Когда я слышу розенбаумовскую песню про уток, это в которой «любить – так любить, стрелять – так стрелять», то бросаю все дела.
Если ее споют три раза подряд, что маловероятно, буду слушать три раза. Четыре – так четыре. И дело не в словах или исполнении. Просто первые же аккорды напоминают дорогие и важные для меня события, которые происходили много лет назад.
Думаю, вы поймете. Наверное, у каждого есть мелодия, и далеко не всегда это первый фортепьянный концерт Чайковского, услышав которую хочется все послать к черту, зажмурить глаза и оказаться «не здесь».
Так было и на этот раз. Я грохотала кастрюлями, когда из гостиной донесся голос Розенбаума. Я выбежала из кухни и замерла перед телевизором.
По одному из федеральных каналов шел очередной пафосный концерт в чью-то честь с традиционным составом участников, от которых в обычное время меня мутит, как от скисшего молока. Но Розенбаум пел про уток, и я приготовилась безголосо ему подвывать. Тихо, чтобы никто не слышал.
Не удалось. Я потеряла дар речи: на сцену выбежало много девушек на подтанцовку. Они были замотаны в красные тряпки, что могло изображать раненых уток. Барышни метались по огромному пространству, перепрыгивая друг через друга и успешно попадая в такт.
Закрыла глаза – осталась только гитара. Приоткрыла – там продолжалась инсценировка из жизни птиц. Показали крупным планом Розенбаума – он пел как ни в чем ни бывало и, мне показалось, глядел куда-то в сторону.
Понятно, что такие шоу не на музыковедов рассчитаны. И стоны коммерческих проектов типа «Тутси» или «Серебро» невозможно воспринимать без того, чтобы перед глазами не мелькало, крутилось и подпрыгивало.
Как в мультике про Масяню – «такая движуха, такой драйв!». Но неужели создатели концертов так мелко крошат своего зрителя, что не верят в его способность три минуты просто смотреть на артиста, который поет под гитару?
Песню я, конечно, дослушала – отвернувшись от экрана. Иногда, правда, подглядывала. Уж очень интересно было увидеть, как девушки в тряпках будут иллюстрировать строчку: «Разжирели – утка осенью в большой цене». Слава богу, обошлось.
