Светлана Агапитова: «Господи, чем мы занимаемся? Нам больше не о чем думать?»

О ЗАПРЕТАХ

Безусловно, «запретительная» тенденция в политике прослеживается. Причем в большей степени она направлена не на детей, а на родителей, что парадоксально. Получается, мы изначально исходим из того, что родители недобросовестно воспитывают своих детей, поэтому на законодательном уровне им объясняют, что не надо делать.

Непонятно, кто будет следить за исполнением всех этих законов, поэтому сначала должна быть разработана система исполнения. Но вопрос заключается в том, принимать ли вообще такие законы? Государство не должно подменять родительскую заботу.

Какие запреты меня удивили? Например, внесенные в 2009 году поправки в федеральный закон «Об основных гарантиях прав ребенка», с которых все и началось (предусматривают и комендантский час, и то, что в субъектах Федерации может устанавливаться запрет на нахождение детей в секс-шопах, пивных и винных барах - даже в сопровождении родителей — прим. ред.). Такими запретами мы вырастим ребенка в колбе, у нас получится «стерильный ребенок». В 18 лет с него снимут колпачок, и он скажет: «О, какое многообразие мира! Оказывается, есть презервативы в магазинах, в пивном баре пьют пиво!».

КОМЕНДАНТСКИЙ ЧАС

В законодательстве есть замечательная отсылка: родители должны воспитывать своих детей, а органы власти субъекта — способствовать в этом родителям. Но мы пошли по пути «все запретить» и ввели комендантский час. Как отмечают наши органы правопорядка, с введением комендантского часа стало меньше подростковой преступности и преступлений в отношении детей, совершенных в ночное время. Но возникает вопрос: если у нас преступлений, связанных с педофилией стало больше, то как может повлиять комендантский час на то, что дядя насилует свою племянницу днем после того, как она пришла из школы?

Что касается подростков, которые вечером находятся на улице, то, конечно, возмущенные родители поднимают вопрос (и, я считаю, справедливый): если 16-летний ребенок ездит на подготовительные курсы в вуз, которые заканчиваются в 21.30, то он возвращается домой к 22.30, а мама с папой встречают его у остановки. Получается, родителей нужно привлекать к ответственности за то, что их ребенок едет в общественном транспорте в запрещенное время?

За время применения закона несколько родителей детей, которые находились в неположенное время на улице, привлекли к ответственности (дети были не только из неблагополучных семей). Конечно, подросткам нечего делать в ночное время на улице, но каждый такой случай должен разбираться индивидуально.

ЗАПРЕТ ГЕЙ-ПРОПАГАНДЫ

Сейчас был представлен доклад ООН о правах детей в России, и основной претензией мирового сообщества было принятие закона о пропаганде гомосексуализма. Этот закон, по мнению европейских экспертов, вызвал в школах травлю детей нетрадиционной сексуальной ориентации и детей из ЛГБТ-семей. Но я не знаю таких случаев в Петербурге.

За это время к нам поступала пара заявлений от родителей, у которых дети иной сексуальной ориентации, но они были вызваны, скорее, беспокойством, чем травлей ребенка. А была история и наоборот: недавно в одном из училищ мальчика обвинили в гомосексуализме, раздули историю — якобы он домогался младшего ученика. Мы долго занимались этим случаем: мальчик прошел экспертизу и доказал, что не является гомосексуалистом. Руководство училища было вынуждено публично извиниться за такую травлю. Возможно, этот случай связан с принятием закона, руководство подумало: «Вдруг в моем учебном заведении «такое» завелось?».

Мы недавно получили ссылку на сайт, где были выложены учебники: для мальчиков — «Как стать гомосексуалистом» и для девочек — «Как стать лесбиянкой». И все с картинками — такая гадость… Мы направили обращение в Роскомнадзор о закрытии сайта.

Думаю, что реализация закона о запрете гей-пропаганды будет смещаться в сторону интернета — необязательно делать публичные акции с плакатом у школы. Мы, например, недавно получили ссылку на сайт, где были выложены учебники: для мальчиков — «Как стать гомосексуалистом» и для девочек — «Как стать лесбиянкой». И все с картинками — такая гадость… Мы направили обращение в Роскомнадзор о закрытии сайта.

ЗАПРЕТ НА ДЕТСКИЕ КОНКУРСЫ КРАСОТЫ

Я готова покаяться — эту мысль в беседе с журналистами озвучила я, журналисты, в свою очередь, бросились к Виталию Милонову, и он сказал, что это будет его следующая законодательная инициатива.

