Виктора Цоя превратили в Пугачеву, его сыграет Безруков
Виктору Цою – пятьдесят. День рождения Цоя в 2012 году празднуют с размахом: в Петербурге, столице русского рока, все залеплено портретами дорогого покойника, качество печати отличное. Симфонический оркестр играет песни Цоя, Русский музей получает в дар его фотографии. Цоя поздравил даже Google: разместил в честь него специальный логотип.
Не так уж важно, кем был Цой на самом деле. Ну, допустим, умелый подражатель, укравший музыку у Sisters of Mercy, а улыбку – у Брюса Ли. Или, допустим, наоборот: самобытный поэт, равный Пушкину и Хармсу. Неважно, кем был Виктор Цой. Важно, что делают из него Аллу Пугачеву.
«Цой жив» – писали на стенах самые отчаянные, а сейчас это пишут самые респектабельные на рекламных баннерах в половину улицы. Виктор Цой и раньше был окружен героическим флером, а сейчас стал героем официальным. И вот уже губернатор Георгий Полтавченко, старый киноман, снисходительно вещает о возможности переименования улицы.
Метро и наземный транспорт залеплены цоевскими фото. На Малой Садовой - крупнобюджетная выставка с пафосным называнием «Звезда по имени Цой». Презентации книг в «Буквоеде». Концерты в клубах и на площадях. Венец всему – симфонический оркестр исполняет Цоя на сцене БКЗ, главного попсового капища Петербурга, где русским рокерам выступать должно быть западло. На этом фоне теряются традиционные цоевские мероприятия вроде скромного фестиваля в «Камчатке».День рождения Цоя в Петербурге - почти государственный праздник, вроде невнятного Дня Народного единства.
«Это на самом деле большой юбилей очень большого русского поэта и музыканта, – говорит Сергей Соловьев, режиссер фильма «Асса». – И каким образом его празднуют – дело вкуса людей, которые его празднуют. Отметить можно было по-разному, но это не должно быть ничем в тишине. Вот вы говорите – помпа. А помпа – это такая машина для качания воды…».
Вкус вкусом, а реакция на официоз – соответствующая. Популярная запись в блогах 21 июня: «Цой подавился мацой». Конечно, даже самый бесполезный покойник не заслуживает такого отношения. Но протест есть протест, сам Цой наверняка бы поиронизировал над своей славой.
«Виктор уже при жизни был идолом. Его превратили в икону не вчера и не сегодня, это продолжается с конца восьмидесятых, – говорит Рашид Нугманов, режиссер фильма «Игла», где Виктор Цой сыграл главную роль. – Две личности скрываются за этим именем – Цой. Та личность, которую знали близкие люди, и та, которая формируется общественным мнением. Тем молодым людям, которых привлекает героическая сторона Виктора, я бы порекомендовал побольше узнать о Викторе. Он был простой, открытый человек. Жизнерадостный и легкий, я бы сказал. Совершенно ненапряжный. Но он был очень разборчив в выборе друзей и приятелей. Те, которым не удавалось попасть в круг достаточно близких, могли дуться на него и считать зазнайкой. Но это не так. Просто ему было не по себе с большинством людей, он оставался лишь с теми, с кем ему было легко».
Каждый раз история одна и та же, взять хоть Высоцкого. Умер - переиздание альбомов - музей - собрание сочинений - блокбастер. Цой умер позже, блокбастер про него еще снимут, и сыграет его, конечно, Безруков. А потом все закончится. Вообще все. Потому что Цой в полном смысле слова последний герой. После него всенародные идолы не умирали. А новые не рождались.
«Дело ведь не в Цое и не в Курехине. Дело в нас, – говорит актер и режиссер Александр Баширов (снимался вместе с Цоем в «Ассе» и «Игле»). – Прошлое имеет смысл постольку, поскольку оно определяет будущее. В этом и смысл этих акций, для того и существуют юбилейные даты: напомнить нам о мужестве, смелости и самоотверженности. А не просто «как молоды мы были». Сейчас-то что? Конформизм. Оболванивание. Потребление потребителей. Упадок общей культуры. Сохранение активней, чем жажда бессмертия. Вспоминают активней, чем творят. Не осталось героев – тех, кто жертвует всем ради свободы. Отсюда всеобщая творческая импотенция. Поэтому пусть будет и выставка, и симфонический оркестр, главное, чтобы хоть что-то происходило. Полный же застой».