Два пакета продуктов

В августе прошлого года жительница Петербурга Ольга спешила по своим делам, когда неожиданно на углу Индустриального и Ударников её окликнул мальчуган лет четырнадцати.

— Тетенька, купите, пожалуйста, шаверму!

Подросток в нестиранной рваной футболке и бриджах явно не по размеру держал в руках прозрачный пакет с шавермой и бутылкой колы, и смотрел выжидающе.

Ответив ребенку, Ольга прошла ещё метров 50, но внутри что-то дернуло, и она решила вернуться и задать малолетнему торговцу фастфудом ещё пару вопросов.

— А зачем ты продаешь шаверму? На что-то копишь?

— Да, я покупаю её (шаверму) тут недалеко за 90 рублей, а потом перепродаю прохожим за 100. Ну, и с разницы откладываю себе на еду.

Также мальчик добавил, что у него умерла мама, живет он с сестрой, и тех денег, которые они получают в качестве пособия, им не хватает.

Наученные горьким опытом 1990-х, большинство взрослых людей не верит в такие истории «попрошаек». «На сигареты собирает, а то и на что похуже», — могут подумать прохожие.

Но, не понимая сама почему, Ольга как-то сразу поверила подростку и, не зная, что тут ещё можно предпринять, схватила его за руку и потащила в ближайший супермаркет. Впрочем, мальчик сам охотно пошел с девушкой.

Оказавшись в супермаркете, Ольга скомандовала:

— Так, не стесняйся, бери то, что тебе нужно!

Через несколько минут в корзине оказались пачка макарон, две пачки риса, сыр, колбаса, бутылка молока, десяток яиц и ещё что-то по мелочи. Уже почти у кассы Ольга, оценив взглядом содержимое корзины, поняла, что «нормальной детской еды» в ней нет и спросила:

На кассе все покупки уместились в два больших пакета. Выйдя на улицу, мальчик крепко обнял Ольгу, поблагодарил, и, за неимением дальнейшей надобности продавать шаверму, побрел к дому где-то на углу Ириновского и Индустриального проспектов.

«Ты меня не узнал?»

О том, что высокого улыбчивого мальчика с каштановыми волосами зовут Кириллом (имя героя изменено — ред.), Ольга узнала через несколько дней, когда рассказала о случившемся в одном из пабликов Красногвардейского района, пытаясь разузнать подробности о семье ребёнка. Оказалось, что его многие видели на улице.

— В первую же неделю, когда я начала его искать, я решила, что хочу и дальше помогать Кирюше. Я просто никак не могла его забыть. Я уже и молодому человеку своему всё рассказала. Он сначала на меня поругался, но поругался не за то, что я помогла Кириллу, а за то, что я постоянно куда-то влезаю. Блин, Мать Тереза какая-то просто. Везде тебе всё надо, то у тебя кошечки, то у тебя собачки, бабушки и так далее. Жить для себя-то будешь когда-нибудь? — рассказала Ольга MR7.

Неожиданно пост привлек большое внимание, и уже на следующий день Ольге позвонили из органов опеки. По её словам, в опеке ей подтвердили, что ребёнок и правда живет без родителей — мама мальчика умерла, а отец отбывает наказание в колонии. Официальным опекуном Кирилла стала сестра, но на тот момент ей было всего 18, и сильного желания заниматься воспитанием брата у неё не было.

Интерес Ольги к семье вызвал у органов опеки реакцию: они навестили Кирилла и, хоть он особо не жаловался на сестру, зачем-то временно забрали из дома и разместили в социальной гостинице Невского района ещё с девятью такими же детьми.

Первые дни жизни на новом месте мальчик не знал, кто стал причиной столь резких перемен в его судьбе. К тому моменту он уже год не ходил в школу и, как рассказывала Ольга, его часто видели болтающимся в одиночестве на улице и просящим у прохожих купить ему поесть. Как позднее признался Кирилл, шаверму, якобы приобретенную за 90 рублей, он буквально за 15 минут до встречи с Ольгой выпросил у другого прохожего.

Второй раз Кирилл и Ольга встретились уже по её инициативе, при содействии соцслужб.

— Он на самом деле очень удивился, когда увидел меня во второй раз. Мы встретились в поликлинике 1 сентября. Его привезли на медкомиссию перед школой. А до этого Кирилл уже год не ходил туда и остался на второй год, — рассказала Ольга.

Она вспоминает, сидела в поликлинике рядом с сотрудником опеки, и Кирилл её сначала даже не узнал.

— Потому что при первой встрече я была такая замученная, ненакрашенная, с копной на голове, а тут я к нему приехала уже подготовленная.

Смотрит на меня, глаза вот так вот вытаращил и не знает, что сказать. Говорит: «Понял». Потом подсел рядом со мной и просто сказал «Привет». И всё, всё замечательно пошло.

