Жители Кировского и Красносельского района много лет страдают от неприятных запахов, но если раньше мучились в одиночку, то теперь объединились и ведут дневник наблюдений, пишут жалобы, заявления в различные надзорные ведомства и даже организуют ночные дозоры по выявлению источников вони. Оказалось, что вблизи жилых кварталов уже полтора года работает крематорий, где жгут трупы животных и санкционку. Неприятные запахи идут и с фермы, расположенной в Старо-Паново.
Найти одно месторождение миазмов непросто, тем более, когда вокруг столько промышленных зон и недобросовестных бизнесменов. Мониторинг ведется на страницах группы в соцсети СПБ ООО «Ульянка Экология», которую зарегистрировали активисты юго-запада, борющиеся за право жить в комфортных условиях.
Недавно они обнаружили, что одно из предприятий, откуда идет запах, держит на своей территории крематорий. Там сжигают просроченные продукты и трупы животных.
«Пазл сложился. Теперь понятно, почему запах такой тошнотворный», — сделали вывод жители.
Едкая вонь
«Ощущается запах какой-то гадости, что это определить не могу. Как с помойки едкая, вонючая. Стойкости, 17. Проветрить квартиру невозможно, наоборот закрыли все окна», — пишет Анна Боярская 24 апреля на странице, где жители делятся своими наблюдениями о запахе.
Юлия Копытова 1 июня сообщает: «Буквально вчера — позавчера поздно вечером в „Балтийской Жемчужине“ опять пахло. Видимо ветер был с проспекта Ветеранов. И когда стали поговаривать что это возможно предприятие по сжиганию останков животных нас травит, сразу запах стал узнаваемый, пазл сложился. Убедилась, что похоже именно на паленую кожу, шерсть, рога и копыта. Такой органический запах. А до этого даже ассоциацию было не подобрать. Пахнет примерно года полтора, где-то с зимы 2018-го».
За пару дней до этого жаловался Артем Фокин: «Корзуна и Стойкости. Пахнет: приторный тяжёлый запах гари».
Мониторинг в группе ведется с ноября 2018 года. Есть записи и старше — жители сами формируют таблицу в exel, в которую заносят адрес, где чувствовался запах, направление и скорость ветра и приблизительное описание запаха.
Чаще всего ощущаются запахи навоза — но это понятно, и многие даже с этим смирились. Запах идет от животноводческой фермы, которая находится в полях Старо-Паново. Ферма появилась здесь 90 лет назад, когда жилых кварталов и в помине не было. Здесь пасутся коровы. Ферма периодически удобряет поля, чтобы росла трава, которой кормят скотину. Навоз производимый животными размещается в четырех огромных лагунах — чанах. Возможно, основной запах идет из них, хотя руководство фермы утверждает, что они закрыты. Но на фото, сделанных с квадрокоптера активистами, хороши видны коровьи испражнения.
Согласно данным наблюдений за запахами, с 2018 года жители отмечают, что кроме привычного навоза, появился новый запах. Самые часто используемые прилагательные, описывающие новую проблему: приторный, сладковатый, жженый запах доходит аж до «Солнечного города», находящегося еще дальше «Балтийской жемчужины». Наблюдатели пишут, что часто чувствуют запах именно по ночам и вечерам.
Это может объясняться несколькими причинами: либо предприятие, которое является источником, работает по ночам, либо дневные выбросы в воздух вечером из-за снижения температуры вместе с тяжелыми частичками пара опускаются в нижние слои атмосферы.
Ночные рейды дали результат
Алексей Селезнев — местный житель, в рабочее время он директор сети меховых салонов «Снежная королева», но после работы он превращается в экоактивиста. «В 2018 году мы почувствовали в районе сильный запах гари. Начали вести дневники наблюдения, вызывать пожарных, писать властям. Но это ни к чему не приводило. Им нужно указать конкретно кого проверять, тогда это работает».
