«Здесь я чувствую себя живым» — как коренной москвич бросил столицу и начинает всё заново в петербургской коммуналке

Как бордюр стал для Алексея поребриком

— Я знаю родословную своей семьи с конца XIX века. Мои предки с Варварки (улица в центре Москвы — ред.), мой прапрадед держал книжный развал у здания Московского государственного университета на Моховой улице (московской Моховой — ред.).

Историю свой семьи Алексей рассказывает глядя на дом Линдона на улице Римского-Корсакова. В нём он снимает десятиметровую комнатку —стекло у её единственного окна немного побито, но Алексей доволен тем, что сохранились исторические рамы.

В Москве у Алексея была стабильная и любимая работа продавцом-консультантом на цветочной базе, своя квартира в Восточном районе, много друзей. За свои 34 года Алексей успел поработать не только с растениями — по образованию он художник-оформитель. После учёбы молодой человек попробовал себя в компьютерной графике, был костюмером в театрах, несколько лет трудился ассистентом у травести-артиста Анатолия Евдокимова.

Однако прошлой осенью свой привычный уклад столичной жизни решил сменить на «аскетичное» существование в Петербурге — город, по его словам, «манил». Хотя тут ни друзей, ни знакомых.

С Петербургом Алексей был уже хорошо знаком — на протяжении последних восьми лет он приезжал сюда на отдых по два раза в год. Однако осуществить мечту по переезду решился только в конце октября прошлого года, в конце очередного отпуска.

— Я захотел вернуться в Москву, только чтобы уволиться и поменять свою жизнь, — вспоминает Алексей. — Друзья и родственники думали, что я месяц-два погуляю в своём «гнилом, плесневелом» Питере и сбегу обратно. Но этого не произошло и не произойдёт — мои душа и сердце здесь.

Был садоводом, стал экскурсоводом… и продавцом в комиссионке

Так 5 ноября 2024 года Алексей покинул Москву, оставив всю родню и друзей, и переехал в коммуналку в историческом центре Петербурга. Первое, с чем столкнулся новоприбывший петербуржец, — поиск работы. Вначале он устроился пешим курьером. Затем обнаружил вакансию в Ботаническому саду СПбГУ.

— Я люблю растения, и мне хотелось послужить историческому месту, хотя и платить там обещали раза в три меньше, чем я получал в Москве, — рассуждает молодой человек.

Но с ботсадом у Алексея так и не сложилось — «не перезвонили». Поэтому спустя месяц после переезда, доставляя один из заказов, он случайно увидел объявление в комиссионной лавке — искали продавца.

— Обычно в антикварные магазины не берут вот так, с улицы. Либо по знакомству, либо с опытом пять-шесть лет на аналогичной должности. Но мне повезло, — считает Алексей.

Зарплата, по московским меркам, копеечная, но молодой человек откликнулся — старинными вещами он увлекается с детства.

Но тогда родили не знали, что это выльется в дикую страсть, — вспоминает герой.

В Москве на увлечение антиквариатом у Алексея почти не было времени. Теперь он почти каждый день окружён старинными «диковинками». Сейчас, спустя три месяца с начала работы, ему разрешают заниматься и оценкой вещей.

О своей страсти Алексей рассказывает по дороге к его лавке — от его нового дома до неё — не более десяти минут. Мы идём длинным путём — по набережной канала Грибоедова, так обычно ходит и сам Алексей.

— Сейчас я выхожу на смену в комиссионку, как на отдых, часами могу говорить о всяких старых вещах, разглядывать их. Иду домой по каналу Грибоедова, с видом на Адмиралтейство, Исаакиевский собор и думаю — «Как же я счастлив!», — заключает молодой человек.

В свободное от работы время Алексей продолжает заниматься антиквариатом — посещает салоны и выставки, а некоторые «диковинки» находит и на обычных помойках — петербуржец забирает их для будущих переделок.

— Я состою в группах по спасению старинных вещей и предметов. В Москве их значительно меньше выкидывают — всё-таки там нет такого старого фонда. Так я увидел объявление, что на помойке нашли две старые филенчатые двери. Я забрал, хочу сделать панно, повесить фоторамки, — рассуждает Алексей.

Помимо посещения блошиных рынков и антикварных базаров, Алексей часами гуляет по улицам Петербурга. А с некоторыми музеями уже настолько хорошо знаком, что рассказывает об их экспонатах московским друзьям — например, Музей Фаберже на набережной Фонтанки. Думал даже пойти работать экскурсоводом — но говорит, не сложилось, берут только «по знакомству».

Соседи, тараканы, старинная парадная — всё, что нужно для счастья

Доволен Алексей не только своей работой, но и новым местом жительства, несмотря на то, что им стала коммунальная квартира на семь комнат и восемь жильцов с одной уборной.

Во время разговора Алексей предлагает нам чай — пить его мы садимся в комнате. На кухню, которая заставлена соседскими цветами, посторонним ходить нельзя — хозяйка комнаты, которую снимает переехавший москвич, также живёт в этой коммуналке и будет не рада гостям.

В самой комнате почти нет мебели — только шкаф, одно окошко с деревянной рамой без штор — зато вид на улицу Римского-Корсакова — и матрас. Спит экс-москвич на полу. На стене — его портрет по технологии XlX века — «амбротип». Он висит в японской рамке XX века. Ещё одна из немногочисленных вещей в комнате Алексея — шуба из меха ламы с «Авито».

— Это, кстати, мой первый опыт проживания в таких условиях. В этом тоже есть своя философия — простота, отказ от стабильности, которой являлась моя московская жизнь. Мой папа шутил — «Лёш, ты поживёшь с тараканами, клопами, соседями-маргиналами — и ты сбежишь, вернёшся пулей!». Но нет, я тут, — рассуждает Алексей.

В шутку он называет своё жилище «лачугой отшельника» — в комнате предстоит сделать ещё много переделок.

— Здесь я чувствую себя живым, Петербург — это моё, мой климат, мой город, — говорит Алексей.

Из-за небольшого заработка ему пришлось отказаться не только от вещей, но и от своих увлечений — раньше он занимался рисованием. Но сейчас потратиться на краски — «непозволимая роскошь».

От московской суеты — к петербургской богеме

В скупке Алексей познакомился и с первыми друзьями — например, с 80-летней Аллой Фёдоровной — её прадедушка Оттон Людвигович Игнатович построил в Петербурге более сорока домов, в том числе и здание Охтинского пожарного резерва, а также доходный дом Ивановской на набережной канала Грибоедова — мимо него Алексей ходит на работу.

— Она пришла к нам за бусами из перламутра — они называются «баламуты». Думала, я не знаю, что это такое. Но в итоге оказалось, что, несмотря на колоссальную разницу в возрасте, мы с ней на одной волне, — шутит Алексей.

Вместе со внучкой архитектора он гуляет по Эрмитажу, посещает антикварные базары — и даже встречал с семьей Аллы Фёдоровны Новый год.

— Я смотрю на людей в Петербурге — здесь и в одежде, и в нравах некая богемность. Как остатки былой роскоши — как старая аристократия. Мне это близко по духу, в Москве такого нет, — считает экс-москвич.

Кроме того, Алексей приобщился к градозащитному движению — говорит, что переживает за Петербург, чтобы тот не «повторил судьбу Москвы с её новостроем».

В будущем Алексей подумывает открыть свой комиссионный магазин или галерею. Но самая большая мечта — собственный музей старинной бижутерии и утвари.