Трофейный интерес

Юрий Валентинович Кнорозов родился 19 ноября 1922 года в городке Южный Харьковской области. Он собирался стать врачом, но затем передумал и перевёлся на исторический факультет Харьковского университета. Это было ещё до войны. В 1941-м в армию Юрия не взяли, признали негодным, затем семья оказалась на оккупированной территории, только в 1943-м Кнорозовым удалось выбраться сначала в Воронежскую область, а затем в Москву. После войны он остался в Москве, учился в МГУ на историческом факультете. Интересовался шаманскими практиками. В 1945 году студент Кнорозов наткнулся на статью немецкого исследователя Пауля Шелльхаса под названием «Дешифровка письма майя — неразрешимая проблема». Кнорозов бросил вызов немцу: «Как это неразрешимая проблема? То, что создано одним человеческим умом, не может не быть разгадано другим». Этому девизу Юрий следовал всю оставшуюся жизнь, занимаясь дешифровками древних языков.

Как рассказывала внучка Кнорозова, Анна Маслова, ту самую книгу, с которой всё началось, Юрий Валентинович обнаружил при разборе трофейных поступлений в одной из московских библиотек. И, скажем так, позаимствовал её. Эта книга, кстати, так и осталась в семье.

Индийская письменность оказалась еще сложнее

Именно интерес к майя привёл Кнорозова впоследствии в Ленинград в институт этнографии, так как только там можно было всецело заняться изучением этой темы.

Удивительно, как Юрий Кнорозов занимался исследованием письменности, не имея возможности проводить полевые исследования.

— В случае с [языком] майя он всё делал вручную. Сказать, что это был каторжный труд, — ничего не сказать, титаническая работа всё это переписать от руки, потом подсчитывать, сравнивать, — говорит ученица Кнорозова, ведущий научный сотрудник отдела этнографии Южной и Юго-Западной Азии МАЭ (Кунсткамера) РАН Маргарита Альбедиль.

Письменность майя не поддавалась ученым несколько веков. И только советский гений догадался, что в древнем южноамериканском племени символами записывали не буквы, а слоги. Это стало ключом к разгадке их алфавита и принесло мировую славу Кнорозову. В Мексике он национальный герой. Там ему установлен памятник, а при жизни ленинградский ученый был удостоен ордена Мексики — Ацтекского орла четвёртой степени.

— Но сам он относился к своим достижениям очень спокойно, как к обыденной вещи, никогда не выпячивал свою значимость. Даже намёка на похвальбы не было, — вспоминает Маргарита Альбедиль, — Он был человек науки. И у меня сложилось впечатление, что среди идей он чувствовал себя увереннее, чем среди людей.

После письменности майя Кнорозов занимался дешифровкой и других древних языков, например письменности острова Пасхи и древнеиндийских символов.

Тем не менее и в этом Кнорозов достиг больших успехов. Почти всё, что он узнавал, он практически сразу публиковал. Он также создал группу этнической семантики при институте, но в 1997 году, за два года до смерти учёного, она была закрыта — времена были слишком сложные. Потому часть работы по изучению древних языков не была закончена.

Очистить от небылиц и мифов

— Я смогла понять, насколько велик был мой дедушка, уже после его смерти. Мне было 14, когда он ушёл. Для меня он был любимым дедушкой. Более того, у нас вся семья наукой занимается. И дед занимается наукой. А чем ещё? Разве бывает по-другому? Так я думала в детстве, — рассказывает внучка Кнорозова Анна Маслова, — К тому же он был человеком очень скромным. Он никогда не говорил: «Знаешь, Анна, я самый великий».

Анна и её мама долгое время добивались того, чтобы память о Юрии Кнорозове была увековечена в Петербурге. Ещё одна их забота — «очистить» имя учёного от «прилипших» к его биографии многочисленных мистических небылиц и мифов.

После смерти учёного, к сожалению, были попытки переврать его биографию. Одна из бывших коллег попыталась завладеть его архивом. Всё это происходило буквально в день похорон. Итогом этого скандала стало то, что часть архива дочь учёного и его внучка (по завещанию его единственная наследница) решили передать в Америку — ту часть, которая касалась дешифровки письменности майя.

Для научного сообщества Кнорозов — почти как Гагарин для всего человечества, однако простые россияне и петербуржцы в частности часто не знают о нём ничего.

Пантеон Кунсткамеры

Напоминать о великом этнографе проходящим мимо Кунсткамеры вскоре будет мемориальная доска.

«В этом здании с 1953 по 1999 год работал этнограф, дешифровщик письменности майя Юрий Валентинович Кнорозов», — будет написано на этой доске.

— Доска будет установлена на здании Кунсткамеры, на том фасаде, что выходит в Таможенный переулок, — говорит директор Кунсткамеры Андрей Головнёв. Он отметил, что процесс подготовки и оформления памятного знака оказался весьма непрост из-за многочисленных согласований.

— Еще нам предстоит несколько месяцев терпения, давайте назовём это фундаментальностью, — объясняет Головнёв.

Он также рассказал, что памятная доска Кнорозову станет первой в «пантеоне», который планируют создать.