После этого фильма трудно ходить по улицам: мир плохо снят. Низкая плотность кадра. Прохожие переигрывают. Но и обратно в зал нельзя - 177 минут Средневековья кишками наружу не пережить повторно. В российский прокат выходит самый ожидаемый, самый важный фильм десятилетия - «Трудно быть Богом».
Язык вырван. Живот вспорот. Кишечник дымится. Отрубленная голова плавает в нечистотах. Покойники политы рыбьей чешуей, чтобы птицы выклевали глаза. А посередине всего этого стоит на коленях благородный дон Румата. Бессмысленно и увлеченно, как собака, он трется виском о виселицу, пытаясь стереть кровь.
Источник вдохновения - Босх. Певец Средневековья, в корчах рождающего Возрождение. Босх всемогущий. Босх изобильный и щедростью своей отпугивающий слабаков. От этого изобилия - несварение желудка. Каждый кадр перенасыщен фактурой: все шатается, болтается, блюет и умирает.
-
Кадр из фильма "Трудно быть богом"
-
Кадр из фильма "Трудно быть богом"
-
Кадр из фильма "Трудно быть богом"
Этот Босх еще и поет. Звук записывали три года. Казалось: старец Герман трусит расстаться с творением, вот и медлит на пустом месте. Но нет, результат потрясает. Послушайте. Как бормочут, сморкаются, бряцают мечами, копошатся в грязи и обрывочно матерятся. Говорит хаос. Мир не смолкает. В редкие секунды тишины каждое слово - пудовое.
- Создатель. Если ты есть. Сдуй нас, как пыль. Как гной. Или оставь нас во нашем гниении. Уничтожь.
О нет, это не Стругацкие. От них - лишь осколки фабулы: русский человек на рандеву со Средневековьем.
Сценарий начали писать при Брежневе, фильм вышел в прокат при Путине. Оба, как в старом анекдоте, мелкие политические деятели эпохи Германа. Фильм не про «путинское средневековье». Он про бесконечно травматичную, хаотичную реальность.
- Уничтожить - это просто. И вшивых. И черных. И детей. Но сердце мое полно жалости. Я не могу это сделать.
Это слова оригинального сценария Алексея Германа и Светланы Кармалиты. И это - превосходная литература.
- Я давно понял что бог сдох. Вез этот воз, как лошадь, а потом пустил соплю из ноздри и сдох. А иначе как. А иначе как.
Орнаментальная проза обрывается монотонными причитаниями. Тут не заканчивают ни фраз, ни движений, вяло шевелятся языки и конечности. Гниющая, разболтанная реальность.
Детали остры. В визуальном хаосе тоже есть моменты тишины - упорядоченной, как роспись Гентского алтаря. И вот посреди кучи кала стоит мадонна с перекошенной харей - баюкает новорожденного поросенка. А вот попрошайка, прадедушка Гюйгенса, постигает природу волн:
- Барон! Купи глаз. Свет отражает.
Первый час фильма - без признаков сюжета - о забывании. Довольно слабый, декларативный момент: Дон Румата (Леонид Ярмольник) пытается читать наизусть Пастернака. Тут еще есть намек на Стругацких, на сопоставление культур, есть еще земляне - спившиеся, впрочем:
- Двадцать лет назад один м***к объявил, что здесь Возрождение. Да твое сраное Возрождение - самая коварная эпоха в истории Земли.
Второй час - резня книгочеев. Впрочем, это просто резня с большой буквы «Р» - не уничтожение одного сословия другим, а естественное состояние Вселенной.
Третий час - забывание окончено. Наступило забвение.
Никакой политики. Сценарий начали писать при Брежневе, фильм вышел в прокат при Путине. Оба, как в старом анекдоте, мелкие политические деятели эпохи Германа. Фильм не про «путинское средневековье». Он про бесконечно травматичную, хаотичную реальность. Жуть не социально детерминирована - остатки марксизма Стругацких сжеваны и выплюнуты на затопленную грязью рыночную площадь. Реальность по Герману - изначально и необратимо зла. Убивая даже барона Пампу («Скоро ночные нищие сдерут все с его огромного синего, белого тела»), Герман убивает всякую надежду. Трудно быть без Бога.
Хорошие ли стихи у Хлебникова? У Хармса? Черный квадрат - интересная картина? Может, и нет, но есть такое дело: раздвигать границы языка. Брать новую планку. В русском кино последним таким человеком был Элем Климов с мучительным гиперреализмом «Иди и смотри». Климов убил корову из пулемета и разукрасил лицо 16-летнего Алексея Кравченко морщинами. Герман пустил в кадр умирающую дворнягу со стрелой в брюхе и повторил за Климовым прием старения от ужаса. Только за него само время сработало. Леониду Ярмольнику 45 в начале съемок и 60 - в конце. В начале - накачанный боец. В конце - старик, который слишком много видел. Бог - это человек с киноаппаратом. Тот, кто просто смотрит. Трудновато.
Барон! Купи глаз. Свет отражает.
«Трудно быть богом»
Страна производства: Россия
Режиссер: Алексей Герман
Авторы сценария: Алексей Герман, Светлана Кармалита
В главных ролях: Леонид Ярмольник, Александр Чутко, Юрий Цурило, Наталья Мотеева и другие