С помощью мониторинга активисты составили народную карту, на которой расчертили, где какое предприятие находится и какой запах может выделять: здесь «Промэко», тут «Филипп Морис», здесь кофе «Якобс», тут ферма, здесь жгут кабеля, а тут автопокрышки.
Благодаря квадрокоптерам и ночным рейдам активисты «Ульянка Экология» обнаружили неподалеку от животноводческой фермы три трубы за забором. Вбили адрес в «Гугл» и обнаружили, что здесь находится предприятие, занимающееся сжиганием продуктов и биоотходов.
«Мы исследовали район по ночам. В одну ночь мы поехали и обнаружили легкий дымок. Посмотрели, что в этом месте расположено ООО „Промэко“. Посмотрели их закупки — у них госконтракт с ветеринаркой, с горветлечебницей, с крупными гипермаркетами. Стало интересно, что туда все свозят. И начали всплывать интересные факты. Ну, например, что инсинераторные печи — это тот же самый крематорий».
Дальше — дело техники. Проверили санпины — оказалось, что защитная зона крематориев с одной печью должна составлять 1000 метров от ближайшей жилой застройки. У «Промэко» — три печи. Посчитали с линейкой по карте — оказалось, что до первого жилого дома — 850 метров, а до жилой зоны — 650.
«В метеорологии существует такое понятие, как инверсия атмосферного воздуха, это когда идет перепад температуры ночью — она понижается и все концентрации веществ не рассеиваются в атмосфере, а опускаются вниз и стоит чуть-чуть дунуть ветру — по архитектуре нашего района, этот дым попадает в русло реки Новая, и она, как пылесос, засасывает и разносит его дальше, — рассказывает Алексей Селезнев. — Эту информацию мне выдала начальница отдела химико-аналитического экологического надзора Комитета по природопользованию Ирина Шутова. Мы сами обалдели от такого».
Серьезные активисты
Сейчас активисты ждут ответа от Минприроды и Роспотребнадзора, который обещал провести проверку по их запросу. Кроме того, «Ульянка Экология» будет выяснять, почему не соблюдена санитарно-защитная зона в 1000 метров от крематория.
«Потом будем проверять и остальные предприятия в районе, — говорит Алексей Селезнев. — Им всем стоит воспринимать нас всерьез, потому что в связи с нашими действиями ситуация с рекой Новой начала иметь положительную тенденцию и делом занимается Следственный Комитет на Транспорте по СЗФО. У фермы тоже есть кое-что, например, отвалы — это навоз, который они складируют на поле. Вокруг фермы — канава, куда дренажем идут трубы и по ним стекает вонючая жидкость — видимо, моча коров и жидкая фракция навоза. Траншея зеленая и жутко воняет.
Когда мы выезжали в поля, где полигон с навозом, — все получили жутчайшее отравление. Это же аммиак, сероводород — 2−4 класс опасности".
Павел Брагин сообщил, что по публичным данным прокуратура и Росприроднадзор уже фиксировали нарушения на предприятии — выбросы сверх нормы и неисправность оборудования.
«Мы тоже пару раз выезжали вечером, и из труб валил дым. Плюс у них были обнаружены какие-то технические неполадки», — рассказывает активист.
Руководство «Промэко» пригласили и активистов, и СМИ на предприятие, чтобы доказать: «Мы не являемся источников вышеперечисленных запахов.
За воротами
Генеральный директор Александр Емельянчиков открыл ворота и сам провел экскурсию: «Вот наши печи, последнюю мы приобрели в 2018 году». Именно в 2018 году жители стали ощущать новые запахи — предприятие увеличило мощности. «Вот сюда привозят просрочку», — Александр Алексеевич открывает контейнеры-холодильники, откуда в нос бьет резкий запах уксуса. Внутри — картонные коробки с продуктами: колбаса, молочка, сыры, рыба. За ними складируется зола, образующаяся после сжигания отходов — ее вывозят на полигон. В момент посещения нами предприятия, печки работали: зловонного запаха корреспондент не ощутил. Пахло разве что навозом с соседней фермы.
