Сорокин: Петербургу нужен Археологический музей

Ровно десять лет назад в Петербурге под давлением общественности власти отказались от строительства на этой территории 400-метрового небоскреба «Газпрома», перенеся проект на другой участок.

Ныне же речь идет о том, что собственник возведет здесь общественные здания. Уже состоялся архитектурный конкурс: концепция «Хрустальный корабль» японского архитектурного бюро Nikken Sekkei стала победителем международного конкурса, объявленного компанией «Газпром нефть» на разработку общей архитектурной концепции развития участка на Охтинском мысу, о чем «Газпром нефть» объявила 2 марта 2020 года.

Своим мнением о перспективах территории с корреспондентом МР7.ру поделился Петр Сорокин, старший научный сотрудник отдела славяно-финской археологии ИИМК РАН, археолог, руководитель первых раскопок на Охтинском мысу.

— Петр Егорович, почему вы против строительства на Охтинском мысу?

— На Охтинском мысу сосредоточена основная часть недвижимых памятников петербургской предыстории. Любое строительство здесь приведет к их утрате. Там просто негде строить, чтобы их не затронуть, они занимают около 80% территории мыса.

— Застройщик и городские власти обещают сохранить все памятники при новом строительстве. И как это соотносится с экспертизой Айрата Ситдикова, выполненной в Казани?

— Утверждения о том, что все эти памятники учтены и будут сохранены при строительстве нового бизнес-центра «Газпромнефти», не соответствуют действительности. В основе разрешительной документации на строительство здания, перекрывающего большую часть территории мыса, лежит Государственная историко-культурная экспертиза, составленная в Казани Айратом Ситдиковым, с использованием материалов, собранных историками из Йошкар-Олы. Причем за организацией всего этого «экспертного коллектива» стоит ООО «Городъ», известное в Петербурге своими скандальными экспертизами, вызывающими справедливые протесты градозащитного сообщества.

Как экспертиза, так и подготовленная на ее основе Минкультом и петербургским КГИОП охранная документация по территории мыса значительно искажают реальную информацию о сохранившихся объектах. В них вообще не учитываются сооружения крепости Ландскрона и почти полностью исключены сооружения Ниеншанца. В 2006−09 годах мы раскапывали большую часть территории мыса, планируемую под застройку, и имеем четкое представление о масштабах и степени сохранности найденных там объектов.

Все это отражено в нашей отчетной документации, на которую ссылаются в казанской экспертизе, но выводы делаются обратные. Не учтены в ней и выводы о сохранности памятников Охтинского мыса, зафиксированые в документах Рабочей группы Совета по культурному наследию при правительстве Петербурга в 2013 году, Судебной экспертизе 2010 года, Экспертизе Петербургского ИКОМОСа 2011 года и Государственной историко-культурной экспертизе Петербургского отделения ВООПИиК 2014 года, которые, в основном, согласуются между собой и с полученными нами результатами.

— Судьбу уникальных петербургских памятников решают эксперты из Казани и Йошкар-Олы, а мнение петербургских специалистов игнорируется?

— Да, на это уже неоднократно обращали внимание как градозащитники, так и петербургские ученые, включая Анатолия Кирпичникова, скептически относившегося к выводам экспертов, никогда не занимавшихся этими памятниками и имеющими о них смутное представление. Другой известный петербургский археолог Олег Иоаннисян, проанализировав экспертизу и основанные на ней документы пришел к выводу, что весь этот комплект охранной документации готовился не для сохранения памятников, а для оправдания проекта строительства бизнес-центра. Поспешное одобрение всего этого московскими экспертами Минкульта также не было неожиданностью. В Петербурге, вероятно, не удалось найти подобных «специалистов».

— Но если следовать ГИКЭ Айрата Ситдикова, там должно сохраняться всего 15%, то есть найденные сооружения после того, как были произведены раскопки, уже куда-то делись?

— По результатам казанской экспертизы на государственную охрану оказались поставлены небольшие фрагменты, в основном, неолитического культурного слоя. Причем и эту охрану можно считать временной, так как в охранных документах речь идет не о недвижимых объектах, а только о культурном слое. Если первые, а именно к ним по закону относятся все фортификационные сооружения, такие как остатки трех исторических крепостей на мысу, должны сохраняться на месте их обнаружения и строительство на них запрещено, то культурный слой раскапывается перед строительством без остатка. Полученная в процессе раскопок информация сохраняется в научном отчете, а находки передаются в музейное хранение, после чего на местности памятник, как таковой, перестает существовать и с охраны снимается. Таким образом, можно в течение нескольких месяцев полностью «освободить» территорию мыса от памятника — попросту все раскопать.