Необходимые вещи в школу Кириллу помогли купить участники все того же паблика, где о проблемах в семье узнали органы опеки, а Ольга смогла добиться разрешения регулярно посещать ребенка в социальной гостинице. Поначалу такая активность от постороннего человека вызывала удивление не только у органов опеки, но и у некоторых комментаторов под её постами. Нашлись и те, кто обвинял девушку в том, что теперь ребенка поместят в детский дом или интернат, а вся её активность — лишь желание похвастаться добрым поступком. По словам Ольги, на личную встречу её пригласил даже глава муниципалитета, впечатленный всей этой историей, и пообещал помощь, если потребуется.

А помогать было с чем. Ещё в первые дни общения с Кириллом Ольга решила для себя, что если сестра не возьмется за ум, то она сама станет Кириллу опекуном.

Так в итоге и получилось. Ольга рассказала MR7, что теперь сама заботится о Кирилле.

Как не пройти мимо

В истории Кирилла все закончилось хорошо, потому что ему повстречался неравнодушный человек, который не побоялся принять участие в его судьбе. Но часто желание помочь пропадает из-за простого непонимания, что делать в похожей ситуации.

О том, как поступить, если есть подозрение, что ребенку угрожает опасность, а также о своем мнении об истории Ольги и Кирилла MR7 рассказала директор АНО «Партнерство каждому ребёнку» Юлия Гонтаренко.

— Если человек понимает, что ребенок действительно находится в опасности, видно, что он голодный, беспризорный и так далее, то самое простое, что можно сделать — это позвонить в полицию. Никакие другие службы кроме них экстренно отреагировать не смогут, да и не имеют на это права. Даже если позвонить в какую-нибудь организацию, НКО, которые занимаются помощью семьям в трудной жизненной ситуации, то прав приехать и этого ребёнка куда-то отвести у НКО и специалистов даже государственных учреждений нет. Все равно придется ждать полицию.

Если ситуация не экстренная, например, вы знаете, что у соседей случается насилие по отношению к ребенку, то здесь есть несколько путей. Можно позвонить по горячей линии «Ребёнок в опасности» в Следственный комитет (телефон: 8-800-100-12-60#1) . На все сообщения о преступлениях в отношении детей там обязаны среагировать.

Следующий путь — это органы опеки и попечительства. Здесь сперва нужно знать, в каком муниципалитете находится ребенок, чтобы знать, кому звонить. Но осложняется все тем, что звонить нужно в приемные часы или записаться на приём.

Если же вы видите, что у вас рядом живет семья, которая нуждается в помощи, но это не какое-то нарушение законодательства, или жестокое обращение с ребенком, а финансовые трудности, проблемы с документами и так далее, то можно обратиться как в государственные центры социальной помощи семье и детям, которые есть в каждом районе, так и в негосударственные, которые работают с такими семьями.

Самая большая проблема — это вход. Как найти, куда обратиться. Здесь простому прохожему очень часто сложно не запутаться.

В любом случае главное — не оставаться молчаливым прохожим и позвонить хоть куда-то. Как минимум, в НКО позвонить безопасно, если уж ты боишься полиции и опеки. Если, например, позвонят с какой-то проблемой нам, то мы как специалисты понимаем, кто работает с этой проблемой (если мы ей не занимается). Мы как минимум перенаправим, дадим контакты кризисных центров, других организаций, расскажем о помощи, которую мы не можем предоставить, но знаем, где её можно найти.

— Мог ли Кирилл остаться с сестрой?

— Мы не общались с сестрой, поэтому сложно сказать однозначно. Естественно, первое, что необходимо сделать, — это выяснить ресурсы тех людей, тех взрослых, с которыми он живет. Возможно, у неё были какие-то особенности поведения или что-то ещё, о чем мы не знаем, но что было видно людям, принимавшим решение ребёнка забрать. Но даже если сейчас она не готова брать ответственность за маленького человека, очень важно сохранять родственную связь между ними. Воспитывать, кормить, водить в школу, прививать ему правильные привычки, быть одновременно и мамой, и сестрой — это суперсложно. Если мы понимает, что она здесь и сейчас не может, то можно выстроить с ней контакт и такой план, который поможет эти компетенции взрастить, и эту мотивацию и желание. Есть школа, социальные службы, которые созданы для того, чтобы в таких ситуациях поддерживать. Если у человека есть желание и мотивация, то вокруг возможно построить сеть поддержки.

Но если сейчас ребёнку в этой семье невозможно проживать, то никакие поддерживающие услуги в три часа ночи не обеспечат его безопасность. Мало ли что там, какой образ жизни у родственников или что-то ещё. В этом случае важно обеспечить ребёнку безопасное проживание и сохранять связь с семьей, с родственниками.

Если мы понимаем, что у сестры временные сложности, она не может ухаживать за ребенком, но этот момент она преодолеет, то здесь мы могли бы разместить ребенка в профессиональную семью на время. Это отобранные нами и подготовленные люди, которые ухаживают за ребенком на своей территории. То есть это такая приемная семья, но на временный срок, когда мы понимаем, что у кровных родителей или родственников есть ресурс и ребенок туда вернется.