Обзор художественного сборника рассказов, основанных на реальных дневниках и воспоминаниях ленинградцев.
Петербург вновь отметил годовщину полного снятия блокады Ленинграда. Месяц до весны, больше года до Победы, но этот день один из главных провозвестников того, что жизнь победит смерть, а свет — тьму.
После всего, что было сказано и написано про блокаду, говорить о ней в художественном произведении из сегодняшних дней, уже почти 80 лет спустя, становится все сложнее. Историки и редакторы работают над изданиями блокадных дневников — свидетельств тех героических и страшных дней. Кинематограф продолжает эксплуатировать военную и как ее неотъемлемую часть блокадную тему для создания блокбастеров, имеющих уже совсем мало общего с исторической правдой и правдой жизни. А вот современные литераторы заходят на эту территорию нечасто. Тем интереснее пример тех, кто решился уже в XXI веке написать о жителях блокадного Ленинграда.
Кирилл Рябов. «Сжигатель трупов» (18+)
Впервые сборник рассказов Кирилла Рябова «Сжигатель трупов» увидел свет в 2013 году, а вот его долгожданное переиздание стало доступно читателям лишь сейчас, в 2022-м, благодаря издательству Ил-music, выпускавшему эту книгу и девять лет назад.
«Сжигатель» разделен на три неравные части, у каждой из которых свой подзаголовок: «Любовь к неодушевленным предметам» и «Больные люди» — открывающая и закрывающая подборки рассказов, выступают своеобразным современным обрамлением для блокадной сердцевины сборника, получившей подзаголовок «Чистилище».
Взглянуть на тему блокадных страданий и дней, попытаться приблизиться к ним каждый читатель может, оттолкнувшись от себя самого, своего нахождения в пространстве, маленького или большего жизненного опыта. Такое приближение к теме сродни фотоколлажам Сергея Ларенкова, где сквозь современную оболочку парадного Петербурга начинали проступать черно-белые снимки зимних блокадных дней.
«Чистилище» — высокая нота, звук которой, даже не будучи слышимым в сутолоке сегодняшних дней, остается камертоном всем современным бедам и треволнениям горожан, суетных, несомасштабных тому, что переживали ленинградцы в блокадные дни. Мир «Чистилища» — полуявь-полубред: здесь по замерзшим улицам едет грузовик, будто ведомый каким-то уже и нечеловеческим существом, а античным Хароном, увозящим тела умерших. Здесь птица-жизнь прилетает на балкон к умирающему, шахматы, сделанные из хлеба (но кто бы знал об этом заранее) пытаются выменять на еду, а солдат приходит в увольнительную, чтобы спасти любимую, ставшую чужой женой. Дежурный милиционер спасает семилетнего Витю от людоедов. Здесь много страшного, того, что есть в хронике и документах, здесь много героев, которые не выживут, не дойдут. Но жизнь победит. Герои дождутся того часа, когда можно будет «Проснуться, когда все закончится» (один из последних рассказов в блокадной части).
«Сжигатель трупов» — непростое и отнюдь не развлекательное чтение, но сильное и предельно честное высказывание и переживание, с помощью которого вдумчивый, умеющий слышать и чувствовать читатель сможет увидеть своеобразное полотно блокадной жизни города, череду человеческих историй и судеб.
