Немного о двух портовых городах. И не только. Во Владивостоке молодое поколение устроило себе праздник. Так, как они его хотели. Примерно то же самое происходит и в Питере. Рядом с моим домом три школы, и я вижу, как они на самом деле празднуют. После того, как завучи в «перманенте» и кружевных блузках оставили их в покое.
Парни покуражились, девчонки — тоже. Это нормальная история. Помните, как герой Сергея Гармаша в «Стилягах», посмотрев на своего сына с коком и в цветастых одеждах вспомнил, как они тоже наряжались. Как герой Олега Янковского в том же фильме своему сыну сообщил, что это их хождение по Бродвею — так, ни о чем.
Конечно, фильм не жизнь, но это было то самое поколение победителей. И те, кто расплачивался своей кровью за ошибки режима, и те, кто жили в Доме на Набережной. Мой дед, фронтовик абсолютно нормально воспринял и мой ёжик (когда еще никто так не ходил), и даже — «конский хвост» (как до сих пор мало кто ходит). Ему это было неважно. Он видел суть.
И вот они ходили с шубами мехом вверх, красили щеки свеклой и куражались. Как могли. И стали поколением победителей. Лейтенанты и рядовые. Капитаны-маршалы. Инженеры-изобретатели. Даже будущие генсеки куражились по случаю. Но стали поколением победителей.
А теперь поколение побежденных диктует моду. И правила публичного поведения. Сюда ходи, туда не ходи. Мальчики, которые еще не став юношами уже должны одеваться и вести себя как дедушки.
Посмотрите на возрастной состав нашего руководства. Посмотрите на послужной список относительно молодых руководителей. Они не сделали ничего. НИ-ЧЕ-ГО. Просто пересели со школьной парты в кресла. И сейчас диктуют нормы. Нам. Тем, которые со школьной парты ходили по улицам. И даже в кресла приходят с улиц. Чисто по Оруэллу: нельзя любить жизнь. Нужно любить РОДИНУ. Именно так — со всех заглавных. Не должно быть другой радости — только эта самая любовь.
Полвека назад на орбиту вывели спутник, а сегодня роняем ракеты почти на каждом пуске. Все наши гордости и достижения — оттуда. Где пьяненькие Гинзбург и Алферов наматывали туалетную бумагу на ручки ректора физтеха, где курсанты мореходки натирали яйца коню Петра Великого на алее среди каштанов, где были шаловливые стихи и неприличные фотографии.
Сейчас все не так. Сейчас суконные дяденьки зовут суконных юношей, чтобы разделить наших детей на тех, кто будет запакован в дорогое сукно, и тех, в то сукно, которое подешевле.
А что случилось-то? Кто-то неделю назад примотал к своим соскам скотч. Так и в средние века наряжались всякими бесами. Кто-то помнит, чтобы 17-летнего юношу подвергали обструкции, если он плясал с примотанными к голове рогами и копытами, примотанными к ногам? Что-то плохое с ними случилось впоследствии?
Точно также шли убивать за Родину и умирали за нее же. И жили. Строили мосты, дороги, пасли коров, писали оперы, открывали новые законы физики, поднимали в воздух летательные аппараты.
А сейчас все сурово — директор школы готовится к увольнению. Что-то там еще будет происходить, уверен. Внук «стальной жопы» Молотова становится источником откровений. Краснокорочный служитель культа, который номинально не должен был касаться женского тела, учит тех, кто будет давать стране новых граждан нормам нравственности.
Давайте будем попроще. Через 10−30 лет даже самые выносливые представители поколения побежденных займут свое место в инвалидных колясках. И кормить-ухаживать за ними будут вот эти самые, что почти вчера решили сделать свой праздник именно своим праздником. А не тем, что запланировали им завучи с пергидрольными прическами. Если все будут сидеть на лавочках и петь песни про вождя, то им никак не получится приложить свои руки и мозги к чему-то иному.
Очень хорошо гулять строем под душеспасительные речи. Но очень плохо в колонне под душеспасительные речи что-то придумывать-изобретать-созидать.
И если мальчики играются — пусть они играются. Через пару лет им — к условному станку. А во что они играют — это вопросы к бондарчукам-мединским и прочим кончаловским-михалковым. Которые настолько зачистили поляну, что кроме галустянов-светлаковых молодежь ничего и не воспринимает. Да и их, по сути, тоже не воспринимает.
Так что, как говорил один из моих начальников, «не надо натягивать майку на рояль». Пусть дети играют. Им — потом жить. А нам — смотреть на них с лавочки.
