Российских школьников продолжают обкладывать списками: выбраны «100 книг для внеклассного чтения» и «100 фильмов для просмотра в школах», на подходе - «100 книг зарубежных авторов» и «50 мультфильмов для младших классов». «МР» спросил у экспертов, что их смущает в уже готовых списках и чего в них нет.
100 книг для внеклассного чтения
Список появился в январе и уже разослан по школам. Это была предвыборная идея Владимира Путина: книги с «культурным кодом», которые должен прочесть каждый выпускник. В Министерстве образования указывают, что помимо их сотрудников, перечень составляли представители РАН, РАО, Минкультуры, Минрегионразвития, учителя, священники, общественники.
Дмитрий Спивак, директор СПб отделения Российского института культурологи:
«Список нельзя обсуждать серьезно, так как основан он на непонятных, мягко говоря, принципах. Воедино сведены беллетристика, драматургия, мемуаристика, культурология и публицистика. Неясно, в силу чего список включает сразу две книги такого видного автора, как Лев Гумилев - и ни одного произведения его прославленной матери. Наконец, некоторые сочинения настолько велики по объему (карамзинская «История»), что требовать их полного изучения от детей негуманно. То же касается и солженицынского «Архипелага»».
Игорь Карачевцев, учитель истории, директор гимназии №166, лауреат премии президента РФ в области образования:
«Я бы исключил из писка книгу Мельгунова «Красный террор в России», потому что есть «Несвоевременные мысли» Горького - об ужасах первых месяцев большевистской власти, где есть глубокий анализ причин русской трагедии. Убрал бы и трилогию Анатолия Рыбакова («Кортик», «Бронзовая птица», «Выстрел») - приключения Миши Полякова и его друзей идеализируют обстановку 20-30 годов XX века, да и мало что дают духовному воспитанию современного подростка.
Непонятно, почему так много в списке произведений Валентина Катаева («Алмазный мой венец», «Белеет парус одинокий», «Катакомбы», «Зимний ветер»). Скажем, «Алмазный мой венец» искажает образы наших писателей в 20-30 годы, об этом пишет и Даниил Гранин в своих воспоминаниях. Поэтому я предлагаю взамен воспоминания Ирины Одоевцевой «На берегах Невы» или Юрия Анненкова «Цикл моих трагедий».
Из современных произведений я бы добавил роман Людмилы Улицкой «Зеленый шатер» - яркая драматическая картина послевоенного времени».
Зоя Чалова, директор публичной библиотеки имени Маяковского:
«Аз и Я» Сулейманова – странный выбор, этого автора уже никто не помнит. «Братья Карамазовы» Достоевского – рано для школы. Много споров, стоит ли изучать в школьный период «Анну Каренину» Толстого. «Былое и думы» Герцена – замечательная книга для людей старше 50-ти. А «Выбранные места из переписки с друзьями» Гоголя – такую сложную литературу лучше читать после знакомства с Библией. «Батый» Яна – очень тяжелый язык. Катаев, Рыбаков – давно устарели. «Живи и помни» Распутина – морализаторство, явно не понравится тинейджерам. Молодые тянутся к новому, это, мне кажется, не учитывается.
Я бы добавила: Стругацкие «Пикник на обочине», «Понедельник начинается в субботу», Набоков «Другие берега», Лесков «Кадетский монастырь», Распутин «Уроки французского», Толстой «Воскресение», Шмелев «Лето Господне»».
Лев Лурье, историк, обладатель «Золотого пера» и «Анциферовской премии»:
«Считаю не обязательными в списке: «Дерсу Узала» Арсеньева, «Батый» Яна, «А зори здесь тихие» Васильева, «Алмазный мой венец» Катаева, «Белое на черном» Гальего, «Белые одежды» Дудинцева, «Белый Бим черное ухо» Троепольского, «Белый пароход» Айтматова.
