«Историческое железо» надо любить и беречь, а не резать на металл — краевед Александр Треугольников о клёпаном, чугунном, литом наследии

— Тема «исторического железа» сегодня звучит мало и потому сильно недооценена профессиональным сообществом, и прежде всего комитетом по охране памятников (КГИОП) как единственным уполномоченным органом власти, способным повлиять на ситуацию.

Речь идёт прежде всего о промышленных памятниках, где слово «промышленные» фигурирует не просто так, а несёт конкретный смысл, который пока, увы, не понимают ни правообладатели таких объектов, ни уполномоченные надзорные органы. Чуть лучше ситуация обстоит с иными памятниками архитектуры. Например, с особняками и дворцами. Там в «предмет охраны», помимо самого здания, его несущих стен, межэтажных перекрытий, лестничных маршей и стропильной системы крыши — несущих конструкций, берут под охрану и не несущие элементы. Это исторические элементы интерьеров, такие как напольная плитка, паркет, витражи, изразцовые печи, дверные заполнения с фурнитурой, лепной декор…

Так что же такое «историческое железо» и какую смысловую нагрузку оно несёт в контексте промышленных памятников? «Историческое железо» в промышленных памятниках делится на два вида: несущие строительные конструкции здания и не несущие элементы. В свою очередь не несущие элементы делятся ещё на два вида: функциональные и производственные или технологические, связанные с процессом производства.

К несущим металлическим элементам, то, что мы условно называем «историческим железом», в промышленных зданиях относятся чугунные или стальные колонны и опоры перекрытий, стальные несущие балки перекрытий, фермы стропильной системы крыши, различные ограждения и балконы. К не несущим функциональным элементам относятся стальные клепаные двери и ворота, винтовые и маршевые сборные чугунные лестницы, наружные пожарные лестницы, напольные рельсы с поворотными кругами, водонапорные баки, различные ставни, задвижки, вентиляционные решётки, радиаторы отопления, сейфы, ограждения лифтовых шахт, различные подъёмные краны, сплинкерные системы пожаротушения, мачты и опоры, кронштейны и ещё много чего — всё то, что является частью здания, но не является его несущими элементами и в первую очередь отвечает за функциональность здания, а не за технологический процесс.

К элементам производства относятся различное оборудование, которое непосредственно участвует в технологическом процессе: станки и машины, системы валопроводов со шкивами, резервуары…

Все эти три вида элементов имеют равнозначную историческую и научную ценность, но разную функциональную значимость при реконструкции объекта. От несущих элементов избавиться крайне затруднительно, так как без них здание просто рухнет. Поэтому, как правило, несущие элементы присутствуют в «предмете охраны» охранного обязательства. А вот остальные не влияют на новую функцию здания после реконструкции. Поэтому их, как правило, не берут под охрану и не упоминают в «предмете охраны». Главным образом по воле правообладателей объекта КГИОП при рассмотрении состава «предмета охраны» учитывает пожелания правообладателя, как видится историкам и краеведам, в ущерб принципу сохранения культурного наследия.

В первую очередь, таким образом, стараются избавиться от исторических клёпаных дверей — их меняют на простые в эксплуатации современные; от клёпаных водонапорных баков и мостовых кранов, чтобы попросту освободить полезную площадь.

Отдельно отмечу такой редкий элемент, как стальные оконные рамы. Их до недавнего времени ещё можно было встретить, например, в здании солодовни завода «Бавария» (Петровский проспект, 9 на Петровском острове), «Общества электрического освещения 1886 года» (набережная Обводного канала, 76 В) и ещё можно увидеть в особняке Нобеля (Пироговская набережная, 19).

Эти стальные и чугунные оконные рамы, как и деревянные, меняют на современные пластиковые.

