«Наша зима» — история кризиса в отношениях мужчины и женщины после 10 лет брака. Общение стало холодным, нарастает раздражение и напряжение, расходятся цели в жизни. После очередного скандала, в канун Нового года, пара решается на развод и раздел имущества. Авторы фильма вместе со зрителем пробуют исследовать и понять: возможно ли не допустить такой кризис, в чём его причина, как сохранить любовь и укрепить её. В этом исследовании им помогают истории других людей: пожилой пары, живущей по соседству, подруг и друзей семьи. Действие происходит в основном в Якутске, где температура опускается до -56°C. Всю зиму город окутан инеем, туманом и темнотой.

Степан Бурнашёв — обладатель главного приза фестиваля «Окно в Европу» 2020 года за фильм «Чёрный снег». А в 2021 фильм «Ыт», снятый совместно с Дмитрием Давыдовым, получил специальный приз Варшавского кинофестиваля. Бурнашёв — один из самых известных режиссёров Якутии. Он выпустил 12 фильмов за 9 лет, среди которых фильм ужасов «Хара дьай», первый якутский зомби-хоррор «Республика Z», триллер «Кута» и мелодрама «Первая любовь». Интересно, что Степан не имеет профессионального образования в области кино. Он выучился на экономиста, работал сисадмином, а свой первый фильм «Последний день» снял в 2013 году на 50 тысяч рублей.

Над «Нашей зимой» Степан работал вместе со сценаристкой Светланной Таайко. Сначала он пробовал написать сценарий сам, как делал это и раньше. Но после нескольких редактур понял, что не хватает женского взгляда, знания женской жизни и психологии. Вместе со Светланной они переписывали и обсуждали сценарий ещё пару раз, в основу фильма легла его шестая версия.

Светланна Таайко известна как сценаристка фильма Костаса Марсаана «Мой убийца». А вместе с Бурнашёвым она работала над ещё одной его новой картиной — «Айта».

Фильм «Наша зима» может стать новым зрительским опытом, особенно для тех, кто ещё мало знаком с якутским кино. Пикантности ему добавляет участие Ксении Собчак: она появляется в одном из эпизодов. По словам режиссёра, Ксения Анатольевна согласилась сняться бесплатно, чтобы поддержать якутский кинематограф. А в Якутии она оказалась, готовя выпуск для своего YouTube-канала.

Мы пообщались со Степаном Бурнашёвым и Светланной (именно так, через две «н»!) Таайко, чтобы узнать всю подноготную якутского кинематографа.

«Если якутский режиссёр снимает несколько успешных фильмов — всё меньше на него обращают внимание»

MR7: Якутские фильмы уже принято называть отечественным кинофеноменом. На ваш взгляд, у картин, снятых в Якутии, есть что-то общее, особенности, отличающие их от остального российского кино? В европейской части России отношение к якутскому кино как к экзотике. Но ваш фильм не выглядит экзотичным.

Светланна: Эту историю мы создавали как универсальную. Действительно её можно назвать общечеловеческой и понятной всем. При этом есть чисто якутские шутки и речевые обороты, которые перевод не вполне передаёт.

Чисто якутским можно назвать и темпоритм нашего фильма. Многие замечают, что его начало как будто замедленное. Это отчасти передаёт атмосферу долгой якутской зимы. А ещё у нас есть круговой танец осуохай: его начинают медленно, а потом пляшут всё быстрей. Так развивается и действие в нашем фильме.

Степан: Многие критики говорят о феномене якутского кино. Поначалу, 20-30 лет назад, к нему все относились как к диковинке. Как будто это оленеводы снимают. А потом уже, когда мы стали стабильно попадать на фестивали и побеждать, сформировалось даже равнодушное какое-то отношение, особенно в самой Якутии. Если спортсмен побеждает несколько раз — его чествуют только больше. А если якутский режиссёр снимает несколько успешных фильмов — всё меньше на него обращают внимание.

