В Париж на час: «Шедевры мастеров Парижской школы» представили петербуржцам в Bashmakov Gallery

Подлинники Дали, Пикассо, Матисса, Шагала и Шемякина на одной выставке и вместе с ними произведения тех, кого мы знаем гораздо меньше. Всего более ста оригинальных работ мастеров Парижской школы представили на новой выставке в Bashmakov Gallery.

За примерно два с половиной года существования галереи это уже шестая экспозиция. Здесь уже были Кандинский, Пикассо, дважды Дали, Шагал. Но то были почти моновыставки. А теперь гениев собрали всех вместе. Почти как в жизни. Многие из них действительно встречались в одних кафе и ресторанах, на одних улицах или в мастерских. Хотя, как признаёт куратор экспозиции и владелец галереи, коллекционер Павел Башмаков, уж совсем все вместе они вряд ли могли собраться — всё же экспозиция охватывает художников почти всего XX века (а некоторые здравствуют и поныне). Зрители могут увидеть работы преимущественно 1930-1970-х годов, созданные в Париже. А собирались они около двух десятилетий. Но некоторые Павел, как он успел сказать перед открытием, докупал буквально в последний год. И большинство из представленных работ в Петербурге экспонируются впервые.

— В этот раз мы решили показать известных мастеров в обрамлении их современников. Здесь вы увидите более тридцати пяти имён различных художников, которые творили в Париже в XX веке, — объяснял Павел Башмаков на открытии. — Мы живём в XXI веке. Но поверьте, то искусство, которое мы имеем сейчас, оно зиждется на базисе, который был заложен художниками, работы которых вы видите здесь на стенах.

При этом коллекционер ставил перед собой задачу познакомить зрителя с авторами, которые малоизвестны, а, возможно, и открыть их имена петербургской публике.

Выставка состоит из пяти разделов, плавно переходящих один в другой.

Открывает экспозицию «Мой Париж». Это художественное знакомство с городом — улицами, соборами, площадями и рынками. Его открывают рисунки Морисса Утрилло, «которого все мальчишки на Монмартре звали Литрило» — Павел умеет рассказать о художниках, как о соседях, будто до сих пор пропивающих последний гонорар в ресторане за углом.

— В 1971 году, когда его выгнали из Советского Союза, он отправился в Париж, и первые два года в общем-то он пил, — продолжает повествование коллекционер. И это уже о нашем современнике Михаиле Шемякине.

В Париже тот всё же не только пил, но и, например, гулял с фотоаппартом, регулярно забредая на рынок Ле-Аль (он был закрыт в начале XXI века). Там его главным объектом наблюдения были тушеносцы — уникальная каста рабочих рынка. Когда-то только им было позволено нести тело короля франции до кладбища. А в 1970-х эти могучие люди вдохновили ленинградского художника Шемякина на серию картин «Чрево Парижа».

Напротив тушеносцев — акробаты и шуты — второй раздел выставки «Душа цирка». Потому что цирк — это ещё одно место вдохновения парижской богемы.

А рядом третий раздел — неисчерпаемый «Мир природы» с птицами и глазастым ананасом Дали.

— XX век подарил нам новый взгляд на искусство, и в том числе у нас появилось беспредметное искусство, — это уже, перемещаясь к четвёртому разделу «Линия. Форма. Цвет», продолжает Павел Башмаков. — Конечно, главный виновник тут, наверное, Василий Кандинский, который для меня в большей степени даже не художник, а теоретик, учёный, обосновавший беспредметное искусство. Но вот рядом работа Сони Делоне…

Соня — урождённая Сара Штерн появилась на свет в Одессе, уехала ещё до революции учиться в Германию, потом перебралась во Францию, вышла замуж за Робера Делоне, сменив фамилию и имя.

— Если вы посмотрите на парадную фотографию президента Франции, когда он сидит за рабочим столом, то сзади него вы увидите несколько картин, вторая слева — работа как раз Сони Делоне, — рассказывает коллекционер, добавляя, что Соня также много работала с тканями и её инновации легли в основу моды XX века.

В этом зале представлены и ещё две работы Кандинского (помимо открывающей раздел) — «Звёзды» и «Кометы». Они единственные на всей экспозиции, которые ранее уже экспонировались в галерее (на выставке, посвящённой непосредственно Кандинскому). Но тут они идеально сочетаются с «Луной» и «Солнцем» Андре Массона.

— Андре Массон в 1930-х был главной фигурой среди сюрреалистов, а отнюдь не Сальвадор Дали, — отмечает Павел Башмаков.

А рядом картина мастера, имя которого для непосвящённых наверняка будет в новинку — Зао Ву-Ки. Китайско-французский художник он представляет, скорее, вторую половину XX века. Родился в 1920 году, умер в 2013-м. Он не смог добиться большого признания при жизни. Примерно за пять лет до его смерти архив художника приобрёл американский галерист, разглядев в нём гения. Уже после кончины Зао Ву-Ки цены на его работы поднялись в 20-30 раз.

Показательно, что буквально напротив выставлены графические работы Жана Миро, который, наоборот, радовался, что ему повезло жить и творить в XX веке. «Мои работы покупают ведущие музеи, покупают миллиардеры. Я при жизни уже знаменит, богат и поэтому могу заняться тем, что мне нравится больше всего на свете. А больше всего на свете мне нравится заниматься графикой, тиражной графикой. Потому что, когда из литографского станка я получаю новые 300 ещё сырых листов и ещё по сырой бумаге их подписываю и нумерую, я понимаю, что вот ещё 300 человек смогут повесить дома настоящего Миро», — пересказывает художника Павел Башмаков.

Тиражной, книжной графике посвящён пятый раздел выставки, который завершает экспозицию.

Организаторы обещают, что «Шедевры мастеров Парижской школы» — это первая выставка задуманной трилогии. Примерно через полгода можно ждать «Русский авангард в Париже», а за ним Cherchez la femme — выставку о женских образах в искусстве художников парижской школы.

Где: Bashmakov Gallery, пространство «Ленполиграфмаш», проспект Медиков, 3.

Когда: до 15 февраля.

6+