Если бы центр Петербурга перенесли на юг, сейчас было бы меньше пробок

- Если бы те проекты, о которых Вы рассказываете в лекции «Несбывшийся Петербург», были реализованы, насколько иначе выглядел бы город?

- В лекции упоминаются самые разные проекты. Одни касаются отдельных зданий. Например, гигантский маяк в районе Кронштадта. Или Исаакиевский собор по проекту архитектора Ринальди. В первом случае у нас был бы в районе Кронштадта гигантский маяк, под которым могли бы проходить корабли. А во втором случае мы бы имели несколько иной Исаакиевский собор: не то, что построили по проекту Монферрана, а то, что построил бы Ринальди. Это один вариант.

В то же время, другие проекты – например, переноса городского центра в 1930-е годы – повлияли бы на город глобально. Предполагалось, что в 30-е годы город будет развиваться исключительно на юг. И к концу 30-х-началу 40-х он достигнет района Колпино, Пулковских высот – все это уже будет застроено. И, соответственно, городской центр будет там, где расположена нынешняя Московская площадь.

- Какие из нереализованных проектов были бы полезны городу, а какие, на Ваш взгляд, наоборот, навредили бы?

- Тот же проект переноса городского центра, на мой взгляд, был бы полезен, потому что тогда уплотнительная застройка нынешняя шла бы не в историческом центре, а хотя бы в районе Московской площади. Плюс в изначальном варианте проекта была гораздо более удобная сетка улиц. Возможно, мы бы имели меньше транспортных проблем, чем сейчас.

- А как бы этого добились?

- В проекте предусматривалось большое количество улиц, по которым сейчас можно было бы объезжать пробки. Уличная сеть была бы гораздо гуще. Классический пример: предполагалось, что Дудергофская прорезка – улица, которая по диагонали идет от нынешнего парка Победы, должна была пересекать площадь Конституции и далее идти до самого Дудергофа. Но реально она уткнулась в Варшавскую улицу и дальше «не пошла» (единственный ее существующий участок - нынешняя улица Победы). Или, например, рассматривался проект – с одной стороны, это был бы безусловный выигрыш в скорости перемещения, но в то же время это было бы сопряжено с определенными потерями в плане памятников архитектуры: по этому проекту предполагалось продлить Гороховую улицу (тогда – улица Дзержинского), она должна была плавно переходить в нынешнюю Софийскую и дальше идти вплоть до Колпино. Такая гигантская прямая магистраль. Мы бы в связи с этим потеряли Волковское кладбище. Как раз затея с созданием музея-некрополя «Литераторские мостки» во многом и была связана с этим планом: мол, все «интересные» могилы мы собираем  на Литераторских мостках, а остальное теряем. Таким образом, мы бы потеряли, например, могилу архитектора Константина Тона, который тогда «не котировался».

- По каким причинам, в основном, отменялись подобные проекты? Финансы, идеология?

- Причины самые разные. Проект переноса городского центра и вообще развития города на юг не состоялся потому, что, с одной стороны, началась война, после чего проект стал неподъемным. А с другой стороны, изначально это была попытка развивать Петербург от границы с Финляндией, которая была в то время у Сестрорецка. А после того, как в 1940-м году мы Карельский перешеек себе вернули, соответственно, такое развитие смысл уже потеряло. И после войны вернулись к развитию города во все стороны.

- Что это за проект наземного метро инженера Балинского (1900-е годы – «МР»)?

- Наземное метро – это, по сути, метро, которое идет по эстакадам. Был такой очень любопытный проект гражданского инженера Балинского: обсуждали – реализовывать его или нет. В итоге отказались. И, возможно, слава Богу. Этот проект был и в Петербурге, и в Москве. Если бы его реализовали, были бы очень серьезные утраты архитектурных памятников. Например, в Москве эстакада этого метрополитена должна была пройти по Красной площади прямо вдоль Кремлевской стены. Можете себе представить: если бы проект в Москве был реализован – товарищ Сталин со своими социалистическими изменениями столицы (по масштабам) нервно курил бы в сторонке. Потому что там было бы всё гораздо глобальнее.

