«Любое государство - это аппарат насилия и поддержания неравенства»

- Изабель, как Вы попали в протестное движение? И почему именно РСД, а не, например, «Левый фронт» Сергея Удальцова?

- Увы, никакой интересной истории нет. Около двух лет назад я стала ходить на митинги: антифашистские, правозащитные. Потом начала читать марксистских классиков. Познакомилась с участниками РСД: историком Ильей Будрайтскисом, поэтом Кириллом Медведевым. Сначала ходила вместе с организацией на акции, потом приняла решение вступить.

Я в РСД потому, что для меня неприемлем сталинизм, и мой социалистический выбор неотделим от современного международного движения против всевластия рынка и глобального капитализма. И, конечно же, организация для меня — это не вожди в окружении молчаливых флагоносцев, а равноправный коллектив, где решения принимаются демократически.

- Поделитесь впечатлениями от ведения митинга 15 сентября. Сергей Удальцов насчитал порядка 100 тысяч человек (что расходится с данными полиции) – каковы ваши ощущения?

- Конечно, ста тысяч там не было. Думаю, что было тысяч 40. Шествие прошло веселее и бодрее, чем митинг; видно, что людям надоело слушать одних и тех же ораторов, даже добавление «социальщиков» ситуацию не спасло. Я думаю, что нам пора перестать воспринимать митинги как основную форму протеста и ждать, пока кто-то скажет что-то дельное. Надо переводить движение на другой уровень, иначе оно затухнет. А из выступлений 15 сентября лично мне больше всего понравилось выступление учителя Андрея Демидова и отца политзаключенного Виктора Ивановича Савелова.

- В то время, как в Москве проходили многотысячные марш и митинг, в Петербурге аналогичные мероприятия собрали не более 1,5 тысяч человек. По мнению некоторых экспертов, разобщенность в Петербурге – из-за того, что нет ярких личностей, как в Москве, способных объединить и повести за собой людей. Согласны ли Вы с этим мнением?

- К сожалению, я плохо знакома с ситуацией в Петербурге, но думаю, что протест там так же, как везде, кроме Москвы, страдает от своей централизованности и сконцентрированности на отдельных персоналиях. Наверное, если бы известные политики вместо того, чтобы в седьмой раз выступать перед москвичами, поехали в Питер или в другой город, это помогло бы собрать больше людей. Но происходит обратное: к нам приезжают люди из регионов. Я думаю, это неверная стратегия; протест необходимо децентрализовать. 

- Вы недавно сообщали, что «Комитет 6 мая» собрал около 300 тысяч рублей. Сколько надо на самом деле? И как конкретно будут распределены собранные деньги?

- 300 тысяч — большая сумма, я очень благодарна людям, которые сдавали деньги. Однако не стоит забывать, что у нас 12 человек сидят в СИЗО и еще 5 под следствием; 300 тысяч надолго не хватит. Кроме того, что периодически необходимо платить адвокатам, есть еще неочевидные расходы; например, сейчас нужно купить теплые вещи для ребят, так как в некоторых СИЗО проблемы с отоплением. Постоянно нужно делать передачки (цены в тюремных магазинах очень высокие), покупать лекарства, книги, бытовые приборы. Экспертизы стоят дорого. Мы, насколько это возможно, стараемся поддерживать семьи узников. К тому же нам необходимо держать некоторую неприкосновенную сумму на случай новых задержаний. Какое-то количество денег тратим на изготовление агитматериалов, но, по сравнению с остальными расходами, это незначительные суммы. К сожалению, большую часть средств мы собираем на митингах; через электронные системы поступает в общей сложности не более 10%. 

- Спустя несколько месяцев после «Occupy Абай»  как Вы оцениваете итоги лагеря? 

- Безусловно, для меня самое важное открытие Оккупая — Генеральная Ассамблея. Я думаю, что эта техника еще не раз будет использоваться нами по мере развития движения. «Оккупай Абай» остался в памяти большинства людей, как идеальное сообщество: с прямой демократией, свободой действий, отсутствием собственности, заботой друг о друге и окружающей среде. И, конечно, был один из самых страшных опытов для нашей власти: эшники (сотрудники Центра «Э» - «МР»), постоянно находившиеся там в концентрации один человек на метр, ломали голову, пытаясь понять, кто за этим стоит, кто принимает решения и почему все так счастливы. Помню, как они судорожно метались от одного модератора ассамблеи к другому, тщетно выискивая лидера; не понимая, что лидерами тогда были все.

Сейчас уже никто ничего не оккупирует, но по-прежнему есть группа людей, верная идеям прямой демократии. Я очень горжусь теми, кто стали крымскими волонтерами, многие включились в работу «Комитета 6 мая», некоторые занимаются «Оккупай.Медиа»; надеюсь, что до конца сентября нам удастся запустить еще несколько проектов.

- Ваш идеал устройства государства. И на что, по Вашему мнению, допустимо пойти, чтобы к этому идеалу приблизиться.

- Нельзя забывать, что любое государство - это аппарат насилия и поддержания неравенства. Но это не значит, что государство можно отменить росчерком пера: необходимо, чтобы исчезли причины этого организованного насилия одних над другими. Поэтому мы выступаем за максимально широкое участие в управлении снизу, за децентрализацию, за прозрачность бюджета, за социальные гарантии и демократический контроль над использованием природных ресурсов. 

- Близки ли Вам идеи феминизма?

- Конечно, я — феминистка, я выступаю за равенство полов. Но в таком патриархальном обществе, как российское, феминизм не может быть приемлем. Даже среди интеллигенции и креативного класса распространено мнение о том, что в России нет проблем с равенством полов, хотя самая простая статистика говорит об обратном: женщины, в среднем, получают зарплату на 40% меньше, чем мужчины, каждая третья подвергается физическому насилию со стороны мужа и так далее. Несмотря на острую проблему с домашним насилием, у нас пока нет специальных законов, мало кризисных центров, почти не проводится работа с сотрудниками МВД, а ведь они часто оказывают давление на женщин, уговаривая их не «выносить сор из избы», то есть не подавать заявления на избивающих их мужей. Очевидно, что борьбу надо вести на всех флангах, особенно на трудовом, так как фундаментальная причина патриархата — трудовое неравенство, его нужно искоренять в первую очередь. 

- Считаете ли Вы кого-либо своими врагами? И что бы Вы им сказали?

- У меня нет врагов, есть идеологические оппоненты. Если выпады — не истерики, а критика, то стараюсь отвечать и объяснять свою позицию, но, к сожалению, истерики случаются гораздо чаще.