Цена «сидения дома»
Пожилые люди старше 65 лет — родители, бабушки и дедушки — как они переживали время весенних ограничений, когда были заблокированы в Петербурге льготные проездные, когда были закрыты парки и скверы, когда была прекращена плановая медицинская помощь? Социологический институт РАН в Петербурге — филиал Федерального исследовательского социологического центра РАН провел интервью с пожилыми петербуржцами, чтобы понять, как они прожили это время.
Во всех интервью самым большим ограничением пожилые назвали невозможность прогулок — «апофеоз абсурда», как назвала это одна из интервьюируемых. Мы напомним, что сады и парки закрылись для посещения 30 марта. Пожилым людям настоятельно было рекомендовано оставаться дома. Ирина Григорьева, ведущий научный сотрудник сектора социологии здоровья Социологического института РАН, в связи с этим говорит, что такая мера была избыточной, негативно сказалась на физическом и психологическом состоянии пожилых людей.
«Ведь можно было бы разумно разделить время прогулок, — объясняет Ирина Григорьева. — Например, полдня в парках гуляют пожилые, полдня — мамы с детьми».
Можно, конечно, еще вспомнить опыт европейских стран, к примеру, Дании, когда в парках весной прогуливающиеся строго соблюдали социальную дистанцию, шли в одном направлении по стрелкам, чтобы не было встречных потоков. И да, даже на улице все были в масках. К сожалению, вряд ли возможно представить, что наши люди любого возраста вели бы себя именно так.
Тем не менее, как рассказала Оксана Парфенова, старший научный сотрудник Социологического института РАН, во всех 26 интервью основной проблемой для людей старшего возраста явились ограничения прогулок, гиподинамия, как говорили респонденты: «Боролись за активное долголетие, а теперь 65+ превратили в отверженных».
Проблемы изоляции, рвущихся социальных связей и одиночества, проявились для людей старшего возраста как никогда остро, особенно для живущих в отдельных квартирах — такие люди оказались запертыми в четырех стенах. Легче было тем, кто смог уехать на дачи.
Но и на даче, и в городе пожилых людей подстерегла еще одна серьезнейшая проблема — доступ к медицинской помощи, не связанной с COVID-19. Плановая госпитализация и диспансеризация прекратились, невозможно было даже заказать очки, невозможно было посещать реабилитационные медицинские мероприятия.
Также пожилые отмечали «давление на психику со стороны СМИ» — новости сообщали о смертях, нагнетая страх, но мало говорилось о том, как преодолевается сложная ситуация. Правда, в то же время пожилые люди отмечали и то, что власть, «действуя сумбурно», все же смогла избежать больших массовых заражений весной.
Пожилые люди, пережившие самоизоляцию, откровенно говорили и о плюсах «сидения дома» — они смогли найти и их. В частности, рассказывали, что дети и внуки, вообще молодые люди стали гораздо бережнее, родные чаще звонили, предлагали помощь. «Внук стал гораздо внимательнее», — сказала 83-летняя Ольга Ивановна И. интервьюеру. Еще из плюсов, подмеченных самими же пожилыми людьми — улучшились взаимоотношения пожилых с гаджетами.
«Даже селфи делать научилась, — рассказала 86-летняя петербурженка. — Внуки смеются — прогресс пришел вместе с вирусом».
Татьяна Протасенко, старший научный сотрудник Социологического института РАН, провела 50 личных интервью с пожилыми людьми. Она отмечает, что в многопоколенческих семьях, наоборот, пожилые ощущали усталость от избытка общения, когда хотелось побыть одному, но дома все время кто-то был. Кроме того, Протасенко респонденты жаловались на то, что социологи назвали «цифровым неравенством» — у кого-то дома не было компьютеров, а кто-то просто не умеет, к примеру, оплачивать услуги ЖКХ или заказывать еду через Интернет. Многие пожилые говорили об ухудшении материального положения — они своими пенсиями помогали потерявшим работу детям и даже внукам.
Татьяна Протасенко считает, что власти на местах должны привлекать социологов к опросам общественного мнения, и не к таким — в какой цвет покрасить новый троллейбус, а к жизненно важным, особенно в ситуациях, подобных текущей. Опросы должны быть регулярными, чтобы видеть реальное общественное мнение.
Оксана Парфенова отметила еще одну важную вещь, хоть эта тема и не была озвучена в интервью, но из других источников социолог знает, что в семьях, к сожалению, во время самоизоляции вырос уровень домашнего насилия в отношении пожилых людей.
Ситуация с жесткой самоизоляцией и ограничениями для людей 65+ фактически необсуждаема, она вне общественной дискуссии, как, впрочем, многие темы, связанные с пандемией. Но, как отмечает Ирина Григорьева, вводя жесткие меры, власти не учитывали ни состояние здоровья людей старшего поколения, ни возможностей их занятости. Социолог считает это дискриминацией по признаку возраста — эйджизмом. Григорьева ссылается на опубликованную во втором номере за 2020 год научного журнала «Успехи геронтологии» статью А. Г. Голубева и А. В. Сидоренко «Теория и практика старения в условиях пандемии COVID-19», где ученые, анализируя опыт ряда стран (правда, не России — потому что российских данных нет), пишут о том, что «Основные факторы, вызывающие необходимость в реанимационных мерах при COVID-19, — это не возраст как таковой, а сопутствующие ему гипертензия, ИБС, ожирение, диабет».
Сейчас число заражений снова растет, но локдауна нет, власти города ограничиваются точечными локальными мерами, при этом убеждают людей носить средства индивидуальной защиты, а пожилых — ограничить социальные контакты.