Емельянчиков сообщил, что ранее земля была в аренде у животноводческой фермы, но в прошлом году ее выкупили в собственность. «Это инсинераторные печи, производства ижевского завода объемного оборудования. Рабочие температуры — 650−700 градусов в основной камере и 750−800 — в камере розжига. Температуры позволяют уничтожить все, что представляет опасность для человека».
Александр Алексеевич говорит, что в его печах могут сжигаться и трупы животных при массовых заболеваниях, например, птичьим гриппом или чумкой. Раз в месяц горветстанция по борьбе с болезнями животных дезинфицирует помещения предприятия.
На вопрос о санитарно-защитной зоне Александр Алексеевич сообщил, что в отношении его предприятия установлена расчетная санитарно-защитная зона в 220 метров (upd: позже поправили — 500 метров). «Чтобы установить санитарно-защитную зону, сначала делается проект нормативов выбросов — что может быть выброшено в воздух. Лабораторные исследования у нас на эту тему ведутся с 2016 года, чтобы не было влияния на здоровье жителей. В июле 2019 года я получу утвержденную окончательную санитарно-защитную зону, которая делается после предварительного расчета. Это будет окончательный расчет, который утверждается раз и навсегда. Экспертное заключение ГБУЗ (поликлиники. — Прим. ред.) уже есть».
Павел Брагин заявляет что исследования могли проводиться в дневное время, когда запах не ощущается: «Поймать концентрацию и установить источник крайне сложно. И несмотря на то, что по официальным данным предприятие работает в одну смену, мы два раза фиксировали выбросы на фото и видео именно в ночное время».
Чтобы найти компромисс, активисты «Ульянки Экология» предлагают Емельянчикову установить камеры видеонаблюдения на территории предприятия — таким образом можно было бы фиксировать, как работает предприятие и в какие часы. Александр Алексеевич взял паузу «подумать», но по прошествии недели так и не дал активистам ответ.
Гендиректор «Промэко» жалуется, что его уже замучили проверками по запросам жителей: «Когда начался сыр-бор по речке Новой, все проверяющие организации сначала к нам ринулись. Открывают карту — а там предприятие по утилизации и уничтожению отходов — „А-а-а, сволочи, идите сюда“, — и побежали нас хватать. Меня проверяли-проверяли, проверяли-проверяли, но потом выпустили постановлении о прекращении производства об административном правонарушении».
После публикации Алексея Селезнева в соцсетях в «Промэко» вновь нагрянула проверка. «Приезжала представитель комитета по природопользованию, природоохранная прокуратура, представитель от губернатора. Написали, что все лабораторные исследования, которые были проведены соответствуют действующим эпидемиологическим правилам. Получили акт обследования», — говорит директор.
Александр Емельянчиков соглашается, что в районе присутствуют неприятные запахи, но источником, по его мнению, могут являться другие предприниматели: «Я вам дам фотографии, где видно, как по ночам жгут солому, полиэтилены, осенью поля жгут, плюс запах кофе — это завод „Якобс“. Запах табака — с табачной фабрики. Кстати, у аэропорта есть печка, где сжигают паек, вместе с полиэтиленом. Рядом „Автомобилист“, который по ночам сжигает резину и бамперы, а у фермы очистные не работают. В Старо-Паново сжигают кабеля в 200-литровой бочке».
Активисты сказали, что проверят всех и будут рады любой помощи предпринимателей или частных лиц: «Проверяющие организации берут отборы воздуха в дневное время, так как официально работа ведется в 1 смену. Но мы не раз замечали, что дым из трубы идет ночью».
На прощание Емельянчиков отметил, что переезд предприятия невозможен. Активисты так не думают. «У нас нет задачи запугать или попиариться. Нет, мы просто хотим жить, — говорит Павел Брагин. — Например, у моей матери, которая работает в Красносельском районе, в школе пятеро учителей заболели раком, одна погибла. Я сопоставил и подумал: а доживу ли я до 50 лет с такой экологией? Мы активизировали это направление — воздух, потому что хотим обезопасить наш район».
