Петербургский ученый-антрополог попросил друзей и знакомых снимать значимые эпизоды своей жизни в локдауне и сделал из этого фильм.
Когда началась первая волна пандемии петербургский социолог, антрополог и историк культуры Илья Утехин попросил своих друзей и знакомых из разных городов мира записывать ежедневно короткие видео о том, как они проживают локдаун, и присылать ему. Откликнулось полсотни человек. Из этих видео сложился документальный фильм «Первая волна».
Кризисный эксперимент
«Первая волна» — срез достаточно небольшого промежутка времени и в то же время фильм-свидетельство того краткого периода «первой волны», когда мы еще не знали, что «ковидная реальность» растянется на несколько лет.
Сейчас мы с вами привыкли записывать видео, отправлять близким, фиксируя события своей жизни. Так почему бы не попросить знакомых, чтобы они присылали короткие видео о том, как проходит их жизнь на карантине? Илья купил аккаунт на одном из видеосервисов, и все участники проекта могли скидывать туда свои ролики и видеть эти записи друг друга. Эти видео стали для знакомых Утехина способом самопознания и познания окружающих. Ведь все эти люди не просто знали о существовании друг друга, но и парадоксальным образом представляли некую общность. Участники проекта так или иначе близки академической среде, в основном молодые, все они говорят по-русски, хотя живут не только в России, но и в разных странах Европы и в США.
— Я понимал: то, что происходит, есть некий кризисный эксперимент, который природа и общество одновременно поставили над всем родом человеческим. Научное понимание этого возможно и нужно, но чисто человеческое и художественное, может быть, окажется ценнее. И мне это было гораздо интереснее, — говорит Илья Утехин.
Фото: Илья Утехин
«Мне кажется, что я одна на этой улице»
Илья Утехин не редактировал присланные ему видео, и получилось, что эти небольшие фрагменты, созданные русскоговорящими людьми из разных стран, вступали в диалог друг с другом.
— Вот сидите вы взаперти, вокруг ничего не происходит, но надо записать минуту. И человек начинает искать, а что у него происходит целый длинный день, выделять что-то в качестве события — меры по локдауну, прогулку по абсолютно пустому городу, — рассказывает Илья. — Люди начали фиксировать и страх, и непонимание того, что же будет дальше, недоверие к властям. А с другой стороны, во многих семьях маленькие дети, с ними надо гулять, и вот мы уже видим огороженную детскую площадку и девочку-дошкольницу, которая говорит, что ближе подходить к ней не надо, надо соблюдать социальную дистанцию.
Фото: Кадр из фильма "Первая волна"
Варя снимала пустую улицу Барселоны 6 мая 2020
«Мне кажется, что я одна на этой улице, да, еще мухи летают. Вот еще один человек в шортах и розовой кепке. И больше никого», — звучит в одном из роликов закадровый голос девушки Вари, живущей в Испании, а еще действительно слышно жужжание мух. И, видя это, каждый из нас вспомнит ту невероятную картину: пустые улицы разных городов, задраенные витрины магазинов и кафе, странное ощущение пустоты и нереальности, скрытой, разлитой в воздухе опасности и в то же время красоты городов без людей.
Сейчас мы уже можем рассуждать об осмысленности тех или иных тогдашних мер — о том, что нельзя без перчаток дотрагиваться до ручек или гулять в парках, как в России. Но тогда люди просто отражали это в своих коротких видео.
«Мир со мною в унисон, или я в унисон с миром?»
Студенты одного из вузов Петербурга оказались запертыми в общежитии на карантине, им доставляли еду и воду, но хотелось еще чего-то вкусного. С этажа на землю они спустили тазик на веревочках, в него загружали продукты для изолированных.
Молодой человек в студенческом кампусе в США понял, что в пустующей комнате (сосед съехал) можно, приспособившись, даже нарезать круги на велосипеде.
Исследовательница ленинградской блокады, пишущая диссертацию об этом в Париже, перенеся ковид, рассказывала, как борется с его последствиями в домашних условиях — контрастным душем. А еще ей так хотелось танцевать танго. И она снова зарегистрировалась на сайте знакомств.
Студентка родом из Сургута, продолжающая учебу в США, вдруг поняла, что должна написать и разослать всем родным и близким друзьям памятку, что делать, как ее искать, если она перестанет выходить на связь.
Помните, как начинались «карантинные вечеринки» в зуме? «Чин-чин, чтоб забылся карантин». У каждого в экранчике свой напиток. «Чокнемся, друзья, онлайн!» А еще помните концерты в зуме, спектакли в зуме? Странное время, уже ставшее историей.