Но почему же все эти элементы так важны именно в промышленной архитектуре? Если в особняках, помимо фасадов и объёмов, главное — это интерьеры, то в промышленных памятниках — это элементы инженерии, и, как правило, они металлические. Именно все эти составляющие и формируют наше ощущение и восприятие промышленного памятника именно как промышленного объекта, а не просто «выпотрошенной» краснокирпичной коробки. Все эти клёпаные двери, винтовые лестницы, водонапорные баки, рельсы, краны и станки являются подлинными предметами научной и инженерной мысли в развитии промышленности, представляют историческую и научную ценность. Без этих элементов бывшее промышленное здание — просто обычное здание, а не промышленный памятник.

Помимо исторической и научной ценности, эти элементы представляют ценность и потенциальную в рамках реконструкции таких объектов.

Но даже если объект реконструируется под офисные или складские функции, такие предметы можно сохранять в качестве элементов интерьера, исторических артефактов, которые притягивают внимание людей, арендаторов, гостей новой локации.

А если объект реконструируется под общественное пространство с широким функционалом, то эти «свидетели времени» становятся главной достопримечательностью и точкой притяжения этого места. Для правообладателя объекта с точки зрения устойчивой коммерческой деятельности это положительная история, так как для арендатора это уже не просто квадратные метры для бизнеса, а интересное пространство, которым он дорожит.

Но и переплачивать за такую опцию арендатор не станет. Правообладателю важно понимать, что сохранение исторических элементов - это прежде всего инвестиция в стабильность и привлекательность, а не в сиюминутную выгоду. В этом отношении хороший пример — общественное пространство «Люмьер-холл» на Обводном канале, где даже фрагмент подземных газопроводов решили раскрыть и музеифицировать для гостей, не порезали на металл, а сохранили и используют с выгодой.

Приведу ещё один пример, где только предстоит реконструкция — особняк Парамонова на бывшем кожзаводе (Кожевенная линия В.О., 1-3). У здания особняка обширный чердак, и есть вероятность, что при реконструкции его переделают под мансарду. Однако в центральной части чердака имеется отдельное помещение с сохранившимся клёпаным водонапорным баком. Планировка чердака там такова, что помещение с баком изолировано от основного объёма чердачного помещения и имеет отдельный вход, то есть существенно не влияет на переоборудование чердака под мансарду и позволяет сохранить этот бак.

Но есть совершенно уникальные случаи. Например, с баком на бывшей «Невской мануфактуре» (Октябрьская набережная, 50). Водонапорная башня там довольно высокая и имеет один вход с узкой металлической лесенкой наверх. По современным противопожарным нормам это обстоятельство не позволяет реализовать там переустройство под коммерческую площадь. А значит, нет веской причины для демонтажа водонапорного бака. Но главное даже не это, а сам водонапорный бак на этом объекте. Это очень редкий водонапорный бак из сборных чугунных ячеек, а не клёпаного стального проката. Этот бак представляет большую историческую и научную ценность.

На той же солодовне завода «Бавария» до недавнего времени на верхнем этаже сохранялся исторический потолочный валопровод со шкивами. Полезную площадь этот редкий сегодня элемент не занимает, а значит, без проблем мог бы быть сохранён в качестве исторического элемента интерьера в новой функции здания.

Ещё один тревожный памятник — это историческое здание «Электростанции» на Обводном, 76, где предстоит реконструкция. В корпусе машинного зала сохранился дореволюционный мостовой клёпаный кран. Сейчас он не занимает полезную площадь здания. Однако проект реконструкции предполагает членение объема цеха на несколько этажей и в «предмете охраны» данного кране нет, а значит, его, возможно, распилят на металл. Этот мостовой кран — довольно редкий сохранившийся экземпляр, достойный сохранения. Я уверен, что этот кран не препятствует членению объёма на этажи и вполне может стать частью верхнего этажа.

Например, как это произошло в здании бывшей силовой станции фабрики «Красное знамя» (Пионерская улица, 57), где в ходе реконструкции и ремонта здания не только сохранили мостовой кран и пульт управления, но и внесли их в «предмет охраны» объекта.

