Петербургский ученый сравнил избыточную смертность в период пандемии с вооруженными конфликтами.
Петербург выходит из локдауна, который по сути был очень мягким. Выходит с ежедневным приростом заболевших ковидом около трех тысяч человек и количеством смертей свыше 80 ежедневно. Независимый аналитик, создатель проекта «Мониторинг эпидемии COVID-19 в Санкт-Петербурге» Алексей Куприянов сравнивает человеческие потери от ковида с потерями в вооруженных конфликтах и во время массовых предвоенных репрессий в СССР.
— Относительно полная оценка потерь возможна только на конец сентября, данные Росстата по общей смертности за октябрь 2021-го еще не опубликованы. А в оперативный учет смертности, результаты которого публикуются на порталах «Петербург против коронавируса» и «Стопкоронавирус.рф», попадают не все случаи, в особенности на пиках волн эпидемии. В оценках потерь имеет смысл опираться на так называемую «избыточную смертность», рассчитываемую как разницу между общей смертностью за определенный месяц в последние годы перед эпидемией и общей смертностью в соответствующий месяц эпидемии, — комментирует расчеты Алексей Куприянов.
— В отношении последней волны мы должны помнить, что оценки на настоящий момент неполные и основаны на расчетной избыточной смертности за сентябрь и данных оперативного учета за октябрь и начало ноября, — отмечает Алексей. — Общие потери за осень 2021 года могут, принимая во внимание обычный для пиковых периодов недоучет 25−30% смертей, составлять к настоящему моменту до 6 тысяч. Если, набравшись оптимизма, предположить, что мы сейчас находимся на гребне волны, маркирующем половину накопленных показателей, по ее завершении, мы можем получить около 10−12 тысяч умерших.
Все это — огромные числа. Для понимания: в предшествовавшие пандемии годы в Петербурге по данным Росстата умирало около 60 тысяч человек в год.
— Потери умершими от эпидемии COVID-19 по России в целом сходны с потерями в крупном вооруженном конфликте, — говорит независимый аналитик.
Опыт других стран показывает, что столь значительные потери в пандемию отнюдь не неизбежны. Даже если не брать в расчет страны, образцово справляющиеся с пандемией (из ближних к нам — Финляндия, в которой смертность примерно в 30 раз ниже, чем в Петербурге), то смертность в пересчете на население ниже почти у всех наших ближайших соседей: в Эстонии, Швеции — в 2,5−4 раза, за исключением сильно пострадавшей Литвы, а также Латвии. Эту разницу нельзя объяснить плотностью населения — в Ленинградской области и Карелии ситуация со смертностью примерно такая же, как в Петербурге, если не хуже, при плотности населения сравнимой с европейской.
— Почему, на ваш взгляд, в городе так много смертей?
— Мне представляется, что это связано с глубоким непониманием всей серьезности ситуации. В результате городскими властями не принимаются адекватные меры реагирования на возникающие угрозы. Меры, призванные разорвать сеть заражений, не вводятся вовсе или вводятся несвоевременно и носят «косметический характер». У нас не было ни одного настоящего локдауна, за исключением, возможно, нескольких дней первого шока весны 2020 года, когда город буквально замер. Вакцинационная кампания, на мой взгляд, провалена. За год мы, вероятно, едва доберемся до 50% вакцинированных хотя бы одной дозой. При этом в силу хаоса в организации вакцинации, вероятнее всего, остаются недовакцинированными группы риска: люди старших возрастов, люди, страдающие онкологическими и рядом хронических заболеваний. Что творится с ревакцинациями — неизвестно.
Фото: Алексей Куприянов / из личного архива
— Насколько статистика сейчас позволяет судить о реально происходящих процессах и отражает ситуацию с пандемией в городе?
— Ситуация с оперативной статистикой значительно улучшилась после того, как 3 августа начал работать городской портал «Петербург против коронавируса». Во-первых, все показатели теперь сведены в одно место. Во-вторых, мы вновь получили критически важные данные о динамике загрузки госпиталей. В-третьих, с середины августа данные по новым выявленным заболевшим вызывают куда больше доверия, чем ранее. В них снова появилась недельная динамика, характерная для всех добросовестно собираемых демографических показателей.