- То в Москве, а в Петербурге?

- Частично планировали пустить метро прямо по каналам. И для этого могли засыпать Екатерининский канал, канал Грибоедова. Проект выглядел достаточно футуристично, а вернее даже - эдаким стимпанком (разновидность фантастики, действие которой происходит в мире, где главенствуют технологии паровых машин, заменивших электронику – «МР»).

- А что за проект маяка в Финском заливе, который так и не был построен?

- При Петре I, действительно, планировался гигантский маяк. Чтобы вообразить размеры, представьте себе, что первый ярус его представлял бы собой арку, под которой проходили бы парусные корабли. Начали строить, но потом Петр умер, и проект забросили: после Петра казна оказалась в фантастически жутком состоянии, была гигантская дыра в бюджете, и проект «не потянули». Но, останься Петр жив, возможно, и построили бы. Самое интересное, что позднее идея с гигантским маяком-памятником возникала еще дважды. В 1930-е годы был конкурс на проект такого маяка-памятника Ленину. И был еще один проект в наше время, совсем недавно, до кризиса – гигантская статуя Святого Николая. Ощущение такое, что идея построить гибрид колосса Родосского с Александрийским маяком постоянно веет в воздухе.

- А маяк-памятник Ленину почему не достроили? Снова кто-то умер?

- Есть подозрение, что конкурс затеяли, а дальше посчитали средства и решили: ну его на фиг. В советское время было очень большое количество архитектурных конкурсов. При этом далеко не все они привели к результатам. И понять, что действительно собирались строить, а что нет – достаточно сложно. Может быть, это было чистой воды агит-мероприятие.

- Хорошо, тогда вернемся к проекту Исаакиевского собора архитектора Ринальди. Чем бы тот Исаакий отличался от нынешнего, «монферрановского»?

- Отличался бы стилем. Это было бы гораздо ближе к барокко, с колокольней. Как это выглядело бы – лучше всего смотреть в музее Академии художеств, там сохранилась проектная модель. К сожалению, пришел Павел I, он все ресурсы бросил на строительство своего Михайловского замка, а собор поручили достроить архитектору Бренна. Но средств никаких: задача – достроить, чтобы достроить. По поводу собора, «несильно» смотревшегося, была ехидная эпиграмма: «Се памятник двух царств, обоим им приличный, на мраморном низу воздвигнут верх кирпичный».

- Ну и последнее: проект «Новый Петербург» на острове Голодай – это что?

- Предполагался огромный жилой район в неоклассическом стиле. Это 1912-й год. В основном, проектировал архитектор Иван Фомин. К сожалению, первая мировая война, революция, гражданская война помешали, из всего проекта построили фактически только одно здание. Остался частично план. И то – нынешняя площадь Балтийских Юнг (полукруглая), она была намечена главной площадью района по этому плану. И от нее должны были расходиться три луча. Из них, к сожалению, остались два, третий в 1960-е годы «перекрыли».

***

3 ноября в Петербурге пройдет интеллектуальный квест по метрополитену. Регистрация и старт в пространстве «Ткачи» (наб. Обводного канала, 60) с 11:00 до 13:00. Участникам конкурса будет предложен маршрут с головоломками создателей метро, логические и исторические задачи, отсылающие к тайнам советского подземного Ленинграда: секреты советского нейминга, подземные тайны 50-летней давности, головоломки от строителей коммунизма. Участники займут обе стороны эскалатора и спустятся в мир роскоши советского пролетариата, расследуя по пути запутанные истории подземки.

В 20:00 историк и краевед Сергей Бабушкин прочитает лекцию «Несбывшийся Петербург», в которой расскажет, каким был бы Петербург, если бы все архитектурные фантазии строителей города сбылись.