Сегодня 1 сентября — День знаний. Мы уже показали вам праздничные линейки в школах. И рассказали совсем не праздничную историю про педагога, которая столкнулась с травлей коллег после того, как сообщила в полицию об обнаруженном у другого педагога порно с участием учениц.
А ещё мы попросили поделиться своими мыслями нашего бывшего коллегу — экс-журналиста MR7 Андрея Шведа, у которого сегодня первое 1 сентября в качестве учителя. Каким он видит этот день, школу и журналистику уже извне.
— Первоклассники с белыми бантами несут букеты на линейку — так начинается мой второй учебный год. Я стал учителем в начале 2023-го, после работы журналистом более двух лет, после автозака, митингов, после того, как моя коллега за две недели до родов ходила в суды на процессы Скочиленко, Смирновой, Курмоярова, после приговора Егору Скороходову — моему сверстнику, с которым меня разделяли железные прутья решётки в зале суда.
К концу 2022 года для меня как для журналиста встал выбор: менять профессию или же продолжать работать в СМИ и так же честно, как и раньше, делать всё возможное, но всё-таки отчасти идти на этот довлатовский «компромисс», осознавая, что все усилия не приводят к каким-то значимым (для меня по крайней мере) результатам. Вариант отъезда и работы из-за границы я для себя не рассматривал.
Андрей Швед. Фото из личного архива
Тут появилось предложение пойти преподавать в частную школу, и я согласился. В этом смысле работа учителем — это такая внутренняя миграция. Я спрятался. Не только потому, что в большом мире стало страшно, а ещё потому, что было ощущение безнадежности происходящего.
Школа — это маленький тихий мирок, где ты чувствуешь себя относительно в безопасности и комфорте.
Недавно думал о том, что стал понимать (но не принимать) тех учителей в школах, которые, как писали мои же коллеги в СМИ, вбрасывали бюллетени на выборах — наверное, им казалось, что так они защищают свою школу, свой мир от внешних угроз. Внутри учебного заведения возникает ощущение, что школа — отдельно, а целая страна вокруг — отдельно.
Мне кажется, что огромный недостаток всех независимых СМИ в том, что мы/они работают на свою аудиторию, забывая, как человеку со стороны сложно вовлекаться в происходящее. Каждый обычный гражданин, врач, или сисадмин, или учитель, находится в своем информационном пузыре, и достучатся до людей получается не всегда. Оказавшись в кругу своих новых коллег, я понял, каково это — не быть журналистом, обсуждать бытовые проблемы, а не политику, не интересоваться похоронами Пригожина, будущими выборами и окончанием СВО. Это отличает меня от тех коллег, которые работают в школе по 20, 30 лет…
Школа — это и своего рода возвращение в детство, где учителя истории и обществознания рассказывают на уроках про «демократию», «гражданское общество», «конституционное право граждан мирно собираться на акции» — всё из учебника обществознания, как будто не было последних семи лет, и я всё ещё где-то в одиннадцатом классе.
Это, конечно, заслуга и преимущество частной школы. Здесь есть люди разных взглядов, мы дебатируем, спорим, рассуждаем, но всё равно остаемся коллегами.
Я не перечеркиваю своё журналистское прошлое. И это даже не прошлое, может, мы ещё встретимся с читателями на сайтах СМИ и в Telegram-каналах, и я нисколько не принижаю труд тех, кто продолжает работать и в России, и за её пределами. Просто для себя я решил, что буду полезнее, обучая детей. Может, я не такой хороший журналист.
Я пока не знаю, какой я учитель, но видя своих учеников каждый день, слыша их шутки, разговоры, споры, я начинаю верить, что уж у них точно всё будет хорошо.
В этом смысле они дают мне больше, чем я им. Они дают надежду, и я верю, что у них получится то, что не получилось у нас.