— Фактически локдаун оказался поводом, чтобы заглянуть в повседневность людей, — продолжает Илья Утехин. — Сам корпус материалов, который остается от этого проекта, он в каком-то смысле ценнее, чем итоговый продукт.
В фильме Ильи Утехина нет «красных зон», медиков в защитных костюмах, рева сирен карет скорой помощи. Но есть слова, которые произносит Юлия из Минска, у которой во время пандемии умер муж — не от ковида, он просто долго болел. Юлия произносит свой короткий монолог 23 мая 2020 года: «Неделю назад умер муж. Мы прожили вместе 34 года. И я сейчас чувствую, что мир живет со мною в унисон: в страхе, тоске и ужасе потерь и самоизоляции».
И тут же, встык — следующее видео. Степан из США, тот, что катался в пустой комнате на велосипеде, щелкает, как кастаньетами, рыбным филе в вакуумной упаковке — получается неплохой ритм.
«Мы как будто бы попали в научно-фантастический фильм, в странную эпоху», — брат и сестра Вася и Маша из Петербурга заглядывают в экран компьютера, словно вглядываясь в себя.
Фото: Кадр из фильма "Первая волна"
Алишер показал, как дезинфицирует маску паром от кипящего чайника в июне 2020 года в Петербурге
В таком кино нельзя написать сценарий заранее
— Фильм, который получился, — это кино про своеобразный русский мир современных успешных людей-профессионалов, которые нашли себе место в интернациональном мире, могут жить в любой стране. Это люди, которые связаны с Россией, русской культурой и русским языком, — уверен Илья Утехин.
Вот один из эпизодов марта — антрополог Штефан сидит и смотрит в окно на пустой Берлин и говорит: «Думаю, как там мои друзья-оленеводы». Сфера научных интересов Штефана — Русский Север, малые народности. Он многие годы ведет полевую работу там.
Илья сначала думал, что все эти записи будут только про повседневность, но получилось гораздо шире. Парад и голосование по «обнулению» в России, Black Lives Matter в США — все это никуда не девается, и люди не могут вынести это за скобки, про это они тоже рассказывают в видео.
— Я не мог такого предсказать. Ведь в документальном кино нельзя заранее написать сценарий. Оно зависит от реальности. Поэтому, когда в ходе работы с материалами начала вырисовываться эта линия, я ее подхватил, — комментирует Утехин.
Фото: кадр из фильма "Первая волна"
Штефан снял Трептов-парк 9 мая 2020
Берлин, 8 мая. Трептов-парк, сюда пришли люди, сидят у памятника, кругом цветы, слышны звуки гитары, русская речь. И рядом на каком-то заборе — обычном, строительном — портреты фронтовиков, их принесли и повесили русские жители Берлина. Так проявилась стихийная народная память. Через несколько эпизодов мы видим такой же строительный забор и Стену Памяти погибшим медикам в Петербурге на Малой Садовой. Тоже стихийный знак, возникший не по чьей-то указке.
Когда стали ослабевать запреты первой волны, одна из девушек в своем видео рассказала, что впервые за долгое время обнялась со знакомым на улице: «Первое объятие за два месяца, так этого не хватало».
— Последнюю сцену я снимал на мобильный телефон, когда мы с Дианой Качаловой (главный редактор «Новой газеты в Петербурге» — прим. ред.) катались на кораблике по Неве в июле 2020 года, — рассказывает Илья. — Меня поразило столпотворение этих прогулочных корабликов и людей, уставших от локдауна. Они уже не могут сидеть дома, они танцуют на корабликах, не подозревая, что впереди еще будут волны ковида, что кто-то из них или их близких этих волн не переживет.
Первая версия фильма Ильи Утехина была показана в апреле 2021 года на XVIII Международном кинофестивале документальной мелодрамы «Саратовские страдания». Сейчас Илья работает над второй версией, фильм будет короче, некоторые эпизоды и герои ушли, но появился сквозной герой. Илья пока не раскрывает, кто это, но говорит, что в фильме на одном из первых видео этот человек едет в пустом вагоне поезда. Масок тогда в свободной продаже не было, и он нашел где-то старый бандаж и натянул его на лицо. Сейчас нам уже странно подобное видеть. Но ковидная повседневность продолжается, стала будничной и от этого не менее драматичной. Мы еще долго будем находиться внутри пандемийной ситуации, хотя время ее оценки и рефлексии уже приходит.
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга
