Четыре месяца его родным обещают, что «срочная» операция вот-вот состоится, но каждый раз ее время и место переносятся
«Я устал, я уже ничего не хочу», – 20-летний Роман Рудаков не обрадовался, когда увидел сестру и бабушку Марию Тимофеевну в палате военного госпиталя, где лежит уже четвертый месяц в ожидании пересадки части кишечника.
«Он все повторял, что ничего не хочет, отворачивался и закрывал глаза», – рассказывает сестра Светлана, приехавшая в Петербург к брату-срочнику Роману Рудакову из деревни Ваши Великолужского района. Бабушка близкого друга Романа, Мария Тимофеевна, говорит, что на коротком свидании, когда их со Светой пустили в палату, она не стала мучить мальчика расспросами, просто сидела рядом и смотрела на измученное лицо ребенка, который устал бороться за жизнь: «Он понял, что никому не нужен, что уже решено – пусть помирает».
Счет идет на часы
Врачи говорят, что жить Роману осталось не больше месяца. Чтобы спасти жизнь солдата, нужна операция по пересадке части кишечника, но ее могут сделать только в Москве. У родственников и близких людей сложилось ощущение, что военные просто тянут время и не собираются ничего делать. Четыре месяца им обещают, что «срочная» операция вот-вот состоится, но каждый раз ее время и место переносятся.
Последний раз семье сказали, что Романа отправят в Москву 15 января, но поездка опять сорвалась. 16 января с родными никто не связывался и ничего не сообщал. 17 января, только когда они пришли в госпиталь, начальник медчасти сообщил, что Романа готовят к переезду и поэтому пускать к нему никого нельзя. В тот же день сопредседатель «Солдатских матерей» Элла Полякова связалась с клиникой профессора Готье в Москве, в которую якобы собираются везти солдата, но сам профессор о Романе Рудакове ничего не слышал. Когда номер «МР» был готов к печати, Романа так и не увезли в Москву. Ни автобусом, ни самолетом, ни поездом, как обещали.
Роман не верит, что его спасут
Фотография Романа Рудакова формата А-2, сделанная его другом Николаем исподтишка в палате, чтобы врачи не видели, стоит на столе в офисе «Солдатских матерей». В глазах тракториста, кормильца деревенской семьи, который хотел служить в армии и «дослужился», безнадежность и вопрос. «Он заплакал, когда я вошла в палату после праздников». – Света сама начинает плакать.
«Роман был романтиком, – говорит близкий друг Романа, Николай Заборовский. – Мы росли практически вместе, моя бабушка Мария Тимофеевна была ему как родная». По словам Светланы, брат вовсе не был слабым парнем, он завоевывал призовые места в районных соревнованиях по легкой атлетике. «Про него даже в газетах писали», – с гордостью говорит Мария Тимофеевна. «Когда он учился в училище, он мне всю стипендию отдавал – экономил», – говорит Света. Роман так и не доучился, пошел работать трактористом в местный колхоз, чтобы помогать матери и отцу.
«Помогал старикам: огород вскопать, картошку посадить – все к Роме», – причитает Мария Тимофеевна, думая об умирающем в палате воспитаннике. «Рома очень хотел служить, – вспоминает Коля, которого призвали раньше. – От армии не бегал. До службы у нас с ним было наоборот: я был ленивый и больной, а Рома – здоровый и крепкий». Когда призвали, Роман на заработанные деньги устроил «отвальную», где гуляла вся деревня из 12 домов.
«Часто бьет сержант, особенно по вечерам»
Вещи и 400 рублей, которые он взял с собой, отобрали в поезде. Скоро в деревню Ваши стали приходить письма: «Мама, забери меня отсюда, меня часто бьет сержант, особенно по вечерам… Вчера у меня было два сильных нервных срыва, я даже хотел себе вены порезать… кормят мало, еда безобразная… убирал как-то в комнате, подобрал мусор, одну печенку нашел, подобрал, очистил и съел… У нас убежали три солдата, одного отец вернул, он снова убежал… Каждый день получаю по голове и ногам, ноги опухли, не могу я так больше жить… Пишу письмо после боя в постели (избивание в постели «втемную». – Авт.)». В письмах Роман часто писал стихи, которые посвящал своей матери.
Через год службы у Романа начались сильные проблемы со здоровьем. Он говорил про дикие боли в животе и просился в госпиталь, но командир был уверен, что солдат симулирует. Часто «симулянт» не мог даже встать с постели, но командир заставлял его работать. Позже Романа все-таки отправили в госпиталь, где единственным лечением было более-менее хорошее питание: «Я лежу с опухшими ногами, у меня плохой анализ крови, и никто ничего не делает» (из письма в тот период). Когда становилось чуть лучше, солдата снова отправляли в часть, где приступы повторялись.
Военные уверяют, что побоев не было
Телеграмма о том, что Роман лежит в военном госпитале в Петербурге и ему требуется срочная операция по удалению тонкой кишки, пришла в деревню Ваши в сентябре. «Когда мы приехали в больницу, я брата не узнала, он весил пятьдесят килограммов при росте 180 сантиметров», – говорит Светлана. В истории болезни № 138334 сказано: «За три недели до госпитализации получил сильный удар в живот (…) после чего не спал ночью из-за боли в животе. Впоследствии отмечал наличие неинтенсивной боли в животе, усиление которой заставило его обратиться 25.09.2006 за медицинской помощью в в/ч 52087».