Вместе с тем есть и определенные проблемы. Во-первых, сохраняются основания полагать, что данные о выявленных случаях выкладывают не в полном объеме. Разница в эпидномерах (последовательно присваиваются всем заболевшим коронавирусом, обратившимся к врачам) с начала сентября достигла уже примерно 220 тысяч — то есть должно быть не менее 220 тысяч заразившихся. В то же время в официальных эпидемиологических справках нам сообщили только о 148,5 тысячах случаев.
Во-вторых, в оперативном учете смертей наметились перебои. Данные о смертности, как мы наблюдали, занижали перед выборами в начале сентября, в них почти исчезли ежедневные колебания и полностью пропали «провалы» в регистрации, характерные для выходных. По сути динамика показателя с сентября выглядит, как череда «полок» (горизонтальных участков на графике, связанных резкими переходами) — 40, 60, 65, 80, «почти 90» случаев в день.
— Может ли статистика предсказать окончание четвертой волны?
На настоящий момент все относительно добросовестно собираемые показатели динамики (число тестов, число выявляемых случаев, число госпитализируемых) вышли на пик и несколько «притормозили». Начнется ли устойчивый спад — неясно. Власти знают об этом чуть больше нас, поскольку, напомню, статистика по этим показателям публикуется у нас с двухдневной задержкой, так что, возможно, они уже видят признаки устойчивого снижения заболеваемости, которые мы ощутим в полной мере только через неделю. Вместе с тем я бы предостерег от излишне оптимистичных ожиданий.
В прошлом году осенью удлиненные каникулы в школах дали небольшое замедление, но, как только каникулы закончились, все пошло в рост снова. Повторится ли это сейчас, станет ясно только через две-четыре недели.
— Поможет ли только что завершившийся локдаун в плане сдерживания пандемии, учитывая введение кодов и фактического принуждения к вакцинации?
Трудно сказать. На настоящий момент наметился спад в тестировании, выявлении новых случаев и госпитализации. Начали снижаться и темпы прироста эпидномеров. Окажется это сигналом того, что мы перевалили через гребень волны, или только кратковременным замедлением на восходящем тренде, пока неясно. Все решится в ближайшие недели. В прошлом году возврат детей с каникул привел к возобновлению роста, который удалось окончательно сбить только новогодним праздникам и длинными каникулам зимой.
Алексей Куприянов рассказал, что анализировать ситуацию, а главное — делать прогнозы было бы проще, если бы власти города и страны давали больше данных.
* Специалисты по статистике жалуются, что нет детальных пояснений, как именно формируются публикуемые показатели. Без этих пояснений исследователям не удается восстановить важные для понимания временные ряды по загрузке реанимаций и аппаратов ИВЛ, а также объяснить расхождения между показателями, поступающими из различных источников.
* В некоторые периоды пандемии ключевые показатели динамики распространения инфекции власти, наверняка, продолжали собирать, но не публиковали. В частности, исследователям крайне важны данные по выявленным случаям и госпитализациям за июнь-июль 2021 года, а также за период с начала эпидемии в России до декабря 2020 года. Их отсутствие затрудняет оценку текущего положения дел и построение прогнозов.
* Очень важно прекратить манипуляции с данными по смертности и, по возможности, раскрыть реальные данные о ежедневных приростах числа умерших от COVID-19 за сентябрь и октябрь 2021 года, хотя бы ретроспективно.
* Ученым необходимы и регулярно формируемые ЗАГСами еженедельные отчеты об общем количестве смертей в Петербурге. Это позволило бы не ждать данных Росстата, поступающих с месячной задержкой.
* Для исследований о прививочной кампании не хватает данных о вакцинации раздельно по всем имеющимся вакцинам, а также данных о ревакцинации. Последние начали было публиковать минувшим летом, но затем прекратили.
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга
