Оправдания бывают разные. То погода плохая - неудобно митинговать под дождем. То полицейские подлецы - ничего не согласовали. То люди подкачали - в выходной день обывательски попрятались по дачам. То цензоры звери - замалчивают правду!
6 мая 2013 года погода в Петербурге стояла отличная. Полиция была вежлива, как в театре. Митинг на Марсовом поле в годовщину событий на Болотной площади 6 мая 2012 согласовали без проволочек. И хоть его не анонсировали по «Первому каналу», на нехватку пиара жаловаться не приходилось. Тепличные условия!
И вот результат: на Марсово поле вышли едва ли восемьсот человек, включая журналистов. Вяло висели флаги, пригревало солнышко и полицейские утирали пот с толстых лиц. Два пожилых диссидента, оглядывая соратников, переговаривались с какими-то кинематографичес
- Ну что, коллега, наберется наших тыщ на пять?
- Да будет и поболе!
Предположим, восемьсот человек - это маловато. А пять тысяч? А десять? Сто тысяч? Все еще мало? Мало для чего?
В октябре 1905 года во всероссийской стачке участвовали два миллиона человек. Не было тогда ни вконтакта, ни фейсбука. Были зато казаки и жандармы. Не было ни интернета, ни мобильной связи. Были зато орды провокаторов - опасные ребята, не чета нынешним троллям по копейке за коммент.
Два миллиона человек. Это в целом. Сколько тогда на улицы выходило - неизвестно, немеряно. И называлось все это гордо и красиво - Первая русская революция. И все эти люди приняли в ней участие, потому что повестка дня была ясная - земли нет, жрать нечего, 14-часовой рабочий день.
Тогдашний режим - куда кровавей нашего, и не надо ля-ля про хруст французской булки - положил девять тысяч человек и в итоге откупился от протестов созданием марионеточного парламента. Но худой результат - тоже результат.
Массовые протесты последних лет - с 2006 по 2013 год - не изменили ничего. Так зачем же они?
Сразу оговорюсь: я в движении восьмой год, однажды делил камеру с молодым и красивым Сергеем Удальцовым (нас было сорок человек), меня не пускает в Смольный охрана, и я намерен продолжать в том же духе. И все равно этот вопрос мучителен: зачем?
Борис Акунин - рупор российского площадного либерализма - попытался сформулировать ответ в своем Живом Журнале.
«Если 6 мая на Болотную придет мало людей, режим воспримет это как карт-бланш от общества: «Сажайте, кого хотите, мы не против». Если придет столько, сколько обычно - подвешенное состояние продлится. Если придет очень много – никого не посадят. Более того, снова появится шанс, что в конечном итоге разум возобладает».
Нет такого шанса. Даже во Франции и Испании, где еще недавно против сворачивания социальных программ митинговали не тысячи, а миллионы, массовые митинги и шествия ни к чему не привели. Правые политики поежились, утерлись, но продолжили гнуть свою линию.
Власть и в России, и в Европе выработала к народным гуляниям иммунитет и даже поставила их себе на службу. Социал-киберне
Впрочем, есть, есть у всего этого результат. В 2006 и 2007 годах, когда зарождалось то, что мы сейчас нарицательно зовем Болотной, о Маршах несогласных знали 30%. Это данные Левада-центра, признанного сегодня «иностранным агентом», но патриотичнейший ВЦИОМ дает те же цифры. В 2012 осведомленность куда выше - 70%. Ну еще бы, десятки журналистов сделали карьеру на ритуальном повторении «Путин - плохой». Десятки сделали карьеру и в противоположном лагере. Возникли новые движения и формы протеста - взять хоть тех же «Наблюдателей». Тысячи людей лишились политической девственности.
А на улицах - пустота. Почему? Ответ прост. Достаточно приглядеться к митингующим. В толпе - приятные люди. Улыбаются. Щурятся на солнце. Какие-то забавные плакаты. Какие-то интересные разговоры. А на сцене - трэш. Все те же лица. Вот, например, 6 мая читали стихи про то, как их в прошлом веке избил ОМОН. Потом вышли другие - долго рассуждали про разгон НТВ и посадку Ходорковского, актуальненько. А потом кто-то что-то ляпнул про «геноцид русского народа» и площадь взорвалась аплодисментами, хотя приличные вроде люди. Отчего-то «коричневая» риторика куда доходчивей либеральной.
Наши либералы как будто специально отбирали в своей среде тусклых и скучных ораторов, специально писали обтекаемые программы и лозунги. В расчете на то, чтобы привлечь всех и каждого, всех и каждого оттолкнули - отвлеченностью, неконкретностью. Где про землю и фабрики? Где про абсолютизм? Про 14-часовой день? Протест слит, интерес потеряли даже ветераны, бал правит группа малоизвестных организаций со скучными названиями, добро пожаловать в Петербург. В Москве, разумеется, та же история, но там средний класс жирнее, да и просто народу больше, оттого выходит не восемьсот инвалидов, а восемь тысяч.
Именно поэтому уже год с оппозицией обходятся без особых издевательств. Не отправляют в Полюстрово, не давят троекратным омоновским превосходством, даже почти не бьют. Нужды нет. Не боятся!
Ах, это такое отчаянное приятное чувство - выйти на площадь и убедиться в собственной реальности, увидеть своих, родных, хороших, а не казенные рожи. Это так успокаивает! Но это, похоже, не метод.
Хотя если бы всего тысяча дворников одновременно не вышла на работу, в России слетело бы правительство.
-
фото: С.Николаев
-
фото: С.Николаев
-
фото: С.Николаев
-
фото: С.Николаев
-
фото: С.Николаев
-
фото: С.Николаев
-
фото: С.Николаев
-
фото: С.Николаев
-
фото: С.Николаев
-
фото: С.Николаев
-
фото: С.Николаев