Добавил бы «Республику ШКИД» Белых и Пателеева, «Чемодан» Довлатова, «Смерть пионерки» Багрицкого, «Одесские рассказы» Бабеля, «1941 год» Бакланова, «Сотников» Быкова, «Исторические анекдоты» Хармса и «Русскую историю в жизнеописании ее важнейших деятелей» Костомарова».
100 фильмов для просмотра в школах
Список одобрен Министерством культуры и направлен в Минобрнауки России, где должны решить, как проводить факультативные уроки кино.
Перечень корректировали в НИИ Киноискусства (ВГИК), Госфильмофонда России, Союза кинематографистов. В список попали только российские ленты. Получить права на показ зарубежных фильмов сложно – так объясняют это в Минкульте.
Ирина Романова, доцент, руководитель киносеминаров философского факультета:
«Я бы исключила из списка, во-первых, немые фильмы. Мне кажется, оценить их в школьном возрасте сложно.
Во-вторых, «Звезда» Иванова или «Мечта» Ромма хороши, но есть более «хитовые» вещи. Фильм Климова «Иди и смотри» слишком жесток и натуралистичен для детей. «Школьный вальс» Любимова явно не шедевр. «Холодное лето 53-го» Прошкина, мне кажется, переоценено критиками.
В-третьих, три фильма Ролана Быкова – это много. То же касается и картин Птушко, Райзмана, Шепитько. «Белеет парус одинокий» Легошина и «Чук и Гек» Лукинского достойны «200 лучших». «Маленькая Вера» Пичула и «Курьер» Шахназарова – вряд ли «хиты» на все времена.
Вместо «Марьи-искусницы» и «Королевства кривых зеркал» Роу я бы поместила в список его «Вечера на хуторе близ Диканьки», тем более что это экранизация Гоголя.
Я бы обязательно добавила «Полеты во сне и наяву» Балаяна, «20 дней без войны» Германа, «Мимино» и «Осенний марафон» Данелии, «Жил певчий дрозд» Иоселиани, «Короткие встречи» и «Долгие проводы» Муратовой, «Станционный смотритель» Соловьева, «Весна на Заречной улице» Хуциева и Миронера.
Без них картина «100 лучших» явно неполная. Отсутствие Муратовой и Иоселиани особенно бросается в глаза, ведь это «звезды» первой величины.
Гайдай – ведущий наш комедиограф, в списке нет ни «Операции «Ы»», ни «12 стульев», ни «Иван Васильевич меняет профессию». То же касается и Рязанова (знакомство с «Гусарской балладой» или фильмом «Гараж» было бы уместно).
Есть еще чемпионы проката, такие как «Человек-амфибия», «Москва слезам не верит» (премия «Оскар»), «Звезда пленительного счастья», «Офицеры», «Трактористы», «Кубанские казаки», «Сердца четырех». Мне кажется, они должны быть в сотне, потому что оценены массовой аудиторией.
Наконец, в списке отсутствуют фильмы Александра Сокурова. Это удивляет. Как бы к нему не относились составители, объективно – это мировая величина. Я бы предложила остановиться на фильме «Одинокий голос человека».
Иван Краско, народный артист России:
«Не понимаю, зачем включили фильмы из серии «Неуловимые мстители», это откровенная показуха и развлекаловка. Если уж поднимать подобную тему, лучше показать «Белый флюгер» 1969 года (о братьях, которые помогают чекистам в тревожные 1920-е годы – ред.), там куда больше смысла».
Алексей Гусев, критик, преподаватель университета кино и телевидения:
«Болевая точка большей части отечественного кино, понятное дело, в идеологичности посыла. Есть великие картины: «Броненосцу Потемкину» или «Радуге» никакая смена режимов и времен не страшна, и если уж преподавать кино в школах, то без них никуда. А вот, скажем, «Смелые люди», «Щит и меч» или «Курьер», «Освобождение», — произведения по-своему и в свое время симпатичные и важные, — устарели непоправимо.
