Синий автобус «Гуманитарного Действия» стоит на улице Подвойского, ждет наркозависимых людей. Они придут, чтобы сдать использованные шприцы, получить новые, а также стерильную воду для инъекций, салфетки, мази. Чтобы поговорить с психологом, соцработником, просто поговорить. Автобус простоит здесь несколько часов, а потом переедет на другую точку — поближе к рынку и метро «улица Дыбенко». У автобуса есть расписание, он каждый день на разных точках, добирается аж до Гатчины. Расписание регулярно публикуется на сайте благотворительного фонда «Гуманитарное Действие», но наркозависимым легче следить за ним в специальном телеграм-канале.
«Синий автобус» — это работающая с 1997 года в «Гуманитарном Действии» программа мобильной низкопороговой помощи людям, употребляющим наркотики. Автобус, ныне выходящий на городские и даже областные улицы — уже четвертый по счету, но самый, как говорится, крутой. Он приобретен «Гуманитарным Действием» благодаря помощи фонда Элтона Джона по борьбе со СПИДом (Elton John AIDS Foundation), ассоциации Sidaction (Франция).
Этот автобус с легкой руки генерального директора «Гуманитарного Действия» Сергея Дугина можно назвать мобильной клиникой. Автобус переоборудовали так, что теперь тут, в хвостовой части — три кабинета специалистов — врача, медсестры для экспресс-тестирования, психолога, место для социального работника, выдающего необходимое, а также место, где наркоман может поговорить с кейс-менеджером фонда о своих проблемах, получить направление в Городскую наркологическую больницу. Рядом с водительским местом — пространство для сотрудников фонда, где можно отдохнуть, поесть.
Наркоманы входят в автобус, предварительно позвонив в дверь. Вошли, предъявляют соцработнику карточку со специальным шифром, выданную сотрудниками фонда, если человек приходит впервые, то ему эту карточку заводят. Наркотики в автобус приносить категорически запрещается, использованные шприцы приносят в разобранном виде.
«Мы принимаем на обмен и утилизацию использованные шприцы, тестируем людей на ВИЧ, вирусные гепатиты B и C, сифилис, проводим профилактику передозировок, сопровождаем людей с положительным результатом экспресс-теста на ВИЧ в Центр СПИД и другие государственные учреждения здравоохранения, оказываем юридические и психологические консультации, помогаем попасть в программы лечения и реабилитации наркозависимости», — так обрисовывает работу Синего автобуса генеральный директор «Гуманитарного Действия» Сергей Дугин.
Синий автобус — это всегда команда. Среди сотрудников фонда немало тех, кто сам имеет опыт наркозависимости, кто сумел выйти в ремиссию и не просто оставаться чистым, то есть не употреблять наркотики, но и профессионально поддерживать других. Есть и те, кто до начала работы в фонде с проблемой наркозависимости не сталкивался.
Водитель Синего автобуса Евгений здесь уже 15 лет, а до этого работал в обычном автобусном парке. Парк расформировали, поиски работы привели в «Гуманитарное Действие», и вот теперь Женя может вполне себе быть и соцработником, если что — и на вопросы ответит, и поддержит. И руки у него золотые. И сейчас, хоть новый автобус и переоборудован специально, Женя все равно не прекращает процесс улучшения мобильной клиники на колесах.
Психолог Лиза еще в Университете хотела работать с зависимостями, поэтому, когда в марте этого года пришла в «Гуманитарное Действие», была рада.
Первый звонок в дверь автобуса раздается в начале четвертого вечера. Заходит молодая женщина с густо накрашенными ресницами. В ее руках прозрачный пакет, сквозь полиэтилен видно его содержимое — какие-то упаковки с печеньем, фрукты, шоколадка. Наверное, идет домой, а по дороге зайдет в детский сад за ребенком — такая мысль мне в голову пришла. Ну, и за шприцами стерильными заодно.
