Мнения: Условный срок вместо «двушечки» для Екатерины Самуцевич из Pussy Riot
Московский городской суд вчера, 10 октября, отпустил на свободу участницу панк-группы Pussy Riot Екатерину Самуцевич. Ранее она получила два года по обвинению в хулиганстве, срок заменили на условный. Адвокаты настаивали, что подзащитная не успела принять участие в «панк-молебне», поскольку охрана в первые минуты вывела ее из храма Христа Спасителя. Активистка сообщила журналистам, что продолжит оппозиционную деятельность. Тем временем, раздаются голоса, что власть перехитрила оппозицию, создав ощущение раскола между участницами группы. Так ли это, и что действительно стоит за решением суда?
Журналист Дмитрий Губин: «Я не судья, чтобы судить, переиграла ли власть оппозицию. Наверное, для кого-то это выглядит так. Просто суд в автократическом государстве, по замечанию историка Ричарда Пайпса, это не воплощение правосудия, а инструмент господства. Вот почему на любое знаковое решение суда (а решение по Самуцевич, безусловно, знаковое) можно смотреть как на еще один ход в шахматной партии, которую поэт Давид Самойлов когда-то определил как «тягание власти со строем». За день до суда, если помните, ходили слухи, что в ход пойдет «схема Ходорковского», то есть что срок незначительно скостят, но никого не выпустят. Тут поступили потоньше, возможно, рассчитывая, что между выпущенным и оставшимися в тюрьме возникнет раскол.
Боюсь, что выпуская Самуцевич, власть тем самым не посылает обществу никаких сигналов. Нашей власти давно уже глубоко плевать на всех, кто в России не власть. Но, возможно, это сигналы в другой игре: с Западом либо, наоборот, с Востоком. А возможно, это решение в пользу Русской православной церкви – если допустить на секунду идею, о которой многие сегодня говорят: что следующим президентом будет Патриарх и случится превращение страны из светского государства в религиозное. А возможно, принятым решением власть пытается найти баланс внутри себя, она ведь не так уж и однородна. В общем, как ни верти – власть играет только на власть».
Историк и публицист Даниил Коцюбинский: «Человек, которого безвинно посадили в тюрьму, вправе предпринимать ходы, чтобы выйти на свободу, за исключением неправовых – оговаривать кого-то и так далее. В поступке Самуцевич ничего предосудительного не вижу. Власти хочется думать, что она выиграла, навязав свои правила игры. Но в сознании мирового сообщества, а также той части российского общества, которая однозначно осуждает суд над Pussy Riot, это событие ничего не изменит. Все знаковые события, репутационно значимые для режима Путина, решаются при его непосредственном участии. Это касается дела Ходорковского, активистов Болотной, Магницкого, Pussy Riot и Платона Лебедева, которого собирались выпускать, а потом передумали, – все это Путин и Сурков держат на карандаше. Чувствуется, как в зависимости от обстоятельств меняется позиция в отношении заключенных какой-то одной силы. Этой силой является Путин.
Основной его сигнал: «Пляшите под мою дудку». Но я думаю, такой сигнал не прочитан даже самой Самуцевич. Власть демонстрирует слабость, когда сажает за решетку трех юных фемин. Когда играет в специальные игры с несимметричным противником, обычными физическими лицами, без капитала. Ходорковский еще воспринимался как реальный противник Кремля, хотя полицейская машина всегда сильнее любого олигарха. Здесь же режим сам сделал символы и теперь ведет с ними переговоры. Цугцванг путинского политологического штаба: все, что бы ни делали с Pussy Riot, – показатель слабости».
Писатель, бывший заключенный Эдуард Лимонов: «Не мудрствуйте лукаво, посмотрите, как вели себя девушки в суде. Екатерина Самуцевич сменила адвоката Виолетту Волкову, которая выступала в суде как оппозиционный политик. Я бы даже сказал, революционер. И забыла представить тот факт, что Самуцевич даже не была в церкви во время исполнения антипутинского «панк-молебна». Условный срок – это пощечина Виолетте Волковой. В отличие от Самуцевич, остальные девушки, говоря полицейским языком, вели себя крайне дерзко. Обычно «дерзкие» обвиняемые получают больший срок, чем те, кто ведет себя тихо. Судьям важно видеть раскаяние на лице обвиняемых. Поэтому остальным впаяли два года. И Путин не стал оспаривать приговор. Тут нет загадок – такова судебная практика в России. Когда девушки будут сидеть в лагере, их тоже будут рассматривать с точки зрения поведения».