Петр Верзилов: «Истинный мракобес должен уходить жить в лес»
В Петербурге - очередной акт вандализма против современного искусства. Выставка плюшевых игрушек «Тедди» не понравилась некоему мужчине: дощечки на одном из экспонатов показались ему похожими на крест. Мужчина сломал экспонат и поколотил художника. Все это - накануне приезда в наш город скандальной выставки Icons галериста Марата Гельмана, которая сплошь состоит из аллюзий на христианство. Кто стоит за агрессивными казаками и «православной общественностью», настоящие они или ряженые, по просьбе «Моего района» рассуждает бывший участник арт-группы «Война», муж Надежды Толоконниковой из Pussy Riot, оппозиционный активист Петр Верзилов.
Люди, которые атакуют современное искусство, безусловно, – ряженые мракобесы. Истинный мракобес должен бороться против электричества и компьютеров, становиться примитивистом, уходить в лес, срубать себе избу и там жить, не общаясь со внешним миром. Это единственный способ сохранить мракобесную чистоту сознания. Ряженые мракобесы – это циничные критиканы, которые пользуются подгнившими моральными терминами и затхлым религиоведением, чтобы оправдать свою медийную активность и карьеризм.
В случае с казаками и «православной общественностью» грань между реальным и виртуальным достаточно тонкая. Помните, как в конце 90-х генерального прокурора обнаружили в бане с девушками? Я думаю, если немножечко потереть православного мракобеса, сколь угодно искреннего в своем мракобесии, обнаружится такой генпрокурор. Где-то он не соблюдает пост, где-то не так смотрит на женщин, пользуется американской продукцией, с которой борется. Эти люди живут в виртуальном игрушечном мире, где все наивно и наиграно.
Взрослые люди начинают играть в казаков потому же, почему некоторые становятся ролевиками и реконструкторами. Им просто нравится альтернативная реальность. Но в отличие от других костюмных субкультур, казаки пытаются задействовать власть и вес правоохранительных органов. Например, 3 марта на спектакль о Pussy Riot в Сахаровский центр пришли не просто казаки, а казаки под охраной ОМОНа. Склонность людей к исторической реконструкции удачно совместилась с желанием правоохранительных органов испортить настроение организаторам спектакля. Мракобесы достигают результата только при поддержке власти. Только при поддержке власти суды выносят несправедливые приговоры. Потому что власть контролирует все, что происходит вокруг.
На любое агрессивное выступление против искусства есть негласная санкция властей. Поэтому формируется слой циничных карьеристов, которые проповедуют обскурантизм. Это не значит, что общество на столетие зафиксируется в таком состоянии. Настроения людей крайне подвижны, зависят от множества политических и медийных факторов. Мы помним, как в 1996 году рейтинг Ельцина вырос с нескольких процентов до 45%. Я не берусь оценивать президентскую кампанию – это лишь пример того, насколько подвижны ценности россиян. Люди, которые формируют культурную и медийную политику, могут также выпестовать ретроградные ценности. Еще пример: в 1988 году государство было антирелигиозным. Уже в 1992 году политическая элита истово крестилась в православном храме.
В чем-то власть помогает развивать искусство. УФМС и ОМОН расширили аудиторию спектакля о Pussy Riot до аудитории федеральных СМИ. В начале нулевых движение «Идущие вместе» пыталось бороться с Владимиром Сорокиным. Кто-то в Петербурге борется с Набоковым. Владимир Путин любит рассказывать о группе «Война». Выбор объекта для атаки во многом произволен, но власть лишь привлекает к нему повышенное внимание. Потому что настоящая борьба обскурантистов должна происходить в избах, в пустынях. В Америке люди подобных взглядов прекрасно чувствуют себя в небольших комьюнити в отдалении. Даже не думают расширять свои взгляды до политики властей.