Другой промышленный памятник, который вызывает обеспокоенность, это бывший ликёроводочный завод «ЛИВИЗ» (Синопская набережная, 56/58), где сохранилось много исторического оборудования. Например, в корпусе цеха спиртохранилища остались четыре клёпаных резервуара, которые занимают всё полезное пространство. В «предмете охраны» эти резервуары не значатся, а значит, могут быть распилены на металл.

Этот пример вызывает серьёзную дискуссию. Если с водонапорными баками в башнях инвестор или правообладатель объекта ещё может смириться, как быть в ситуации, когда весь первый этаж занят оборудованием? Всё зависит от предполагаемой новой функции, и тут есть разные сценарии: если это будет музейная функция, то можно сохранить всё; если общественное пространство, то возможно частичное сохранение, из четырёх резервуаров можно сберечь один в качестве элемента интерьера; если там будет что-то складское или производственное, то даже частичное сохранение маловероятно, хотя и необходимо.

С водонапорными башнями мы сейчас наблюдаем неблагоприятную практику. От них стараются избавиться, например, с целью оборудовать смотровую площадку. Так произошло с водонапорной башней бывшего канатного цеха завода «Красный гвоздильщик» (25-я линия В.О., 6, корпус 1) и, возможно, произойдёт с башней комплекса «акционерного общества франко-русских заводов (бывший заводов Ч. Берда)», где сейчас демонтируют корпуса. Клёпаный водонапорный бак в башне сохранился, но отсутствует в «предмете охраны».

Но, пожалуй, самый печальный и громкий пример утраты произошёл на бывшем заводе «Красный треугольник» (набережная Обводного канала, 138). Комплекс исторических корпусов фабрики с 2001 года имел статус выявленного объекта культурного наследия. В составе комплекса пять водонапорных башен, в которых было семь клёпаных баков и четыре винтовые лестницы. До наших дней сохранились только три бака и одна лестница. Причём в бесхозной части комплекса. В «живой» части комплекса эти элементы инженерии разрезали ещё в 2000-х. Хотя сами помещения в башнях до сих пор не используются. Видимо, причина была только в наживе от металлолома. В 2016 году КГИОП предпринял попытку провести историко-культурную экспертизу комплекса на статус регионального памятника. Уцелевшие три бака и лестница были включены в экспертизу, но пока документ подготавливали, эти баки и лестницу распилили на металл. Любопытное совпадение.

В итоге экспертизу не утвердили, а злоумышленники приступили к распилу уже несущих балок перекрытий и ферм крыш. В результате у двух корпуса рухнули перекрытия и ещё у двух — крыши, а у одного корпуса сохраняется угроза обрушения перекрытий. Срезавших баки и лестницу поймала полиция, но вскоре отпустила, так как правообладатель и надзорные органы не стали писать заявление об ущербе. Повторную экспертизу на фоне этого вопиющего акта вандализма провели в 2022 году и присвоили статус регионального памятника в начале 2023 года. Естественно, утраченных элементов в этой экспертизе уже нет. Так «Красный треугольник» потерял свои ценные исторические элементы.

Правообладателей и инвесторов, которые понимают историческую ценность и коммерческий потенциал таких элементов, сейчас очень мало. До сих пор для большинства из них это прежде всего квадратные метры. Но если с мотивами инвесторов всё понятно, то вот позиция КГИОП в этом плане вызывает вопросы. Сложно представить, что в комитете по охране памятников не понимают историческую и научную ценность перечисленных элементов — «исторического железа».

А ведь у нас действует Федеральный закон об объектах культурного наследия и ряд административных и уголовных статей за повреждение объектов культурного наследия. Хотелось бы, чтобы руководители КГИОП наконец осознали ценность «исторического железа» и защищали его. Ведь именно КГИОП уполномочен и должен этим заниматься.