Степан: На фестивалях я вижу, что наше кино уже абсолютно наравне с другими по качеству и драматургии. При этом многие отмечают, что якутское кино подкупает своей внятностью. Даже якутский арт-хаус очень понятный.

У наших режиссеров обычно маленький бюджет и поэтому камерные истории. «Наша зима» — масштабное кино по якутским меркам. Но мы старались экономить буквально на всём и действовали в этом смысле изощрённо. Игра со светом и цветом сделана очень малыми средствами, но удалось добиться интересного результата.

Однозначного ответа на то, что объединяет якутское кино, нет. Потому что сейчас оно очень развитое и разножанровое. Единственное, что точно объединяет наши фильмы, так это то, что одни и те же специалисты перетекают из одного проекта в другой.

MR7: Что подтолкнуло вас к работе над фильмом именно про преодоление супружеского конфликта, развод? Несколько раз у вас не получалось написать сценарий, но вы не оставили эту идею, а довели до конца.

Степан: Я считаю, что разводы — одна из больших проблем современного общества. Давно размышлял над этим. Я и сам был в разных отношениях, с первой женой мы развелись. Сейчас я в браке с Ириной Михайловой (актриса, исполнительница главной роли в «Нашей зиме» — ред.). Я размышлял о расставаниях, отношениях мужчины и женщины в контексте своей веры. И вокруг много людей, которые проходят через развод, каких-то историй насилия.

В одно утро я сделал себе кофе — и увидел идею этого фильма. Сначала я видел частную историю, а потом решил попробовать сделать нечто общечеловеческое, где каждый человек сможет узнать себя.

Я попытался раскрыть, в чём основа недопонимания в паре. Я считаю, что основа проблемы — в недомолвках, в умолчании, в попытках подавить эго партнера. Большое счастье, когда людям удается гармонично сочетать эго друг друга и быть заодно.

MR7: Светланна, а для вас каково было работать с темой развода, преодоления трудностей в отношениях? Была ли для вас эта история про что-то личное?

Светланна: Я сама не проходила через развод, в отличие от Степана. После первого брака я осталась вдовой, эта тема в нашем фильме тоже есть. И мы с тем мужем 10 лет вместе прожили, в хорошем браке без детей. Как и герои «Нашей зимы». Иногда я слышу от людей рассуждения о том, почему бы кому-то другому не завести детей. Я точно знаю, что брак без детей самодостаточен. В разных сценах фильма есть еще моменты, которые касаются лично меня: те же тупые шуточки, которые исходят от мужа. Конфликты в паре, мысли о разводе мне знакомы, как и большинству.

«Специально выбрал оператора не из Якутии. Он увидел во всём этом красоту»

MR: Немного о финансировании фильма. Есть ли в «Нашей зиме» государственное участие?

Степан: Нет. В основном это средства, которые я нашёл сам. Единственное, меня поддержал фонд Sinet Spark Арсена Томского (миллиардер из Якутии, основатель сервиса такси inDriver — ред.), по программе развития якутского кино Sinet Sakhawood. Общий бюджет «Нашей зимы» — около четырёх миллионов рублей, грант фонда был один миллион.

Когда я искал деньги на фильм, у нас с женой состоялся «смешной» разговор. На тот момент у меня уже были большие долги по итогам работы над другими проектами. Получить поддержку новой идеи от Минкульта не удалось. Но я уже знал, что Sinet Sakhawood готов выделить мне миллион. Оставалось найти 2,8 миллиона, чтобы вписаться в смету. И жена говорит: «А может, не надо?» Действительно, это разумный ход мысли. Я заснул с этим, а потом просыпаюсь и говорю ей: «Когда мне кто-нибудь давал миллион просто на съемки кино, без возврата? Я не должен упускать такой шанс».

В итоге я взялся за фильм и договорился со всеми ребятами, что гонорары будут частичными, возможно, когда фильм выйдет в прокат. Друзья меня поддержали. А успех моего фильма «Чёрный снег» вытащил меня из этой ямы.