Но обнаруженные в процессе наших раскопок остатки фортификационных сооружений: мысового городища, Ландскроны и Ниеншанца, в соответствии с федеральным законом «Об охране культурного наследия», квалифицировались нами как недвижимые объекты культурного наследия и после изучения были законсервированы «обратной засыпкой». Несмотря на то, что они не обозначены в охранных документах, они по-прежнему занимают большую часть мыса и нуждаются в сохранении.

— А что вы можете ответить тем, кто говорит: не лучше ли будет, если на этом месте — пятне, засыпанном землей — появится новое современное пространство?

— Памятники находятся на глубине от 1 до 5 м от современной поверхности на всей территории мыса и любое заглубление в грунт — а строительство, как мы знаем, без этого не обходится — приведет к их разрушению. Вызывают недоумение разговоры о том, что если сегодня нет средств на музеефикацию, то давайте этот памятник сроем и построим на его месте новое здание — «оно будет выглядеть красивее, чем эти руины или разбитый над ними сквер». Поражает то, что подобные идеи возникают в головах у наших современников в культурной столице России. Пора бы уже понять, что бизнес-центров и мест для их строительства в Петербурге множество, а Охтинский мыс с его уникальными историческими памятниками — один.

— На Ваш взгляд, сколько времени потребуется на реализацию идеи археопарка?

— Для начала нужно определиться с проектом. Разные варианты музеефикации требуют различного финансирования и времени реализации. Думаю, что музей может быть открыт уже через год — два, а на создание археопарка потребуется до 5 лет.

— Сколько примерно на это нужно денег и где их взять?

— Объем финансирования зависит от проекта, в зависимости от того, что мы хотим получить. Но думаю, что это меньше тех средств, какие «Газпром» уже затратил на продвижение своих проектов по застройке Охтинского мыса.

— Кто должен руководить процессом создания парка?

— Для этого должен быть создан творческий коллектив, куда войдут археологии, архитекторы, музееведы, дизайнеры, реставраторы, проектировщики. Мы предлагали еще в процессе раскопок и позже учредить для организации этого процесса новый Археологический музей Санкт-Петербурга, но власти не подержали это предложение. Специфика этого музея заключается в том, что одной из его основных функций будет не только экспонирование, но и сохранение археологических объектов. А для этого нужны специальные службы. Поэтому создание его возможно и в качестве подразделения уже существующего музея, но музей, в котором имеется комплекс лабораторий по реставрации и консервации археологических предметов, включая органику в Петербурге — один. Это Государственный Эрмитаж. Причем в этом музее хранится в настоящее время и археологическая коллекция нашей экспедиции с Охтинского мыса и другие находки связанные с предысторией и археологией Петербурга.

— Какова вероятность утраты памятников, если они простоят под открытым небом еще 10 лет и инвестор уйдет с площадки?

 — Инвестор, не признающий наличия памятников на мысу, все эти годы препятствует их полной консервации. Основная часть объектов, законсервированных в ходе наших работ, может сохраняться веками. Другое дело засыпанные деревянные сооружения, которые нужно консервировать. Под открытым небом оказались, в основном, участки крепостей, вскрытые после нас — в 2010 году, так как извлеченная из раскопов земля была вывезена с площадки, и засыпать их было нечем, а вернуть ее обратно инвестор отказался. Среди них полностью открытым остается Карлов бастион Ниеншанца, который хорошо виден даже на космических снимках. Все это может быть квалифицировано, как сознательное доведение объектов до разрушения, и конечно, там уже есть утраты.

-Где можно посмотреть находки и есть ли их постоянное публичное экспонирование?

Наилучшим местом для их экспонирования мог бы стать Археологический музей, о котором я уже говорил. Сейчас находки хранятся в музеях, где есть возможности для их гарантированного сохранения — в Государственном Эрмитаже и Кунсткамере. Но нужно понимать, что эти коллекции не являются для них профильными, поэтому экспонирование их в этих музеях проблематично.

— С чем можно было бы сравнить этот предполагаемый археопарк?

— В мире существуют разные археопарки с широким спектром различных памятников, позволяющих эффективно сохранять и экспонировать выявленные объекты. В нашем случае это памятники разных эпох — с неолита (5 тыс. до н.э.) до Охтинской верфи XIX века. Но в основе его три исторические крепости, сооружения которых сохраняются под землей на всей территории мыса на высоту до 4-х метров.

Земляных крепостей — памятников археологии в России сотни и большинство из них столетиями сохраняется на поверхности — без какой- либо реставрации. История многих из них совсем не известна и реконструируется только археологически. В нашем же случае две из трех крепостей мыса — Ландскрона и Ниеншанц давно вошли в российскую и европейскую историю, как символы борьбы за сохранение Россией выхода в Балтику.

