История 66-летней петербурженки, которая каждое воскресенье выходит на акции за мир.
Ленинградка Елена Ячина старается не пропускать ни одной пацифистской акции, которые проходят с 24 февраля у Гостиного двора. Вокруг женщины всегда собираются единомышленницы — стихийный «клуб по убеждениям». Пенсионерки стоят без плакатов и не скандируют лозунги, но обсуждают политическую ситуацию в стране и мире. Пока Елене удаётся избежать задержаний, и она намерена выходить на площадь и дальше. MR7 поговорил с петербурженкой и выяснил, почему она это делает.
«Мы просыпались и знали, что будет»
Елена — коренная ленинградка, именно так она себя называет. Она родилась в городе-герое в 1956-м, первые восемь лет училась в той же школе, что и Виктор Цой, — № 365 Фрунзенского района. Мама знаменитого протестного музыканта даже преподавала у Елены физкультуру. Окончила ленинградка уже другую городскую школу — № 305 все в том же районе. Когда Елена выпускалась, туда же в первый класс пришёл будущий премьер, потом президент, а сейчас зампред Совета безопасности Дмитрий Медведев. Этим совпадением женщина гордится куда меньше.
До 1994 года — ровно 20 лет — Елена работала в филиале ДЛТ в Сосновой Поляне заведующей отделом хозбыттоваров: руководила продажей стиральных порошков, канцелярии и так далее. В советское время Елена успела объездить пол-Союза, жалеет, что не была на Байкале. Ленинградка состояла в КПСС, у неё до сих пор лежит билет. Но возвращаться в СССР она не хочет и заявления о том, что сейчас реставрируют Союз, воспринимает со скепсисом.
— В Советском Союзе у большей части людей была работа, человек мог устроиться после вуза без связей и денег, — говорит Елена. — Мы просыпались и знали, что будет — была стабильность, а теперь нет. И выбраться из этого при нынешнем положении вещей невозможно. Путь только в дальнейшее воровство и разорение, а я хочу жить достойно, чтобы об меня не вытирали ноги, чтобы власть имущие не считали меня молчаливым быдлом.
После распада СССР по трудовой книжке Елена не работала ни дня. В начале 2000-х держала кафе на улице Есенина, но говорит, что «задушили» проверками. Теперь вместе с мужем она организует спектакли в детских садах, ведь коммерческий талант нужно куда-то применять.
«Политработа» в магазинах
В оппозиции к действующей российской власти Елена уже около 30 лет. Вернее будет сказать, что за она не была никогда.
— Мы, кто тогда жил в Ленинграде, хорошо знаем Владимира Владимировича ещё с девяностых, — говорит Елена.
Она уверена, что в то время Путин был фигурантом уголовного дела о взятках, которое потом якобы испарилось.
— Поэтому я никогда его не поддерживала на выборах, — рассказывает петербурженка. — А мой муж в 2011 году ездил на Болотную в Москву (тогда там проходили одни из самых массовых в истории современной России протесты, причиной послужило то, что оппозиция посчитала результаты выборов в Госдуму сфальсифицированными. — Ред.).
Видео: Софья Сенич / MR7
Елена на акции 8 марта
Сама женщина выходила на улицы в восьмидесятые и девяностые и до сих пор посещает «все протестные акции, какие бывают» — в том числе и в поддержку политика Алексея Навального, когда ему заменили условный срок на реальный по делу о мошенничестве — так называемому делу «Ив Роше». При этом Елена замечает, что к Навальному у неё тоже немало вопросов и она не хотела бы видеть именно его лидером страны, тем не менее считает «вопиюще несправедливым» его заключение в тюрьму.
— В девяностые не было Росгвардии и ОМОНа. Была только милиция — «милые лица». Они всё понимали, с ними можно было договориться, а с этими болванчиками договориться нельзя. Ну и не били так тогда, конечно. Теперь даже пожаловаться некуда на насилие, — считает Елена.
Каждый её поход в магазин оборачивается «политработой» с пенсионерами: Елене обидно за сверстников, которые разделяют противоположные убеждения, и она старается донести до них другую, свою правду «не из „зомби-ящика“». Почти никогда не получается.
— Я не понимаю этого культа «молчания». Как у Галича было: «Промолчи — попадёшь в первачи». Я никогда не молчала, и даже в СССР. У нас были ежемесячные собрания, и я высказывала всё, что мне не нравится. В магазине работало 80 человек и только двое-трое выступали на трибуне, остальные — молчком, как и сейчас. А теперь вот до чего уже «домолчались», — считает Елена.
Зато петербурженка находит единомышленниц на акциях за мир. Ей всегда удаётся познакомиться с новыми людьми, они собираются небольшими группками по трое-четверо и обсуждают ситуацию в стране. Чтобы не привлекать внимания полиции, пенсионерки обычно стоят без плакатов и не скандируют ныне запрещённые лозунги. Пока обходится без задержаний.
Видео: Софья Сенич / MR7
Полиция уводит с площади Елену и её мужа Игоря под предлогом того, что на площади небезопасно
Одиночные пикеты с плакатами в поддержку массовых акций проводит и художница, как её называют, «совесть Петербурга» Елена Осипова. Силовики регулярно стараются увезти бабушку побыстрее домой. В прошлый раз несколько работ Елены серьёзно повредили, когда сворачивали их.
Кроме того, у Гостиного двора пацифисты часто замечают 81-летнюю блокадницу Людмилу Васильеву. 24 февраля её одной из первых увели в полицейскую машину и увезли домой, потому что Людмила вышла с плакатом «Нет ■■■■■, пожалуйста», нарисованном детскими восковыми мелками.
«Будем бороться, хотя сложно»
Муж Елены Игорь поддерживает её и не отговаривает. У него два высших образования: экономическое (СПбГУ) и режиссёрское (Петербургский университет культуры). Интернетом мужчина не владеет, новости получает от жены и из бумажной «Новой газеты». На протестных акциях он всегда рядом с женой: смотрит вокруг, следит, не наблюдают ли за Еленой и её единомышленницами полиция или представитель центра «Э». Он хлопотливо кружит вокруг любимой, иногда просит её быть потише.
Это второй брак Елены. От первого у неё осталась дочь Оксана. Теперь у Елены подрастает 12-летний внук. Бабушка помогла его родителям построить небольшой дом под Выборгом.
— Я очень хочу, чтобы внук жил в экономически развитой и демократической стране. А куда он теперь попадает? Куда он попадает? — недоумевает Елена, — Поэтому мы боремся и будем бороться, хотя сложно. Мы ведь даже не можем ничего сказать, просто выходим постоять.
Дочка не особенно разделяет беспокойство мамы и переживает за неё, но Елене не страшно: «Может, возраст уже такой. Да и всех не пересажают», — говорит она. При этом бодрость и «боевой настрой» удаётся сохранять далеко не всегда. Петербурженка признаётся, что хоть и прошло чуть больше месяца с начала «специальной военной операции», плачет она каждый день. Потому что не понимает, как такое могло случиться в XXI веке.
Несмотря на то что Елена успела объездить всю Европу, часто гостила в Скандинавии и у неё там много уехавших из России друзей, для себя женщина вариант эмиграции не рассматривает. Уверена, что «там будет человеком второго сорта». Однако после категоричного и однозначного ответа замолкает, а после говорит: «А вообще-то нас и тут так унизили, я потеряла 22 года своей жизни с таким правительством, а те, кто ещё совсем молодой, — вот за них страшно».