В то же время полковник Василий Лавренюк, начальник службы информации и общественных связей службы расквартирования и обустройства Минобороны РФ, заявляет журналистам, что заболевание солдата Романа Рудакова не связано с внешними физическими воздействиями и неуставными отношениями. «К такому выводу пришли работники военной прокуратуры и медики», – сообщил он.
Врачи тянут время
После первой операции, когда Роме удалили часть кишечника, врачи уверяли родственников, что все будет хорошо, но надо срочно сделать трансплантацию части удаленного кишечника. Стали ждать. Каждый день врачи рассказывали о новых препятствиях, мешавших начать операцию: инфекция, заражение крови, сопутствующие заболевания, отсутствие донора, отсутствие трансплантолога.
«Каждый раз выдумывались новые причины, почему операции нет, – говорит Коля. – Роман думал, что его прооперируют до Нового года, он был в радостном предвкушении, его состояние даже улучшилось. Но когда до Нового года остались считанные дни, а Роману разрешили даже пить газированные лимонады, я понял, что никакой операции не будет. Роман тоже понял и начал угасать на глазах».
После Нового года родственники, которым врачи сказали, что Роману осталось жить один месяц, решили обратиться к «Солдатским матерям». Ждать было уже нельзя. Состояние Романа было и остается критическим. «Он может умереть каждый час, мне дали почитать историю болезни – там на несколько листов расписано, целый букет болезней – я таких слов даже не знаю, – говорит Светлана. – Это страшно».
Романа отрезали от мира
После того как о солдате стало известно в СМИ, у Ромы отняли мобильник и закрыли доступ в палату. Роман оказался отрезан от мира – к нему перестали пускать друга Николая, потом бабушку и даже сестру Светлану. Семья совсем потеряла надежду. «Они тянут время, а потом Роман умрет, а они скажут – «так получилось, мы не виноваты». – Коля нервно курит сигарету в темном подъезде на Разъезжей улице. Вместе с бабушкой и Светой они проводят в организации «Солдатские матери» уже не первые сутки в надежде спасти Рому.
Роман лежит в палате. Его изолировали от родственников. Сказать, жив ли он сейчас, с уверенностью никто не может.
 |
Диагноз Романа Основное заболевание: острый тромбоз воротной вены и ее ветвей (селезеночной, брыжеечных вен). Пилефлебит. Тотальный некроз тонкой кишки. Конкурирующее заболевание: приобретенная тромбофилия (гипергомоцистеинемия). Осложнения: разлитой фибринозно-гнойный перитонит. Миокардиодистрофия метаболического генеза. Двухсторонний катаральный эндобронхит. Двухсторонняя полисегментарная септическая пневмония. Абсцессы правого легкого. Двухсторонний экссудативный плеврит. Гепатоспленомегалия. Нагноение лапаротомной раны. Геморрагический цистит. Анемия смешанного генеза. Дисгипопротеинемия. Несостоятельность культи 12-перстной кишки. Печеночная недостаточность. Кровотечение из лапаростомной раны после ее частичного ушивания (от 24.10.2006). Желудочное кровотечение (от 26.10.2006). Нагноение лапаростомы от 27.10.2006. Острый абдоминальный кандидозный сепсис – тяжелое лечение от 08.11.2006 (купирование септических проявление к 20.11.2006). Синдром диссеменированного внутрисосудистого свертывания хроническое течение на фоне массивного тромбоза. Антибиотикоассоциированный колит. Послекатетеризационный воспалительный инфильтрат в левой подключичной области, синдром системной воспалительной реакции от 21.12.2006. Правосторонний экссудативный плеврит (10.01.07.) |
 |
Аркадий Чаплыгин, юрист, управляющий делами СПб СКА «Призывник»: «В моей практике встречалось много подобных случаев. Очень часто призывники приходят в армию с какими-то заболеваниями. Нарушения закона происходят как на уровне призывной комиссии, которая не обращает внимания на болезни, так и из-за халатности самих призывников, которые не проходят необходимые обследования до призыва. Другая категория нарушения закона – когда уже на службе в части руководящий состав не обращает внимания на жалобы солдатов на самочувствие, полагая, что те симулируют болезнь. Сейчас мы ведем дело одного молодого человека, который неоднократно обращался к сержанту с просьбой сообщить военным медикам о наличии жалоб на состояние здоровья. Солдата мучили приступы паники и кошмарные сны, но сержант не реагировал на его просьбы. В медсанчасти без согласия сержанта солдата принять отказывались, ссылаясь на внутренние правила. Второй случай не менее вопиющий. Солдат был признан по призыву временно негодным – его должны были отправить на дополнительное обследование. Но призывная комиссия признала его годным и отправила в войска под Волгоградом. Там его сильно избили, но уголовное дело было прекращено на основании результатов военной экспертизы, которая установила, что заболевание, по которому его комиссовали после побоев, было получено не в период прохождения военной службы. Сейчас дело находится в Европейском суде по правам человека». |
 |
Пожертвования семье Романа Рудакова: Для физических лиц: Для организаций: |
P.S. Когда номер был готов к печати, сопредседатель организации «Солдатские матери» Элла Полякова узнала, что накануне Романа доставили в Москву в институт имени Бурденко. Об этом ей рассказал депутат Законодательного собрания Наталья Евдокимова. Позже информацию о том, что Роман находится в Москве, подтвердили в прокуратуре.
Почему об этом не сообщили родным и близким Романа, которые эти два дня обивали пороги инстанций, чтобы спасти Романа Рудакова? Извиняться за издевательства над родными Романа тоже никто не намерен.