Третья, наиболее древняя — новгородское мысовое городище, судя по местоположению, была сторожевым пунктом, контролировавшим движение по Невскому пути между Русью и Северной Европой. Благодаря тому, что каждая последующая из крепостей была больше предыдущей, ранние укрепления сохранялись внутри поздних — неслучайно все это было названо «Петербургской Троей». Как и в Трое, здесь одновременно можно увидеть сооружения разных эпох. Все они тесно связаны с российской и европейской историей и с ними можно познакомиться на месте их существования, а не представить в своем воображении, главное для нас — их подлинность, которая говорит сама за себя.

-Как бы мог выглядеть археологический парк на Охтинском мысу? И чем мы можем заинтересовать людей, живущих в городе, где есть Эрмитаж, Петропавловка, пригородные дворцы?

— Все что вы перечислили, относится к наиболее значимому для нас всех, но очень краткому периоду — это последние 300 лет с момента основания Петербурга. Городу давно недостает древней истории. У нас практически даже нет экспозиции по допетровской истории края — и Охтинский мыс, где сосредоточена основная часть памятников этого времени — идеальное место для ее создания. Вариантов музеефикации памятников Охтинского мыса, а именно они являются главными «экспонатами» будущего музея — много. От небольшого археологического музея с экспозицией находок и зеленой парковой зоны, свободной от застройки, до современного археологического парка с частичным или полным вскрытием обнаруженных крепостей, которые, после соответствующей консервации, могут экспонироваться, как под открытым небом, так и с перекрытием.

Имеющиеся в настоящее время эскизные проекты, подготовленные архитекторами, демонстрируют нам широкий спектр таких вариантов. Но повторяю — главной задачей является полное сохранение обнаруженных памятников — именно подлинные остатки древних сооружений являются наиболее ценным наполнением будущего музея. Руины сооружений показывают нам границы крепостей, мы видим их расположение на местности, масштабы и конструктивные особенности. Внутри них сохраняются отдельные деревянные и каменные постройки — основание башни с колодцем крепости Ландскрона, постройки и колодец Ниеншанца, строения Охтинской верфи. Части фортификационных сооружений могут быть воссозданы или реконструированы на отдельных участках для более полного представления об их устройстве, а уменьшенные макеты — показывать полный вид этих крепостей.

Но следует обязательно отделять подлинное, представляющее для нас наибольшую ценность, от того, что воссоздано, включая исторический ландшафт, который тоже предстоит воссоздавать. Собранная в процессе раскопок коллекция археологических находок — с эпохи неолита до Охтинской верфи, наряду с историческими материалами, наглядно представляет этапы культурно-исторической стратиграфии Охтинского мыса и Невского региона — реальной предыстории Петербурга. Все это в сочетании с современными музейными технологиями позволит интересно и эффектно показать всю -семитысячелетнюю историю земель, на которых расположен Петербург.

Мне кажется, что здравый смысл должен возобладать. Бизнес-центры можно строить и в других местах, тогда как потеря памятников Охтинского мыса станет для нашей истории и культуры невосполнимой утратой. Министерство культуры и городские власти, несмотря на активную общественную борьбу за их сохранение, уже 10 лет не могут решить эту проблему. Ответ президента на встрече с правозащитниками вселяет надежду на ее цивилизованное разрешение.

В пресс-службе компании владельца земельного участка корреспонденту MR7 сообщили, что «Газпром нефть» планирует на Охтинском мысе новое городское пространство с деловыми зонами, ландшафтным парком и общественными пространствами, открытыми для горожан.

В настоящее время компания в работе над проектом ориентируется на ограничения, установленные государством. Границы объектов культурного наследия на Охтинском мысе определены приказом Министерства культуры РФ и соответствующим распоряжением КГИОП. Предмет охраны и границы памятников в ноябре 2020 года подтвердил во второй, апелляционной инстанции Верховный суд РФ.

«Газпром нефть» взяла на себя обязательства по сохранению всех объектов культурного наследия на своей территории на Охтинском мысе. Эти участки будут интегрированы в состав ландшафтного парка. Никакие строительные работы там вестись не будут".

Верховный суд РФ 6 августа 2020 года сохранил в силе приказ Министерства культуры РФ № 250, определяющий границы объектов культурного наследия на Охтинском мысе в Петербурге.

Приказ Министерства культуры РФ № 250 от 06.03.2019 базируется на историко-культурной экспертизе Охтинского мыса, которую провел археолог Айрат Ситдиков. Выводы, сделанные Ситдиковым, рассмотрели и поддержали секция археологического наследия Федерального научно-методического совета при Минкульте РФ, а также секция управления археологическим наследием Национального комитета ИКОМОС, Россия.