В Эрмитаже показывают старонидерландские рисунки XV века. Берите лупу

В начале XV века начинается массовое производство достаточно дешёвой бумаги в Нидерландах. До этого художники рисовали на пергаменте, но он был очень дорогим — с него счищали рисунок и использовали заново. С бумагой такого провернуть не выйдет, поэтому рисунки стали накапливаться и стали особым направлением искусства. В нескольких десятках городов Нидерландов работали живописцы, иллюстраторы книг, витражные и шпалерные мастера. Каждый день они рисовали множество рисунков, но до наших дней дожил не один процент, не одна десятая процента, а какая-то ускользающая величина. Каждый рисунок XV века — это невероятный раритет. Всё потому, что рисунки долгое время не ценили.

— Это был рабочий материал. Они истлевали, горели в пожарах, наводнением их заливало, самокрутки из них скручивали, в печку бросали, со стола ими вытирали. То, что некоторые из них сохранились, — это уже само по себе чудо, — рассказывает куратор выставки, старший научный сотрудник отдела западноевропейского искусства Эрмитажа Алексей Ларионов.

Одна из самых ценных работ — «Портрет юноши» Петруса Кристуса. Рисунок очень давно испорчен. Один из его владельцев взял ножницы и вырезал фигуру по контуру, а затем приклеил на другой фон. Он важен потому, что авторских работ крупных художников практически не сохранилось. От Яна ван Эйка остался один рисунок, от Рогира ван дер Вейдена — один рисунок, от Гуго ван дер Гуса — два рисунка.

Не менее поражает техника рисунка. Он выполнен серебряным карандашом по грунтованной бумаге. Для грунта куриные кости перемалывали с мелом, замешивали эту смесь на клею, наносили на бумагу и разглаживали.

Если у вас есть дома серебряная ложка, попробуйте слегка надавить на неё и провести по бумаге. Останется след. Серебро — очень мягкий металл. Нидерландцы делали из серебра стержень с острым наконечником и штриховали им по выглаженной поверхности листа. Карандаш оставлял тонкую светящуюся бороздку. При этом права на ошибку у художника не было — стереть штрих уже нельзя. Варьировать силу нажима тоже нельзя — то есть невозможно сделать линию темнее или светлее. Для того чтобы привнести объём, нужно класть штрихи чаще или реже. При любом воспроизведении рисунка теряется тонкость тона — на фотографии рисунки кажутся просто карандашными (до изобретения современного карандаша ещё больше 350 лет!). Куратор выставки Алексей Ларионов советует всем посетителям взять из дома лупу и медитативно разглядывать штрихи.

Основная часть коллекции рисунков куплена Екатериной II. В то время коллекционирование рисунков было элитарным занятием. В Париже, Лондоне, Амстердаме появились модные графические коллекции и знатоки, которые ценили неформальность рисунка.

— Екатерина II всегда была «в тренде» и понимала, что, если она просвещённая правительница на русском троне, то надо и рисунки иметь. Возиться ей с этим было недосуг, поэтому, когда её посланник в Париже князь Дмитрий Голицын сообщил, что в Брюсселе продаётся коллекция из четырёх тысяч рисунков всех европейских школ, они уже наклеены на специальные паспарту, есть карта, где вписаны имена художников, есть рукописный каталог, Екатерина сразу «чохом» ее и купила. Потом добавила ещё несколько коллекций, но своё собственное отношение Екатерина высказала позднее, ближе к концу царствования, когда ей предложили купить целиком все рисунки, оставшиеся в мастерской после смерти очень модного тогда художника Антона Рафаэля Менгса. Екатерина с раздражением пишет: «Это то, что я терпеть не могу! Эти непонятные почеркушки, без сюжета, без идеи. Не буду покупать!» Проговорилась она, что думает, но тем не менее основу коллекции рисунка заложила, — рассказал Алексей Ларионов.

Где: Зимний дворец, залы № 324-328, третий этаж.

Когда: до 28 января.

Вход по билету на основную экспозицию.