Тысячи людей собрались на стрелке Васильевского острова.
На стрелке Васильевского острова началось исполнение Седьмой симфонии Дмитрия Шостаковича. Впервые она прозвучала в городе ровно 80 лет назад — 9 августа 1942 года в осажденном Ленинграде.
Первые три части были созданы в сентябре 1941-го в городе, четвертую — заключительную — композитор написал в декабре уже в эвакуации — в Куйбышеве (сейчас Самара). Там же состоялась премьера в марте 1942-го.
Сегодня на стрелке Васильевского острова сочинение исполняет Всероссийский юношеский симфонический оркестр под управлением Юрия Башмета. В концерте «Ленинградская симфония на берегах Невы» также принимают участие Константин Хабенский, Светлана Крючкова, Владимир Ильин, Андрей Кончаловский, Алексей Гуськов, Евгений Ткачук и Вита Корниенко, ведущие — Дарья Златопольская и Андрей Малахов. Со сцены прозвучат стихи Ольги Берггольц, Анны Ахматовой, поэтов-шестидесятников и наших современников.
Видео: Олег Золото / MR7
7-я Симфония Дмитрия Шостаковича в исполнении Всероссийского юношеского симфонического оркестра под управлением Юрия Башмета
Послушать Симфонию № 7 под открытым небом собрались десятки тысяч зрителей. В городе тихо и +16.
9 августа 1942 года в Ленинграде было прохладнее, чем сегодня, — около +13 градусов, к вечеру еще холоднее и прошел небольшой дождь. Зато с неба не падали бомбы и зажигалки. Ленинградский фронт еще днём всей мощью артиллерии ударил по позициям врага. Эта операция называлась «Шквал». Вечером, когда горожане шли на концерт в Филармонию, во время всего концерта и после него, когда слушатели расходились по домам, не было ни обстрелов, ни авианалётов.
Седьмую Симфонию в блокадном городе исполнял оркестр Ленинградского радио. Поэтесса Ольга Берггольц так вспоминала о нём: «Наши оркестранты почти не играли зимой — не хватало дыхания, особенно духовым — „диафрагме не на что было опереться“. Оркестр таял. Некоторые ушли в армию, другие умерли от голода. Трудно забыть мне серые, зимние рассветы, когда совершенно уже свинцово отекший Яша Бабушкин диктовал машинистке очередное донесение о состоянии оркестра. „Первая скрипка умирает, барабан умер по дороге на работу, валторна при смерти“, — отчужденным, внутренне отчаянным голосом диктовал он. <…> А когда пришла весть об исполнении Седьмой — „Ленинградской симфонии“, а затем самолет доставил в радиокомитет ее партитуру, почти несбыточным желанием загорелся оркестр — исполнить ее здесь, на ее родине, в осажденном, полуумирающем, но не сдававшемся и не сдающемся городе!.. Но для исполнения требовался удвоенный оркестр, а в радиокомитете осталось к весне всего 15 живых музыкантов…»
Музыкантов собирали по всему городу (объявление о наборе прозвучало по радио) и отозвали с фронта.
-
Источник: Олег Золото / MR7
-
Источник: Олег Золото / MR7
-
Источник: Олег Золото / MR7
-
Источник: Олег Золото / MR7
-
Источник: Олег Золото / MR7
-
Источник: Олег Золото / MR7
-
Источник: Олег Золото / MR7
-
Источник: Олег Золото / MR7
-
Источник: Олег Золото / MR7
-
Источник: Олег Золото / MR7
-
Источник: Олег Золото / MR7
-
Источник: Олег Золото / MR7
-
Источник: Олег Золото / MR7
«И вот 9 августа 1942 года после долгого запустения ярко, празднично озарился белоколонный зал Филармонии и до отказа заполнился ленинградцами… <…> За дирижерский пульт встал Карл Ильич Элиасберг, — он был во фраке, в самом настоящем фраке, как и полагается дирижеру, и фрак висел на нем как на вешалке — так исхудал он за зиму… — писала Берггольц, — Мгновение полной тишины, и вот — началась музыка. И мы с первых тактов узнали в ней себя и весь свой путь, всю уже тогда легендарную эпопею Ленинграда: и наступающую на нас страшную беспощадную враждебную силу, и наше вызывающее сопротивление ей, и нашу скорбь, и мечту о светлом мире, и нашу несомненную грядущую победу. И мы, не плакавшие над погибающими близкими людьми зимой, сейчас не могли и не хотели сдерживать отрадных, беззвучных, горючих слез, и мы не стыдились их».