Соцработник Лена девушку знает — та приходит сюда далеко не в первый раз. Лена предупреждает, что скоро именно эти инсулиновые шприцы немецкого производства исчезнут, так как их больше не будут делать. Девушка сокрушается — шприцы удобные.
Лена формирует набор — шприцы, воду, салфетки, непрозрачный темный пакет передает девушке, и та уходит с этими двумя мешками — прозрачным со сладостями и непрозрачным со шприцами.
Яблоки и «баяны»
Стоянка на Подвойского — относительно спокойная, а вот на проспекте Просвещения за несколько часов на Синий автобус могут прийти до сотни человек — едут из ближайших пригородов даже. Но и на нашу стоянку приехали «дачники» — два молодых парня, позвонив, вошли.
У одного в руках объемистый пакет, сверху оказались антоновские яблоки — с дачи приятели везли их домой, а вот внизу — еще мешок, полный разъятых — отдельно иголки, отдельно корпуса — шприцев. На даче накопили.
Вообще емкость для использованных шприцев заполнилась быстро. Обмен шприцев — это очень важно, потому что использованные шприцы не будут валяться в парадных и на улицах, потому что наркоманы не будут колоться одним и тем же шприцем, сводя к минимуму риск заражения ВИЧ-инфекцией и гепатитами, а также угрозу сепсиса. Вообще вот это вот все — стерильная вода для инъекций, салфетки, противовоспалительные мази и чистые шприцы — это не только для «снижения вреда». В этом есть и важнейший гуманистический смысл, простите за пафос.
Соцработник Лена говорит, что наркоману посещение автобуса позволяет почувствовать себя в безопасной и теплой обстановке — ему не только поменяют шприцы, выдадут мази, воду, салфетки его примет врач, с ним поговорит психолог: «Человек, видя такое отношение к себе, потихоньку начинает внутренне меняться, заботиться о себе, своем состоянии, перестает на себя «забивать», типа «я же все равно наркоман, вмажусь и умру, кому я нужен».
Отношение к себе складывается из незаметных мелочей, из внимания окружающих, поддержки, осознания того, что к тебе по-человечески относятся. «Люди сюда приходят, видят человеческое к себе отношение — и кто-то начинает снова сохранять себя, заботиться о здоровье, а в какой-то момент может прийти осознание возможности снизить дозу, потом понимание того, что надо решиться лечь в больницу», — говорит Лена.
Мы сорвались, потому что она кричала «чтоб вы сдохли»
Ира и Сергей (имена изменены — прим авт.) — ровесники, им по 26. Оба худенькие, со светлыми волосами и глазами, очень скромно, если не сказать бедно одетые. Пока оба не работают. Пришли, сразу сказали, что шприцев не надо — в завязке уже несколько месяцев, правда, сорвались недавно, но снова держатся. Молодые люди пришли к психологу. Уходят с Лизой в отдельный кабинет, довольно долго там сидят.
У Иры с Сергеем нет своего жилья, живут у мамы Сергея. Женщина, уж не один год наблюдавшая жизнь сына и его девушки, сама заболела. Потому что созависимость — состояние не менее болезненное, чем зависимость от наркотиков. Мать сейчас, когда молодые люди пытаются выйти в ремиссию, не употреблять наркотиков, испытывает своеобразную ломку — ведь она привыкла, что ребята наркоманы.
Она следит за ними, то кричит «лечитесь», то «чтоб вы сдохли», то гонит из квартиры. Идти к психологу не хочет. А Ире с Сергеем деваться некуда — работы пока нет, снять комнату не на что. Поэтому им так важна психологическая поддержка.
Игорь пришел на автобус в сопровождении таксы Джулика. Псу 12 лет, на автобус с хозяином он приходит уже с десяток лет. Игорь, его старшая сестра и муж сестры — наркоманы. Трезвый в семействе только Джулик. Игорь пришел не только за шприцами, он уточняет, можно ли по направлению «Гуманитарного Действия» лечь в Городскую наркологическую больницу (ГНБ). Потому что вся семья уже устала, нет сил, поехало здоровье.