Светланна: В этой истории большой вклад Ирины, жены Степана. Обычная женщина на такое вряд ли согласилась бы, это могло даже стать поводом для развода. Человек в погоне за призрачной идеей влезает в миллионные долги, а тут ребенку нужно памперсы покупать, да и самим на что-то жить. А Ирина ещё и главную роль в фильме сыграла.

MR7: Есть ли замысел показывать «Нашу зиму» за рубежом? В странах СНГ, например.

Степан: Естественно, работы в этом направлении ведутся. Жаль, что оба моих новых фильма, «Наша зима» и «Айта», не смогут претендовать на участие в международных фестивалях, дороги в мир закрыты. «Нашу зиму» не взяли даже на фестиваль «Окно в Европу» в 2021 году, сказали: мол, мы уже взяли один фильм из Якутии. Это очень несправедливо, потому что для Петербурга и Москвы нет таких ограничений.

MR7: В вашем фильме Якутия выглядит такой современной, комфортной, европеизированной. Как вы сами думаете, насколько картинка в фильме соответствует реальности? Это больше про некий идеал Якутии или про повседневность? Многие ли живут в таких комфортных условиях?

Степан: Таковы реалии! Мы ломаем стереотипы. Я сам живу в таком же доме! В фильме показано здание 1980-х годов, стандартные квартиры.

Светланна: Ни один якут не скажет, что это неправда. Есть и ещё более современные, дизайнерские дома и квартиры.

Степан: На первом спецпоказе в Москве один человек спросил, богатая ли это семья. Нет, обычная, средняя! Часто Якутию представляют: чумы, олени. Этот стереотип очень глубоко у людей сидит. Мы своими фильмами и живым общением пытаемся их немножко развеять.

В фильме реальный Якутск, самая стандартная семья. Кинотеатры, дома, улицы, кафе, рестораны — всё показано типичное.

MR7: Волнующий вопрос. Возможно, никто больше вам такой не задаст. Шутки о гомосексуальности в вашем фильме — они работают на общий смысл? Или же они передают некие реалии, повседневность?

Степан: Мы живем в современном мире. Сейчас мы просто знаем, что геи есть, и принимаем этот факт. Для «Нашей зимы» очень важен ход времени: 2021 год, отмечается каждый месяц, дни. Я много работал над цифрами. Во всём этом заложен смысл. И констатация факта тоже имеет место. Сцена с шутками происходит в деревне.

Светланна: Мы постарались охватить широкий пласт людей. Среди действующих лиц есть любовница высокопоставленного человека. Подруги обсуждают одноклассницу, которая вышла замуж за эфиопа. Судьбы складываются у всех по-разному. Мы не оцениваем их, просто это есть, такое бывает, сплошь и рядом. Все знают, что среди нас есть разные люди.

MR7: Есть нечто важное, что вы сами хотели бы рассказать о фильме?

Степан: Съемки проходили в экстремальном холоде. Для нас в Якутии это некая данность. Как правило, люди выдерживают, а техника уже нет. А вот мой оператор-постановщик Данила Горюнков впервые попал в Якутию во время съемок «Нашей зимы», при температуре -56°C. У нас ещё зимой практически нет солнца. Туман. Световой день четыре часа. По сути ты всё время находишься в темноте.

Данила прилетел в Якутию 31 декабря. Я его забрал с аэропорта, и мы поехали в деревню. Для него это был шок. Туман, ничего не видно. Сонный. В такси сели, поехали по реке. Просыпается, видит: лошади пасутся в такой мороз. Якутские лошади такие, им в -56°C нормально. В деревне мы были у моих родителей. Потом возвращаемся в Якутск, с 4 января снимаем активно. Для Дани это была та ещё встряска, но благодаря ему мы увидели Якутск другими глазами. Я специально выбрал оператора не из Якутии: у нас замыленный взгляд. А Даня увидел во всём этом красоту.