Мы тогда  вернулись из Краснодара, где действует так называемый «детский закон», который действительно реализуется: существует патрулирование после комендантского часа, и год от года детей и подростков на улицах становится все меньше. В этом же законе есть статья о запрете участия в конкурсах красоты несовершеннолетних. Прописана четкая формулировка, что это конкурсы, связанные с демонстрацией и оценкой внешности. То, что сейчас Виталий Валентинович предложил — это ни о чем (в законопроекте указано, что конкурс красоты — это состязание среди участников с целью определения победителя по мнению жюри — прим. ред.). Под его формулировку подходят абсолютно все состязания — в том числе по фигурному катанию и гимнастике.

В комитет по законодательству были приглашены эксперты: психологи и психиатры, они сказали, что если внешность девочки не оценена жюри должным образом, для нее это глубоко психотравмирующая ситуация. Но тема запрета детских конкурсов красоты  требует и общественных слушаний. 

Правда, к сожалению, мы опять боремся с ветряными мельницами. За 4 года нам не поступало жалоб на детские конкурсы красоты, и я нашла в интернете, что в Петербурге проводилось всего два конкурса в 2011 году. Название - «Конкурс красоты и таланта», то есть это не был в буквальном смысле конкурс красоты. Выходит, сейчас это можно назвать «Конкурс таланта», и тогда он не подлежит запрету.

ВВЕДЕНИЕ МАРКИРОВОК

Маркировка должна касаться периодической печати — это и было сделано. Что касается книг, то вопрос маркировки касался только современной литературы, а на  произведениях, признанных классикой, возрастная категория стоять не будет. Меня удивляет, что пошли «перегибы» на местах — например, нам недавно рассказали, что в детской библиотеке старшим классам не выдали «Американскую трагедию» (роман Теодора Драйзера - прим.ред.).

Что касается вредной информации — в интернете сейчас действительно много безобразия. Конечно, в образовательных организациях стоят фильтры. Родители, занятые работой и собственными проблемами, вообще редко смотрят, чем занимается их ребенок в компьютере, так что функция «Родительский контроль» нужна. Одна родительница рассказывала нам, что столкнулась с такой ситуацией: когда ее восьмилетний ребенок скачивал игрушки, ему пришла игра «Взрослые загадки». Мальчик спросил у мамы, как разгадать загадку: «Чтобы спереди погладить, надо сзади полизать»? Мама начинает лихорадочно вспоминать, что это, но потом поняла, что это марка. Даже взрослые не всегда готовы к вопросам подобного рода. Естественно, загадки удалили, но надо знать, что дети могут скачать что-то подобное.

ЗАПРЕТ НА УСЫНОВЛЕНИЕ АМЕРИКАНЦАМИ

С момента принятия «закона Димы Яковлева» количество усыновлений иностранными семьями уменьшилось примерно в два раза. Если раньше лидерами усыновления были американцы, то теперь — итальянцы. С чем связано уменьшение усыновлений? Повлияло много факторов: начиная от отношения общества к иностранным усыновителям и заканчивая поправками в законодательстве, которые связаны с запретом усыновления однополыми семьями и предоставлением дополнительных документов. Поэтому потенциальные усыновители стараются искать страны, где проблем с этой процедурой меньше. Сейчас вообще идет к тому, что усыновление будет возможно только в рамках соглашений между двумя странами, а у нас такие соглашения есть только с Италией и Францией, и готовится с Испанией.

Я не против иностранного усыновления и понимаю, что у нас много деток, для которых такая семья может стать единственным шансом. Но в 2011 году в Петербурге был «перегиб»: иностранцы усыновляли больше детей, чем русские. Как говорится, не пойман, не вор, но возникли  подозрения, что иностранные усыновители щедро вознаграждают тех, кто участвует в цепочке усыновления. Когда в городе проводилась проверка Павла Астахова, в домах  ребенка выявились такие случаи: ребенок был усыновлен иностранцем в качестве инвалида, а через некоторое время, по данным отчета о состоянии его здоровья, оказывалось, что малыш почти здоров. Сейчас по всем этим случаям прокуратура проводит проверки.

В среднем по России, около 6% взрослого населения (от 30 до 50 лет) задумываются о том, чтобы взять ребенка из сиротского учреждения. То есть таких людей немного. Главные причины, почему не берут — бедность, жилищный вопрос, «не созрел».

