Вице-губернатор Василий Кичеджи: Петербург — открытый, европейский, русский город

О религии

— В городе ходят слухи о том, что один из принципов формирования правительства — это принадлежность к «Русскому афонскому обществу». Можете ли вы подтвердить или опровергнуть это?

— Это не так. «Русское афонское общество» возникло, когда мы с Георгием Сергеевичем Полтавченко работали в администрации президента. Туда входят Георгий Сергеевич, Игорь Борисович Дивинский, ваш покорный слуга, ряд губернаторов, министров, даже бывший премьер-министр. Мы действительно ездим в Афон, правда, к сожалению, редко. Но это не говорит о том, что мы являемся каким-то орденом, спецназом. У нас многонациональное и многоконфессиональное правительство.

— В городе возобновились крестные ходы, вы — один из их участников. Могут ли рассчитывать на разрешения от властей на подобные мероприятия представители других религий?

— Очень хороший глагол — «возобновились», ведь эти крестные ходы имели давнюю традицию. Такого крестного хода, который в этом году состоялся от Казанского собора  до Александро-Невской лавры, не было в течение 95 лет. Мы не использовали административный ресурс, только после крестного хода губернатор объявил, что мы будем поддерживать инициативу православных людей.

Что касается других религий — например, мусульман. Мы не просто не мешаем, мы помогаем проведению их праздников в городе. Но у них никогда не было традиций проводить ходы, и  обращений от них не поступало. Наверное, сегодня кто-нибудь специально обратится за  разрешением, но я уверен: так как не было традиций, такой организации ни у кого, кроме православных, не получится. Петербург — открытый, европейский, и, не надо бояться этого слова, русский город. Я болгарин, но у меня русские мысли, я родился в России, люблю Россию, считаю себя русским человеком. И я говорю: это русский город. И все те, кто сюда приезжает, должны уважать русскую культуру и русские традиции.

Православные здесь у себя дома. Если кто-то приедет в Чеченскую республику, и скажет главе администрации Рамзану Кадырову: «Давайте проводить крестные ходы в Грозном», то он, наверное, ответит: «У нас есть свои традиции». И это нормально.

— На чью сторону вы встаете, когда видите раздор жителей и представителей РПЦ, касающийся строительства храма в зеленой зоне? Например, в Малиновке.

— Я всегда публично говорил: я за парк и за храм. Нельзя защищать одну точку зрения. То место, которое сейчас занимает действующий храм, очень маленькое, а количество людей огромное, не все могут туда попасть. Но и парк там нужно благоустроить, провести ландшафтные работы.

— А в общем какую позицию вы по этому вопросу принимаете: чтобы у людей было место в сквере или чтобы храмов строилось больше?

— Опять же — и то, и другое. И чтобы храмы строились, и чтобы парков было больше. Нужно искать нормальный, человеческий компромисс.

О культуре

— В следующем году в городе пройдет биеннале «Манифеста». В последнее время в городе выставки современного искусства сопровождаются скандалами с участием православных активистов или казаков. Возможен ли, по-вашему, скандал на «Манифесте», и как его планирует избежать город?

— Биеннале «Манифеста 10» действительно знаменитая европейская выставка, и город принял решение поддержать ее бюджетом, а это серьезная ответственность перед петербуржцами и депутатами, которое за это голосовали. Георгий Сергеевич Полтавченко тоже понимает, что современное искусство зачастую — провокация. Но партнером города выступает государственный Эрмитаж, который имеет огромный авторитет. Я встречался с куратором биеннале Каспером Кёнигом — это человек, который действительно хочет, чтобы в Петербурге увидели  хорошее современное искусство.

Нет никаких сомнений, что выставка пройдет нормально. По поводу псевдоказаков — я их не знаю, их же не видел никто. Сейчас инцидентами с музеем Набокова и фестивалем Додина занялась ФСБ. Я за то, чтобы они нашли, кто этим занимается. Неприятны ли мне эти ситуации? Безусловно. Любому нормальному человеку это неприятно.

— Недавно православные активисты вышли на сцену во время спектакля в  МХТ и потребовали прекратить святотатство. Почему это становится возможным?

— Они не православные. В православии есть скромность и любовь: человек молится, а не ходит и рассказывает об этом. Это его внутреннее убеждение. Кто-то просто стремится внедрить моду — вот, он православный, и еще потребовать, как раньше член партии, должность.

Когда сегодня пытаются представить Петербург в качестве  гомофобской столицы — это экономическая конкуренция тех стран, которые нас окружают. Конечно, они у себя хотят принять туристов, а не в Петербург их отправить.

Но, слава Богу, у нас этого нет в стране, в целом, я этого не чувствую. Для единиц, как сказал министр культуры, у нас есть институт психиатрии. Эти примеры нельзя возводить в разряд константы — они настолько редки, и тем более в нашем городе.

— Но они происходят все чаще. Возможно, люди, видя крестные ходы и многое другое, полагают, что «мы можем прийти на спектакль и говорить, что он противоречит нашим внутренним убеждениям».

— Местоимение «мы» размытое, этих людей единицы. А что, их в Европе нет? Когда в Париже принимали закон об однополых браках, то на улицу вышли миллионы людей, которые выступали против. И когда сегодня пытаются представить Петербург в качестве  гомофобской столицы — это экономическая конкуренция тех стран, которые нас окружают. Конечно, они у себя хотят принять туристов, а не в Петербург их отправить.

— Какие мероприятия для Петербурга в принципе невозможны?

— Я сегодня прочитал, что пара в Америке пришла в ЗАГС, разделась донага и просила, чтобы их зарегистрировали. Это экстремизм. Безусловно, таких вещей не должно быть не только в Петербурге, но и в мире. Сегодня само слово «совесть» стало иным, хотя совесть — это путеводитель нравственных ценностей.

— Вопрос с ценами на билеты в главные театры города стоит довольно остро: билет на балет «Щелкунчик» в Михайловский театр стоит 5 тысяч рублей (в бельэтаж). Не считаете ли вы, что для культурной столицы у нас завышены цены?

— Наверное, такой театр как Михайловский, может себе позволить подобные цены — на него большой спрос, его посещаемость — 99%. Поход в Михайловский — это синоним удовольствия. И всех денег, которые дает город (а это порядка полмиллиарда), не хватает, чтобы вывести театр «в ноль», как говорят в бизнесе.

Мы рекомендуем руководителям остановиться в росте зарплат, ведь серьезной составляющей расходов является рост заработной платы. Солисты Мариинского, Михайловского театров действительно востребованы в мире, и мне трудно сказать: «Давайте сделаем Васильеву зарплату в 30 тысяч» — потому что на него приходят десятки тысяч людей. Как тогда решать проблему? Только одним путем — увеличивать заработную плату петербуржцев.

Но в то же время мы проводим в городе много бесплатных мероприятий — например, на городскую акцию «Опера всем» приходят простые ленинградцы, которым действительно очень дорого посетить Михайловский или Мариинский театры. В следующем году я хочу, чтобы на Дворцовой площади или на Невском проспекте прошел фестиваль танцев. И мы это сделаем.