последним словом

Ни места, ни времени, ни средства

Первой на сегодняшнем заседании выступила адвокат Ольги Мария Зырянова. И, хотя суд дошёл до стадии прений, по словам Марии, её подзащитная всё ещё не понимает, что конкретно ей вменили в вину. А это не позволяло в полной мере осуществлять защиту. 

Главное, что осталось не понятно, — по сути определяющие факторы обвинения: как доказаны заведомость распространения фейков, а также ненависть и вражда по политическим мотивам.

— Нет подтверждений, что наступили негативные последствия постов, — указала адвокат. 

Кроме того, она ещё раз подробно описала многочисленные «проблемы» в материалах дела. Вот, например, нет подписи следователя, принявшей дело в мае 2022 года. А значит, и все доказательства, что она нашла, не могут считаться доказательствами. А выслушав адвоката, говорившую про акты осмотра спорных постов и доказательств вины в виде публикаций Минобороны, можно было сделать вывод, что следователи составляют подобные документы, будто описывают не интернет-источники, а изъятый булыжник, без учёта всех цифровых особенностей. Десятки страниц дела заполняют описания вещдоков, которые не несут смысловой нагрузки (флешки просто не открылись, газовый пистолет и бело-червоно-белый флаг к теме постов не имели ни малейшего отношения), акт осмотра постов составлен с понятыми через 2,5 часа после блокировки страниц, цитаты с сайта Минобороны не соответствуют скриншотам, казалось бы, тех же страниц в сети.

Адвокат отметила, что наказание должно быть как минимум соразмерно преступлению. Однако выражение мнения, говорит Мария Зырянова, не может считаться преступлением, даже если это мнение противоречит официальному. В ходе судебного разбирательства адвокат ходатайствовала об обращении в Конституционный суд для разрешения вопроса о соответствии статьи 207.3 Конституции, но в этом было отказано. Тем не менее Мария считает положения статьи о «фейках об армии» противоречащими Конституции. Зырянова напомнила, что во время чеченских кампаний в стране велась активная дискуссия, действия властей критиковались и это не становилось составом уголовных преступлений.

Напомним, что она неоднократно просила суд вернуть дело на доследование для устранения многочисленных противоречий. Хотя бы по формальному признаку материалы требовали упорядочения. Но в результате, по словам адвоката, следствием достоверно не установлено ни время, ни место совершения преступления, не найдено оборудование — средство совершения преступления (вся техника Ольги в моменты публикаций уже лежала на складе вещдоков по другому делу).

Фугасные бомбы всё так же разрушают дома

Ольге 56 лет. Она архитектор по образованию. Обвинение не раз озвучивало в суде версию, что Ольга не замужем, семьи у неё нет. Но это не совсем верно. Ольга была замужем. Её супруг умер не так давно после онкологического заболевания. До его смерти Ольга заботилась о нём. У неё не было официальной работы. Семья жила на накопления, на деньги, которые удавалось выручить от продажи личных вещей, «что не противоречит закону», указывала адвокат.

Политическим активизмом Ольга занималась многие годы. Она выходила на митинги и пикеты, провела более ста публичных акций. С 2014 по 2020 год Ольга была участницей движения «Солидарность», также входила в коалицию «Демократический Петербург». Она одна из создателей инициативной группы «Мирное сопротивление». С 2015 года ежемесячно, каждое 18-е число (в память о 18 мая 1944 года, когда началась депортация татар из Крыма) она выходила на акции «Стратегии 18» — движения Москвы и Петербурга в поддержку крымских татар. Организаторы «Стратегии 18» считают, что крымских татар притесняют в современной России с 2014 года, в пример приводят уголовные дела в отношении представителей этого народа. Акции «Стратегии 18» прекратились в Петербурге как раз после ареста Ольги в мае 2022-го. 

С началом «спецоперации» Ольга в собственных соцсетях и в пабликах «Демократического Петербурга» писала о происходящем, успела выйти на одиночный пикет.

В основу обвинения легли несколько постов из группы «Демократического Петербурга» в ВК, сделанных до 9 марта 2022-го. Публикации были посвящены разрушению мемориала Бабий Яр в Киеве, состоянию Запорожской АЭС, разрушениям на территории Украины и гибели людей, опросу россиян об СВО.

«Опубликовала, а в дальнейшем не удалила пост…» — процитировала Ольга обвинение. В своём последнем слове она ещё раз подробно разобрала все свои посты, а также опровергающие их, по мнению следователя, новости Минобороны — и те, что появились за несколько дней до постов, и те, что были опубликованы уже после. 

Речь Ольги длилась порядка двух часов. 

Бой с тенью

На 28 листов позиции адвоката и почти 50 — самой Ольги прокурор после перерыва в окончание прений в своей реплике заявил, что доводы защиты не состоятельны. Он подтвердил свою ранее высказанную позицию. Его «речь» длилась не более минуты.

— Я считаю, что это говорит о несерьёзности гособвинения. Прения — это спор. Начать спорить с Министерством обороны я не мола, с представителем МИДа — я не могла. Мои реплики идут в воздух, не встречают ответных логичных цепочек. Это всё напоминает бой с тенью, — прокомментировала реплику прокурора Ольга.

Еще около часа она зачитывала своё последнее слово, записанное в тетрадках в клеточку. Она вновь напомнила суду, как всё началось ещё в апреле прошлого года с административных протоколов, какими были обыски, как шло следствие, суд, допросы свидетелей. 

— С обвинением по пункту «д» части 2 статьи 207.3 я не согласна. Виновной себя не признаю, любые сообщения, которые я опубликовала в соцсетях, связанные с военными действиями весной 2022 года, считаю достоверными, а на оценочные суждения критерии достоверности не распространяется, — заявила Ольга. — Единственная причина, по которой я и люблю, и ненавижу, — лишь в том, что я есть. Приписывая моей ненависти политический характер ненависти, [те, кто это делает] определённо льстят себе.

«Это может стоить дорого, но, даже если цена вопроса сейчас такова, нужно иметь мужество её заплатить…» — говорила Ольга, опосредованно обращаясь к военным российской армии. Впрочем, свою цену она сама уже согласилась заплатить. 

В своём последнем слове Ольга затронула тему истории России и СССР, Великой Отечественной войны, Бандеры и собственной бабушки, которая жила на Украине и осталась в Луцке, потеряв в первые же часы наступления фашистов дом.

— Да, я враг. Наследственный. Я не простила этой злой силе трёх бабушкиных братьев, отправленных на десять лет в лагеря за частушку про пятилетку. Из них вернулся только один в 1956-м. Не простила несколько лет на лесоповале за работу в огороде на 1 мая и шутку сестры моей бабушки. Смеяться над напыщенными пафосными глупостями — это тоже наследственное, — рассказывала Ольга. — Но моя враждебность не означает, что я прибегаю к такому унизительному для меня методу, как клевета. 

Но…

— Прошу суд проявить милосердие к здравому смыслу и дать ему возможность выйти отсюда живым. С учётом того количества чисто процессуальных недоразумений, а также ляпов и ляпсусов оправдательное решение суда вряд ли вызовет подозрение в нелояльности к политическому режиму. И ради сохранения уважения к закону и здравому смыслу я прошу вынести оправдательное решение, — обратилась Ольга к суду.

Огласить решение судья Наталья Петрова намерена 30 августа.