Чем дальше от центра города, тем выше становятся жилые дома и больше расстояние между ними. Люди перестают понимать, где они находятся – в сквере или на свалке строительного мусора, внутри своего двора или на оживленной улице. Мать не может увидеть из окна ребенка, играющего во дворе; чтобы добраться до ближайшего магазина, нужно запастись временем. Что может спасти российские микрорайоны?
Обсуждение проблем микрорайонов состоялось на форуме «Будущий Петербург» в четверг, 21 ноября. Перед этим эксперты посетили несколько спальных районов Северной столицы.
Причиной неудобств в спальных районах являются слишком большие санитарные разрывы между зданиями, которые прописаны в строительных нормативах, считает Директор Центра градостроительных компетенций РАНХиГС Ирина Ирбитская. «Такие разрывы ведут к рыхлой деревенской застройке, большим расстояниям между домом и работой, между домом и ближайшим магазином. Мы получаем гигантские участки, которые не работают по вечерам, препятствуют доступности и пешеходности», — отметила эксперт. Примечательно, что европейские нормы позволяют строить жилые дома более плотно. Важным условием является этажность: плотно стоящие 4-5-этажные дома лучше 15-20-этажек на большом расстоянии друг от друга.
Так же считает заместитель директора НИиПИ генплана Москвы Олег Баевский: «Для меня и моих коллег критерием качества городской среды является наличие выбора. Город требует различных пространственных форм в различных его частях. При этом везде должны соблюдаться психологические требования: максимальная площадь двора — 130 метров. Это чтобы мама могла выглянуть из окна и увидеть, что делает ребенок. Минимальный размер пространства — чтобы два человека могли, увидев друг друга, уклониться от встречи». Специалист добавил, что новым микрорайонам Петербурга не хватает «раскрытия» застройки в город, а не внутрь себя.
Плотно стоящие 4-5-этажные дома лучше 15-20-этажек на большом расстоянии друг от друга.
Сотрудник того же института Ярослав Ковальчук отмечает, что «едва ли можно найти людей, которым нравятся спальные микрорайоны. А центры городов нравятся всем. Очевидно, что эксперимент модернистского города, поставленный в XX веке, не удался. Исторический город отличается от модернистского тем, что всегда можно сказать: это улица, это площадь, парк или сквер. Других общественных пространств в принципе не существует. В модернистском городе общественные пространства не имеют форму: порой невозможно сказать, где ты находишься. А если у объекта нет имени, люди им не пользуются. Поэтому нужно отказаться от микрорайонной застройки и вернуться к старой квартальной структуре».
Важный момент, по мнению Ковальчука, — это различие между внутриквартальным проездом, улицей и хайвеем. «Внутриквартальных проездов существовать не должно, рядом с домом люди должны иметь возможность свободно ходить пешком. Улица должна быть приспособлена для велосипедистов, а уже во вторую очередь для машин. В России есть общее обывательское понятие «дорога» — это место, где плохо и пешеходам, и велосипедистам, и автомобилистам», — добавил урбанист.
Еще одна проблема — это качество управления в микрорайонах. Жители не могут напрямую финансировать благоустройство, а муниципалитеты слишком некомпетентны. «Большая часть собственности приватизирована, — поясняет Олег Баевский. — При этом большинство собственников неплатежеспособны, они не могут нести бремя собственности. Нужно серьезно задуматься о реприватизации жилья. Внутригородские муниципальные образования, в свою очередь, лишены права планирования чего-либо на своей территории, поэтому, когда в микрорайон приходит девелопер, они выступают против всего нового».
С ним согласен руководитель холдинга RBI Эдуард Тектинский: «Может, в Париже муниципалитеты прекрасно работают, но в Ленинградской области мы с ужасом на это смотрим: муниципалитеты первого уровня, второго уровня, администрации... Там сидят по десять человек с низкой квалификацией, которые еще и заработать хотят». Другая проблема, по мнению девелопера, — это «агрессивное меньшинство», которое не дает застраивать город, как этого хочется бизнесу. «Таких людей немного, но нигде нет политической воли, чтобы преодолеть это меньшинство», — отметил Тектинский.
Несколько экспертов тут же возразили, что с активистами нужно договариваться, а не бороться. В частности, руководитель проекта Urban Urban Егор Коробейников заявил, что в авторитарной системе невозможно качественное городского развитие, поскольку лучшим механизмом решения проблем являются выборы — даже не общественные слушания. Директор Института экономики транспорта и транспортной политики Высшей школы экономики Михаил Блинкин вспомнил борьбу москвичей за Химкинский лес. В Москве строится множество трасс, но именно там возникла ожесточенная борьба, потому что вместо того, чтобы работать с активистами, застройщик решил разогнать их силой.