Кино вообще свойственно устаревать. Самые явные вопросы — по фильмам, включенным составителями, по-видимому, благодаря светлым воспоминаниям о детстве. Что, скажем, делают в списке аж три фильма Александра Роу, «Илья Муромец» Птушко, да ещё и «Неуловимые мстители» вкупе с грузинским оригиналом 1923-го года — «Красными дьяволятами»? В эпоху железного занавеса эти попытки «советского Диснея» были необходимы, — но у детей, видавших 3D и буйство современной анимации, какое-нибудь «Королевство кривых зеркал» вряд ли вызовет что-либо, кроме усмешки, и справедливо. «Марья-искусница» — это, при всем уважении, просто смешно.
Наконец, ещё один повод для сомнений — то, как представлено в списке кино постсоветской эпохи. Присутствие «Маленькой Веры» - фильма в свое время громкого, но по качеству среднего и уж совсем не школьного (в отличие, к примеру, от вышедших тогда же «Плюмбума» Абдрашитова или «Шута» Эшпая, посмотреть которые и нынешним детям не помешало бы), попросту курьезно. 90-е представлены одними лишь «Утомленными солнцем»; дальше — тишина. Это странно».
Сергей Букинич, учитель истории гимназии № 116, «Учитель года -2006»:
«С одной стороны, списки 100 лучших книг или фильмов способны подтолкнуть часть общества к чтению и просмотру. Но я, как учитель, задаюсь простыми вопросами:
Когда смотреть предлагаемые фильмы? Если на факультативах, то после просмотра 1,5 – 2-х часового фильма в классе необходимо устроить обсуждение увиденного (а это означает, что ребята вернутся домой в 18-19 часов). Если же задать очередное задание на дом, то это только увеличит нагрузку на учащихся.
За чей счет будут обеспечены школы и учащиеся предлагаемыми фильмами? Это обязанность государства или родителей? Мы в очередной раз сталкиваемся с традиционным парадоксом: появляющаяся «сверху» замечательная идея не подкреплена общественным согласием и финансовыми ресурсами.
И еще, почему бы не дать возможность молодому человеку САМОМУ определиться, что ему смотреть и читать после школы».
Где посмотреть списки
100 книг knig100.spbu.ru
100 фильмов http://www.mkrf.ru/press-tsentr/novosti/spisok.php
Что еще
«100+» (100 книг зарубежных писателей для подростков от 14 лет) инициирован Союзом писателей и Институтом современного госразвития. На обсуждении в Минобрнауки.
«50 мультфильмов для младших классов» - идея мультипликаторов Гарри Бардина и Эдуарда Назарова. Список направлен в Министерство образования и науки. Одобрен в Минкультуры. Ленты разделены на три категории: «О любви и верности», «О дружбе и благородстве», «О послушании, смелости и трудолюбии».
Мнение
Ирина Прохорова, литературовед, главный редактор журнала «Новое литературное обозрение», в интервью «Моему Району»:
«Проекты «100 фильмов» и «100 книг» - все это иллюзия реформирования. Подмена сути внешними проявлениями, как переезд суда из Москвы в Петербург. В современном мире ставка делается на человеческий капитал. Человека учат самостоятельно находить информацию, думать. В России реализуется советская по своей сути идея количества в образовании. Ты должен прочитать столько-то книг, выполнить столько-то упражнений и будешь образованным человеком. Такая наивность связана с очень низкой культурой людей, принимающих решения.
Редукция общества характерна для тоталитарных режимов. Редукция – это сведение сложного многогранного общества к простым схемам и монополизация всего. Один театр, один «Газпром», один учебник, одна национальная идея. Это сознание отбрасывает нас далеко назад.
Это (списки – ред.) не маркетинговый ход, а вполне идеологическая акция. В Советском Союзе существовали списки «для внеклассного чтения». В основном, там были революционные, патриотические книги. Некоторые – даже неплохие. Но идея обязаловки обесценивает книгу».
