Первый случай COVID-19 в ПНИ-10 в Петербурге был еще в самом начале апреля. Но тогда было сделано все, чтобы замолчать эту историю. Тем не менее, замолчать не удалось. МР7.ру писал и о том, что Минтрудзащиты и еще три профильных ведомства рекомендовали регионам вывести из ПНИ наиболее тяжелых инвалидов, и о том, что социозащитные учреждения опять же по рекомендации того же министерства переходят на вахтовый метод работы, при этом персоналу должны быть выплачены повышенные деньги. И о том, что распоряжением главного санитарного врача Петербургского Роспотребнадзора работа волонтеров разрешена в ПНИ.
Вирус быстрее всего распространяется в закрытых местах — больницах, казармах, интернатах. И печальный опыт заражения в доме престарелых в Вязьме, гибель пожилых в домах престарелых Италии и Швеции — мы знаем об этом. Надеюсь, после пандемии все же выводы будут однозначны: ПНИ — это фабрики несчастья, тысячников-интернатов быть не должно.
На условиях анонимности санитарка ПНИ-10 рассказала, как она пережила это время. Настя (имя изменено по ее просьбе), молодая санитарка в Психоневрологическом интернате № 10 в Петербурге. ПНИ 10 — там свыше тысячи человек проживающих людей с тяжелой инвалидностью и около 400 человек персонала. COVID-19 по официальным данным заразились свыше 400 человек, две проживающие девушки-инвалида умерли.
— В начале апреля нас обзванивали, собирали людей, кто готов быть добровольцем на вахту. Нам говорили, что это будет обсервация, нам говорили, что это надо, чтобы проживающие не заболели, чтобы не допустить ковида в интернат. Но директор сказал, что вахты не будет, потому что денег нет, нам же должны были за вахту больше платить. А он не сможет заплатить повышенную зарплату сотрудникам. Поэтому нас не закрыли и мы работали в штатном режиме. К проживающим закрыли доступ родителей, как в обычный карантин. А мы приезжали работать посменно как обычно, до 8 апреля, когда у нас проживающие стали уезжать в больницу с пневмониями, а десятого апреля был подтвержден первый ковид. Десятого же к нам приехал районный Роспотребнадзор. Было собрание. Решили закрыть нас. И мы начали работать вахтой. Сейчас, пока я тут в больнице, у нас вахта только на двух отделениях. Там карантин, остальные уже все чистые.
И вот нас когда собрали всех добровольцев, обзвонили, мы приехали, нас всех закрыли проживающими. Герметично.
Никаких СИЗ не было у нас, перчатки только, которые всегда в интернате выдаются, ватно-марлевые повязки сами шили в интернате. Первая неделя была более-менее. Работали. А потом начали болеть все — и проживающие, и сотрудники. Температура у всех начала подниматься.
Нам обещали разделение на красную и чистую зону. Но его не было. Мы сами зонировали. Ну как зонировали — распределили проживающих по двум постам, чтобы они хотя бы туда-сюда не ходили. У нас два поста на отделении, соединенных коридорами.
Врач — да, у нас на отделении один дежурный врач, но не инфекционист, а психиатр.
Никаких СИЗ не было у нас, перчатки только, которые всегда в интернате выдаются, ватно-марлевые повязки сами шили в интернате. Первая неделя была более-менее. Работали. А потом начали болеть все — и проживающие, и сотрудники. Температура у всех начала подниматься. Сначала сами пытались все лечиться на отделении антигриппином. У нас 13 апреля брали мазки в интернате, так были еще с отрицательными мазками, а уже 22 апреля все с положительными, из них может человек 60 с отрицательными, но и то, думаю, это были ложноотрицательные. То есть весь интернат заболел. Сотрудники, кто в легкой форме — поехали домой, кто потяжелее — по больницам. И проживающие тоже по больницам.
Про деньги? Я не знаю, заплатят ли нам, даже зарплату не всю заплатили, которую обещали.
Меня тоже увезли в больницу. Когда я туда попала, нас там усиленно кормили таблетками от малярии. Температуры у меня почти не было, но был кашель и я сильно задыхалась. В больнице я лежу с 20-х чисел апреля.
Про деньги? Я не знаю, заплатят ли нам, даже зарплату не всю заплатили, которую обещали. Мы не подписывали ничего, что будем работать с ковидом. Мы поверили на слово нашему руководству. А теперь надо доказывать, что мы работали с ковидом и заболели на работе.
Я знаю, что к нам приезжал губернатор и они с директором о чем-то договаривались, что будут выплачивать не только врачам, но и сестрам, и санитаркам, и буфету, потому что все непосредственно работали с ковидом.
А проживающие… они не понимали, что происходит. И мы не понимали поначалу тоже, мы же не знали, что это за состояние, пока сами не заболели.
Нет, мне не было страшно, просто домой очень хотелось. Ну, было страшно, когда мальчики наши проживающие без лечения на отделении и у них начинались расстройства, а психиатрическая больница их не принимала. Потому что у нас в интернате карантин.
Проживающих, больных ковидом, отвозили в обычные больницы, не давая с собой психиатрических лекарств. Вот это тяжело. Тяжело. Я в больницу попала с бабушкой из нашего ПНИ. И я наблюдала, как больничные сестры справиться не могут, элементарно не могли одеть ей памперс. То есть пока ее не перевели на психосоматическое отделение, я за ней ухаживала. У обычных сестер и санитарок нет навыка общения с такими людьми. Они не знают, как их одевать, как кормить, как дать лекарства. Считаю, что это было очень неправильно со стороны нашего комздрава или кто там занимался этим, что таких людей отправляли в обычные больницы. Это невыносимо. Они писались и какались под себя, орали, крушили все некоторые, вели себя неадекватно. Персонал обычных больниц с таким не сталкивается. А еще и без психиатрических лекарств. Потом они их научились привязывать.
Про то, что будет дальше. Пока мы все будем сидеть на попе ровно, нет надежды, что нормально заплатят, всем, кого обманули. Но у нас страх, если мы начнем вот эту бучу, то на нас сильно все отразится. Пока я одна начала, но один в поле не воин. Отыграются на мне и моей семье. Я буду уволена и уволена по статье и потом никуда не устроюсь.
Ранее петербургский ПНИ № 10 закрыли на карантин из-за коронавируса. Пациент психоневрологического интерната недавно вернулся с лечения по другим заболеваниям, где заразился коронавирусом. Потом руководитель ПНИ № 10 Иван Веревкин вдруг неожиданно снял отделение интенсивного ухода с обсервации и предложил волонтерам приходить утром и уходить вечером.
MR7.ru писал, что эпидемия показала — пора отказываться от ПНИ — «фабрик несчастья».
