Загорали бы на газонах красивые люди, а то смотреть порой страшно

У нас, у россиян, проблема с культурой общественного поведения. Это хорошо видно, когда наши люди выезжают в страны, где действуют другие стандарты поведения. Наших легко отличить.

Проблема даже не в том, что, загорая на газонах, люди что-то нарушают. Мне кажется, они даже и не подозревают о многом: плохо воспринимают самих себя со стороны, не оценивают. Они как первые люди после Адама и Евы. Первозданные, не соотносящие себя ни с какими правилами, нормами. Все это не для них писано. Многие люди просто не понимают, что они безобразны. Если бы им показали: это плохо, а это хорошо – многие были бы даже благодарны. А так - живут в среде, где так, как они, ведут себя все, говорят так все, одеваются так все. Они друг на друга смотрят и повторяют стереотипы. Горожанам нужны красивые вдохновляющие примеры. Покажите – они будут вдохновляться. Русские очень здорово схватывают внешнюю форму.

Тем же, кто ценит красоту и культурный флер, лучше не смотреть на наших людей, когда они лежат на траве летом.

И дело, кстати, в том, что они не просто лежат. Если бы! Они там живут - с танцами, поцелуями, распитием напитков, обменами мнений на их языке – не на русском, а на им присущем. И эта жизнь идет, как правило, без оглядки на то, что есть красиво, достойно, прилично, пристойно. Конечно, в Петербурге можно найти и людей, которые на природе пишут картины, читают книги, принимают позы из балета «Лебединое озеро» - тем явственней по контрасту люди, у которых нет никаких целей, кроме переживания своей жизни.

Я к такому времяпрепровождению отношусь снисходительно. Меня утешает, что все умрут. Вот так посмотришь на загорающего и подумаешь: «А ведь все умрут!» И как-то совсем по-другому уже видишь ситуацию.

Это же живые люди лежат. Вот если бы трупы лежали – это было бы страшно. А живые люди какой-то особенной ненависти не вызывают. Может быть, их дети будут лучше себя вести… а, может быть, и хуже.

И в советские времена люди загорали в городе. Но – осторожнее: чуть что - появлялся дяденька милиционер. А это не то же, что господин полицейский. Дяденьку милиционера боялись решительно все, даже самые отпетые хулиганы. Поэтому был порядок, который держался на страхе. А теперь нам нужен порядок, который держится на любви и сознательности. Но этот порядок так просто не возникает.

Меня утешает, что все умрут. Вот так посмотришь на загорающего и подумаешь: «А ведь все умрут!» И как-то совсем по-другому уже видишь ситуацию.

Сейчас много спорят про советское время. Я скажу, что точно было очень неплохо. То, что тогда человеку с детства внушали: он не один в мире. Что есть вещи более важные, существенные: родители, город, Родина. Это вещи, которые нужно принимать в сознание, и себя с ними соотносить. Это было правильно. Потому что природный, звериный центризм человека надо преодолевать. А вот сейчас такого нет, и люди себя никак не соотносят с другими: наплевать на вас, на всех.

Впрочем, иногда всякому человеку хочется сесть на травку. Я помню, мы как-то с писателями Павлом Крусановым, Сергеем Носовым сидели на травке в жару. Хотя, конечно, не раздевались догола. Есть и места хорошие, соблазнительные, где нестрашно посидеть. Забавно: видела как-то молодых людей у Медного всадника – они сидели на траве, ничего плохого не делали. Это было так мило: вот Петр Алексеевич – а вот его далекие-предалекие пра-пра-правнуки. И чопорность этого места сразу снимается: вдруг оно становится забавным, молодежным. Ну и пусть сидят! Они же не назло, не из протеста.

Не помню, чтобы Христос что-то говорил против людей, загорающих на траве летним днем. Православие рекомендует думать о благообразии: чтобы все было приятно, не оскорбительно, не вызывающе. Когда загорают на газоне - есть вызов благообразию, но не сознательный. Я не враг загорания в городе. Лучше, конечно, немного поднатужиться, доехать до тех мест, где это положено. Есть же берега рек, Финский залив, озера – в том числе внутри города. Но если припекло, и при этом не уехать из города – можно.

Вообще заниматься поведением в общественных местах надо на государственном уровне. Выдвигать ободряющие примеры: как лучше, как благообразнее?

Наши люди - ужасные, но ужаса своего не замечают. Когда культурные инициативы придут в движение, появятся люди, пропагандирующие нормы поведения: они нам покажут, как это прекрасно - быть прекрасными. А просто сказать: «Кыш, неандертальцы, с травы»... Ну и что? Обидите зря людей. Не вижу способов, как с этим по-другому бороться. Полиция, которую обязали пресекать распитие спиртного в общественных местах, забила на это: все всё равно ведь распивают. Потом объявили борьбу с курением: теперь правоохранителям надо еще и курящих отлавливать. Новая головная боль. Так теперь то же самое – с лежащими на солнышке? Да полицейские на всю забьют: бороться-то невозможно.

Вот депутат Милонов всегда знает, что делать. Он бы быстро написал правила жизни, которые завтра же все должны выполнять. Я не депутат Милонов, я не знаю, что делать – кроме постепенной медленной культурной работы, которая продлится не год, и не два, и не десять. Когда люди научатся понимать, что не все тела надо обнажать, не на каждой полянке можно танцевать, целоваться и орать, что город – упорядоченный, регулярный. Но это уже грандиозный план, который какой-нибудь будущий император претворит в жизнь, вывезя нынешних жителей – и заселив город прекрасными, благородными людьми.