Российских усыновителей стало больше, однако у меня нет информации, сколько из усыновленных детей осталось именно в Петербурге. По предварительным ощущениям,  мало: сначала мы их отдавали за границу, теперь — в другие регионы.

Думаю, когда эмоционально обсуждали «закон Димы Яковлева», говорили, что примерно половина населения России готова усыновить ребенка. Недавно мы получили данные опроса, проводимого Фондом помощи детям в трудной жизненной ситуации. В среднем по России, около 6% взрослого населения (от 30 до 50 лет) задумываются о том, чтобы взять ребенка из сиротского учреждения. То есть таких людей немного. Главные причины, почему не берут — бедность, жилищный вопрос, «не созрел».

ЗАПРЕТ УСЫНОВЛЕНИЯ ОДНОПОЛЫМИ СЕМЬЯМИ

Данных о том, сколько детей в Петербурге воспитывается в однополых семьях, нет. Когда мы занимались одним судебным делом, то запрашивали данные в МИДе о странах, где существуют однополые браки. Оказалось, что этих стран очень много. Я ничего не имею против однополых семей, но вопрос воспитания ребенка в такой семье меня смущает. Может быть, ребенок вырастет нормальной сексуальной ориентации, но велик шанс, что он будет гомосексуалистом, потому что дети часто копируют образ жизни своих родителей. Так что моя позиция — у ребенка должны быть мама и папа.

Думаю, что отследить при усыновлении однополую пару нельзя. Нам написал заявитель, который считает, что однополое усыновление возможно. Он исходит из ситуации: ребенка усыновляет обычная пара, он вывозится в другую страну (например, во Францию), в семье что-то происходит и родители отказываются от малыша. Понятно, что ребенок в Россию не возвращается, а устраивается в стране, в которой однополые браки разрешены. Так что мне кажется, какие бы искусственные барьеры мы ни создавали, они не работают.

ЧТО ИЗ НЕОБХОДИМОГО НЕ ПРИНИМАЕТСЯ

Уже долго на федеральном уровне не принимается закон о защите жертв преступлений — его завернули на втором чтении, хотя там прописаны основополагающие вещи: как должны опрашиваться и сопровождаться дети-жертвы преступлений, в том числе и сексуальных. Там было норма о выделении адвоката, о том, что опросы следственных органов должны проводиться только в присутствии психологов в специально оборудованных комнатах. Но у нас депутаты подумали: «Зачем ребенку психолог или адвокат?».

Еще одна проблема: дети-подкидыши (у которых по документам нет родителей) — в отличие от других детей, которые находятся в домах ребенка и детских домах, они не получают пособие по потере кормильца. Таких детей немного — в Петербурге за пять лет 354 ребенка. Но на федеральном уровне на наше обращение ответили: денег нет, но в принципе, субъект Федерации может сам назначить и выплачивать детям это пособие. Теперь этот вопрос надо поставить перед нашими депутатами.

Когда слышишь об очередной странной инициативе, думаешь: «Господи, чем мы занимаемся? Нам больше не о чем думать?».

 У нас до сих пор не приняты достаточные меры поддержки для приемных семей и опекунов. Например, вознаграждение на первого приемного ребенка составляет 7,5 тысяч рублей, а на второго и последующих - уже 3,5 тысячи. Такие «половинки детей» получаются. Хотя в других субъектах давно существует норма на каждого принятого в семью ребенка. Пусть оно будет на уровне прожиточного минимума, но на каждого. В правительстве города нам сказали, что денег нет. Кроме того, не удалось принять меры поддержки усыновителям. Для нас примером является Москва, которая за каждого усыновленного ребенка платит из бюджета пособие — 12 тысяч рублей в месяц. В Петербурге для усыновителей пособий нет, хотя речь идет о перераспределении бюджетных средств из сиротских учреждений в приемные семьи.

В Петербурге до 40% детей находятся в домах ребенка по заявлению родителей. То есть мама пишет заявление и в связи с трудной жизненной ситуацией помещает ребенка на полгода в сиротское учреждение. Почему так происходит? Предположим, мама — студентка, пособие мамы-одиночки по уходу за ребенком от полутора до трех лет составляет 1061 рубль. Может, нам имеет смысл создать мамам условия, чтобы они сами воспитывали своих детей? Получается, что мы устраиваем детей в семью, а потом примерно столько же  поступает в сиротские учреждения. Такой круговорот сирот в природе.

Поэтому когда слышишь об очередной странной инициативе, думаешь: «Господи, чем мы занимаемся? Нам больше не о чем думать?».