«Все хотим в больницу, сейчас вот нашли, кто будет за квартирой смотреть и с собакой гулять, пока мы в больнице — говорит Игорь. — Пора сдаваться». Игорь говорит, что за последние годы потерял 25 кг веса, что хотел бы работать, но не может, потому что наркотики не дают, поглощая все время и силы. Жить уже не на что, а собаку кормить? Джулик будто кивает. Игорь еще раз уточняет по ГНБ у соцработника Саши Смирнова, который сегодня тоже пришел на Синий автобус. Саша еще раз терпеливо все объясняет.
Установка — не умереть в тюрьме
Саша Смирнов, когда я взялась, писать про его жизнь, сказал, что анонимности не хочет. Ему 45 лет, из которых 20 он сидел. Сейчас Саша наркотики не употребляет, живет пока в ГНБ, а работает в фонде «Гуманитарное Действие». Саша принимает АРВ-терапию уже много лет и, не смотря на любые жизненные перипетии, не прерывал приема. Да, сейчас он бегает по утрам и подтягивается раз двадцать.
Наркотики попробовал подростком — после развода родителей чувствовал себя никому не нужным, хотя мать и напирала на учебу и самое разное развитие. Но Саша увлекся Кастанедой, расширением сознания: «Начал с кислоты, и голова съехала — путал сон и явь, кислотой закинешься, плеер на уши и в парк». Потом, как и многие наркоманы, докатился до воровства и грабежа — надо было доставать деньги на наркотики.
О положительном ВИЧ-статусе узнал в 2000 году, когда попал на зону на особый режим сроком в 8,5 лет. Под Мурманском зона была. От ВИЧ не лечили, говорили зекам, что они заехали сюда умирать.
«Я сказал тогда — не дождетесь моей смерти, начал пробивать информацию о вирусе, спасибо главврачу зоны — она нас поддерживала, — вспоминает Саша. — Хотя на зоне не знали, что с нами делать, боялись бунта, а ведь поначалу нас было всего семь человек с ВИЧ — мы жили особняком, к нам ближе чем на два метра не подходили, терапии не было, могли дать разве что лишние ватные штаны или лишний кусок мыла».
Скоро количество ВИЧ-положительных увеличилось до двухсот. Саша вспоминает, что тогда многие заключенные с ВИЧ начали вдруг качать мускулы, при этом многие не принимали, отрицали диагноз. Вскоре пошли смерти — у некоторых к быстрой смерти приводило сочетание ВИЧ и туберкулез — «роковой дуэт».
Информация о терапии стала поступать на зону в 2005 году. Саша тогда бегал по отряду, кричал — ребята, выход есть, мы не умрем!
За время нашего разговора Саша повторил несколько раз: «У меня была установка — не сдохнуть в тюрьме».
Он отсидел пять лет и вышел по поправкам в 2003 году, но через полгода сел снова — в другую ИК, через дорогу от прежней зоны — на строгий режим и на шесть лет. Не сесть просто не мог — потому что никто не брал на работу, чтобы жить, приходилось воровать. Сел «за карман». На этой зоне принимал терапию. Появились побочки, да такие, что иногда просто отшибало память.
«Север, полярная ночь, солнца нет, витаминов нет, еда — тухлая капуста, — вспоминает Саша. — Я тогда на зоне, чтобы память совсем не отшибло, в школу пошел учиться, чтобы мозги встали на место — пришел и сказал, что у меня семь классов, хотя вообще-то среднее образование было — но никто же не проверяет».
