Почему в Петербурге нет своих Навальных и своих Удальцовых

Объяснения этому феномену есть. Они простые:

Во-первых, Москва - центр притяжения всех энергичных и активных (впрочем, четверка упомянутых «новых героев» не слишком эту теорию подтверждает – Удальцов и Яшин родились в Москве, Навальный – в Московской области, и только Собчак - «понаехавшая в столицу»).

Во-вторых, в Москве делается реальная политика, там Кремль, Путин, Дума, Чуров с ЦИКом и все федеральные телеканалы, а в Петербурге мелочь и скука - местный ЗакС и неговорливый губернатор.

Фактически эти объяснения сводятся к тому, что Петербург по сравнению с Москвой - город провинциальный. И не сказать, что в Петербурге активных людей вообще нету. Юрий Шевчук, например, есть – фигура вполне федерального масштаба. Поэтому и предпочитает московские митинги петербургским. Есть еще режиссер Сокуров в качестве Акунина и Парфенова одновременно. И Лев Лурье в роли Дмитрия Быкова. Но и редкое участие местных звезд не спасало петербургские оппозиционные мероприятия. Получается замкнутый круг: на местечковые мероприятия яркие личности не заходят, потому что они слишком местечковые, а без них они становятся еще местечковее.

Утешение: в прочих городах РФ не лучше. Вывод: «В Москву! В Москву! В Москву!» правильный, но веет от него некоторой безысходностью. Неужели пятимиллионный СПб в самом деле не может одного «собственного Навального» породить?

Американский исследователь Эрик Хоффер говорил, что лидеры массовых движений могут быть трех типов: 1) Люди Слова, 2) Фанатики, 3) Люди Действия. Удачно, когда эти типы последовательно сменяют друг друга.

Людьми Слова обычно бывают священники, писатели и профессора. Ими движет жажда признания. Их функция - дискредитация существующего порядка. Эта дискредитация, по Хофферу, не происходит автоматически, даже если власть совершает большие злоупотребления и непростительные ошибки. Она происходит только как результат работы Людей Слова. Если таких людей нет - даже самый плохонький порядок сохраняется сколько угодно долго.

Люди Слова готовы перестать быть оппозиционерами и превратиться в придворных. Скажем, если бы Лютера сделали епископом, это, возможно, охладило бы его реформационный пыл (впрочем, готовность стать перебежчиком у Людей Слова, по Хофферу, не постоянна - когда такой человек утвердится в своей философии, для его переманивания потребуются куда большие куски пирога).

Люди Слова не радикальны - их спокойно слушают и массы, и власти.
К Людям Слова, очевидно, относятся Акунин, Парфенов, Быков и К.Собчак – у них, Лурье, Сокуров - у нас.

Фанатики показываются с первыми признаками анархии, их Люди Слова смертельно пугаются. Человек Действия появляется, когда война с настоящим закончена. Человек Действия не полагается на энтузиазм масс и не пытается никого убедить. Таким образом, дорогу любому массовому движению прокладывают Люди Слова, осуществляют Фанатики и закрепляют Люди Действия.

Нынешние «новые лидеры» московской оппозиции – Навальный, Удальцов, Яшин – по этой классификации, скорее, Фанатики. К ним из Людей Слова под воздействием Следственного комитета понемногу мигрирует Ксения Собчак.

Ясно, что каждый из Фанатиков хотел бы в итоге стать Человеком Действия (ближе всего к этой категории подобрался Навальный), но мир еще недостаточно обновлен и, значит, пока «новых героев» можно записать только в Фанатики. Что, впрочем, не должно быть им обидно: такова историческая необходимость.
В Петербурге оппозиционная эволюция остановилась на первом круге. Люди Слова имеются. Фанатиков – не заметно.

Вернее, какие-то есть. Но штатные оппозиционеры вроде Ольги Круносовой массы давно не возбуждают, а новые лица (вроде создателей «Наблюдателей Петербурга») не блистают харизмой.

Английский исследователь бюрократии Паркинсон утверждал, что главное необходимое лидеру качество - решительность. Но не просто абы какая решительность, а решительность, состоящая из трех частей: а) понимания задачи, б) беспощадности и в) привлекательности. Поясняя третью составляющую, Паркинсон говорил, что о лидере должны ходить легенды и анекдоты. Один из самых простых способов добиться этого - появиться там, где этого лидера никто не ждет, и не приходить туда, где его ждут непременно.

Этого – непредсказуемости - и не хватает петербургским активистам. Предсказуемо, что яблочник Максим Резник ходит на митинги, предсказуемо, что «Наблюдатели Петербурга» говорят о фальсификациях. Все они делают правильно. Но для того, чтобы стать «нашим Навальным», этого мало.

И вроде бы ничего с этим в провинциальном Петербурге не поделаешь. Но есть у нас и обратный пример: депутат-единоросс Виталий Милонов всего за полгода сделал себе имя в российском масштабе. Хотя и не Цицерон, и внешностью героической не блещет. Имя, конечно, получилось своеобразное. Но значит, если захотеть стать героем другого кино, – тоже может получиться.

Понятно, что действия не всегда приносят счастье, но не бывает счастья без действия.