Истории

Ноль от Смольного на няню

Смольный отказал в субсидии организации «Петербургские родители» для поддержания службы нянь для сирот, находящихся в больницах. Праздники и патриотические акции нужнее, выяснила корреспондент MR7 Галина Артеменко.

Когда из окна восьмого этажа выпал четырехлетний Егор Николаев, чудом оставшийся в живых и оказавшийся в Детской городской больнице № 1, что на Авангардной улице, моя коллега Анастасия Гавриэлова, писавшая об этой истории, звонила мне и говорила, что надо что-то предпринять — малыш один в больнице, его родители пьяны, с ним некому сидеть, за ним некому круглосуточно ухаживать.

Я позвонила Ладе Уваровой, руководителю общественного движения «Петербургские родители», чтобы Егорке предоставили няню. Но, как оказалось, уже сама больница на Авангардной связалась с «Петербургскими родителями». «Больница уже обратилась к нам за няней. На выходные он не останется один, — сообщила тогда нашему корреспонденту Наталья Давыдова, руководитель сестринского ухода организации СПБ РОД „Петербургские родители“. — Няня заступит на пост сегодня вечером».

Няни для детей-сирот в петербургских больницах. Они приезжают в красивой форме, у них есть с собой все необходимое. Они с малышами и не только с малышами — круглосуточно.

Полностью проект сестринского ухода за детьми без родителей в больницах называется «Комплексная служба сопровождения детей, оставшихся без попечения родителей в лечебно-профилактических учреждениях города Санкт-Петербурга» он начался в 2008 году.

Тогда «Петербургские родители» волонтерили в больницах, собирали туда памперсы, средства ухода за малышами — отказников было много. И обнаружили эту проблему в полный рост — некому ухаживать за малышами, у которых нет мамы.

«Если памперсы, которые мы приносим, некому менять и из рожков кормить нашими гипоаллергенными смесями тоже некому, то это сказывается на лечении», — вспоминает Лада.

Тогда в «Петербургских родителях» появились первые профессиональные няни — этот костяк сохраняется до сих пор. Да, было непросто договориться с больницами. Это теперь все на официальной основе — по договорам. Первые пять лет служба сестринского ухода была устроена так — были сестринские посты «Петербургских родителей» в больницах, куда привозили на лечение сирот. Сирот разных — от новорожденных и малышей из домов ребенка до детдомовских детей разных возрастов, в том числе и детей с тяжелыми нарушениями развития — неговорящих, неходячих, детей с поведенческими проблемами.

Постовые сестры «Петербургских родителей» работали для нескольких детей. Через пять лет стало ясно, что служба требует еще более пристальной детализации. Ну то есть, чтобы у ребенка была своя персональная няня, если случай сложный. Такая, которая будет носить на ручках, как мама, не давать босыми ножками слезать на пол, следить, чтобы не продуло.

«Во многих случаях ребенка даже нет смысла брать на сложную дорогую операцию, если нет вот такого настоящего материнского выхаживания», — говорит Лада Уварова и вспоминает, что так удалось прооперировать и помочь восстановиться малышу со сложным пороком сердца из областного детдома. Теперь-то все тревоги позади — мальчик давно здоров и живет в приемной семье, но тогда без няни «Петербургских родителей» операцию дважды откладывали.

Ежегодно няни службы сестринского ухода «Петербургских родителей» помогают пережить послеоперационный период, вылечиться от разных заболеваний примерно 1200−1500 детям и подросткам, у которых нет родителей или законных представителей.

Или, как в случае с Егоркой, те не в состоянии ухаживать за ребенком. Няни помогают не только в городских, но и в федеральных клиниках: в НИИ им. Турнера и Альбрехта, где лечатся дети после сложнейших операций, где послеоперационный уход для ребенка после травмы или с ДЦП не менее важен, чем труд хирурга.

Собственно, к чему я это все тут пишу: недавно распределяли субсидии комитета по соцполитике социально ориентированным НКО. Проект сестринского ухода за детьми -сиротами в больницах не получил ни копейки. Впервые за все время существования службы.

Да, в позапрошлом году было 600 тысяч рублей, в прошлом — много, аж 3 миллиона (хотя сама служба обходится в год в 15 млн рублей). И в более давние года еще давали — не такие большие субсидии, но все же. Но сейчас — ни копейки. Бюджетных средств для субсидий всем социально ориентированным НКО было немного — около 60 млн рублей.

Среди критериев оценки экспертами, которые решают — кому дать, а кому — нет, есть такой критерий, как «охват». Можно несколько раз «охватывать» праздниками тысячу взрослых людей — и тогда да, «охват» будет то, что надо. А можно негромко делать свою работу, помогая примерно тысяче малышей в год, а младенцы, у которых нет родителей, ведь никому об этом не расскажут.

«Огорчает, что не просто не дали денег, а то, что город в лице комитета по соцполитике не берет на себя ответственность за судьбу нашей службы, — говорит Лада Уварова. — Ты думаешь, мне кто-то позвонил, сказал, вот мол, Лада Борисовна, такая ситуация — денег нет, но давайте подумаем вместе, может, чем-то другим поможем, поищем варианты? Нет, молчание».

Сейчас в службе сестринского ухода 38 нянь, руководитель и специалист кол-центра, кто обрабатывает заявки больниц. Лада говорит, что уже давно пора поднимать зарплату няням — если в 2008 году 23 500 были хорошими деньгами, то сейчас это просто слезы. А труд тяжелый и ответственный, к тому же требующий большой душевной отдачи.

И нужно набирать новых сотрудниц — ведь до сих пор служба держится на тех, кто пришел тогда, 10 лет назад.

«Меня эта ситуация поражает, год назад я встречалась с вице-губернатором Анной Митяниной и мы говорили о том, что помощь бюджета таким проектам НКО должна быть до 25 процентов, — говорит Уварова. — И вот мы имеем абсолютный ноль от города, мы самая крупная в регионе организация, которая занимается помощью детям, оставшимся без попечения родителей, а проект по сестринскому уходу за сиротами в больницах — один такой в России, когда уход осуществляют в таком объеме и на таком уровне профессиональные няни. Если нам не дадут субсидию осенью, то я буду в полном шоке. Я считаю, что это как-то неприлично просто».

share
print