С утра Саша шел в школу, а вечером в ПТУ, где получил все профессии, которые только мог там получить — только чтобы не находиться в бараке, где по стенам иней и наледь, а крысы бегают по полу, как домашние кошки, заключенные все курят, а надзиратели боятся заходить. Пять специальностей — от столяра до электрика — освоил Саша в ПТУ на зоне. И еще — носил на зону наркотики: «Все носили, я тоже, сам не употреблял, но выжить надо было, у меня же поддержки с воли не было никакой».
Однажды забыли в ИК провести тендер на закупку АРВ-терапии, сказали — ждите теперь полгода. Зеки стали бунтовать, голодать. Тогда экстренно решили вопрос с терапией. Саша вышел на волю под Новый год с 2011 на 2012. Все эти годы продолжал принимать терапию, ходил в Центр СПИД, снова пошел учиться в училище для инвалидов — научился плести из лозы. Наркотики употреблял эпизодически, что называется, «на системе не сидел».
Устроился работать в совхоз «Детскосельский» в теплицах, на капустных полях, с первой зарплаты уволился. Устроился на бойню грузчиком, снова начал употреблять, мачеха на него пожаловалась, разгласив диагноз — в итоге Сашу выгнали с работы. Был февраль 2018 года. Саша шел домой, по дороге «вмазался», перед собственной парадной упал. Отморозил пальцы, их едва не ампутировали. Потом, ближе к весне пошел работать на стройку, чтобы быть в состоянии работать. Но надо было постоянно «вмазываться» — иначе работать просто не мог, ничего делать вообще не мог.
«По 12 часов работал на наркотики, перестал принимать терапию, и вот 3 октября 2018 года еле дополз до больницы, — говорит Саша. — В этот день я сделал себе последний укол и поехал сдаваться — сил больше не было, надоело».
Саша трезвый больше года, соцработник «Гуманитарного действия» Настя помогла ему восстановить утраченные документы. Саша сначала волонтерил в больнице и в Синем автобусе «Гуманитарного Действия», теперь — штатный сотрудник фонда.
Эти автобусы наше спасение
«Людей, которым мы помогаем, чаще осуждают, чем поддерживают, но мы считаем, что в людях всегда нужно видеть людей, а не искать в них изъяны», — не устает повторять Сергей Дугин, генеральный директор «Гуманитарного Действия». «Моя работа — убедить человека пойти в Центр СПИДа, чтобы он начал принимать терапию, — говорит Яна одна из кейс-менеджеров фонда, с которой я провела смену в Синем автобусе. — Все боятся „кумаров“, всех интересует, как лечат в ГНБ, если высокая вирусная нагрузка, спрашивают, как лечить гепатит. И как вообще дойти от детокса до лечения, еще спрашивают, что делать, если принимал терапию, а потом бросил».
У Яны 15 лет употребления и четыре года трезвости. Да, она ходит на группу «Анонимных наркоманов», как сама говорит, «группа помогает оставаться в себе». «Когда наступает кризисный момент, то я могу сходить на группу, — объясняет Яна, — взять паузу, подумать. У меня есть выбор». Иногда на работе охватывает бессилие: когда человек не хочет пить терапию, не идет к врачу. Да, надо уважать его право на выбор и просто оставить ему свой телефон, чтобы, если он передумает, доехать с ним до Центра СПИДа.
В телеграм-канале те, кто приходит на Синий автобус, пишут свои отзывы, просьбы и пожелания. Вот некоторые — с сохранением авторской орфографии и пунктуации. «Сходил сегодня в автобус! Все круто! Сдал анализы и оказалось я столько лет жил с полной уверенностью, что у меня есть ВИЧ, а оказалось, что Нет!». «Эти автобусы наше спасение!». «Привет, вчера были в автобусе, первый раз в жизни. Все наши ожидания превзошли себя. Отношения к зависимым с их стороны, просто Ангельское!!!». «Столько всего полезного мне дали в синем автобусе, и главное морально поддержали, когда я рассказывала о своих проблемах, которые не могу решить. Команда супер. Спасибо вам».
Проект осуществляется на средства гранта Санкт-Петербурга
