Елена Хорхина 6 мая попала в госпиталь, развернутый в "Ленэкспо". Она кашляет, говорит с трудом, переводя дух после каждой фразы. В холодном ангаре выставочного зала она оказалась «на долечивании» после Покровской больницы, куда попала 23 апреля с двусторонним воспалением легких.
Неделю с температурой 39, тяжелая, ни с чем несравнимая болезнь, и после двух отрицательных мазков на Covid19 вместо заветного слова «домой» врач произносит, показывая пальцем на трех девушек, среди которых и Елена: «Ты, ты и ты — собирайтесь, в „Ленэкспо“».
Елене объяснили, что больница переполнена — люди лежат в коридорах и нужно освобождать палаты для новых больных. А тех, кого пока недолечили, приказано отправлять в «Ленэкспо». Если им негде самоизолироваться. Елене 37 лет и у нее муж и трое несовершеннолетних детей — ей домой нельзя.
Елена провела здесь двое суток и уже хочет куда угодно, только не оставаться в павильоне выставочного центра. Бесконечные ряды открытых «боксов», разделенные перегородками — по две кровати в каждой, никакой изолированностью тут не пахнет. По ночам температура воздуха резко падает, приходится спать в шапке, соседка Елены — девушка с положительным тестом на Covid19, и главное — отсутствие лекарств.
Как заболела: Ребенка пришлось оставить одного в больнице
Елене Хохриной 37 лет, трое детей, муж. В марте дети по очереди начали болеть, а в апреле у младшей пятилетней дочки на рентгене выявили двустороннюю пневмонию. Она легла с дочкой в больницу Святой Ольги № 4 17 апреля. Одна девушка в палате сильно кашляла и температурила. Через какое-то время, Елена обнаружила, что у нее поднялась температура. Сначала 37, потом выше.
Пыталась сбивать, начала пить антибиотики — занялась самолечением. Не помогло — температура подскочила до 39. Когда она сообщила об этом врачам, ее отправили домой. Благо, за дочкой обещала присмотреть соседка. Если бы не она, то девочка почти две недели провела бы одна, без какой-либо опеки.
«У меня ребенок остался один в больнице. Там был соцработник, но она сказала, что присматривает только за детьми, оставшимися без попечения родителей. Получается, если бы не соседка… я не знаю, как мой ребенок сидел бы один», — рассказывает Елена. Ее дочь пробыла в больнице одна с 23 апреля по 3 мая.
Елену отправили домой с температурой 39, она тут же вызвала скорую, пять часов ее ждала, и ее увезли в Покровскую больницу, где в течение полутора недель врачи не могли сбить температуру: «Ничего не сбивало температуру. Только если сразу три таблетки: парацетамол, анальгин и ношпу — тогда удавалось на некоторое время снизить до 37,5. Если только парацетамол — то до 38 максимум. Это было очень тяжело. В какой-то момент у меня было отчаяние, что она вообще не опустится. Я никогда так не болела. Одышка даже после того, как воду попьешь. Меня лечили антибиотиками и противомалярийным препаратом — гидроксихлорохином», — рассказывает Елена.
Когда болезнь пошла на спад, ее с двумя соседками отправили в «Ленэкспо», и тут начался ад.
«Ленэкспо»: «Передачки нельзя»
«6 мая из Покровки в принудительном порядке, без добровольного согласия меня и ещё двух соседок по палате перевезли сюда. Вот я вам расскажу действительную реальность, прожив тут энное количества времени. Самое главное и самое ужасное, что сюда запрещены передачки». При входе нам сказали, что нас всем снабдят, чтобы мы не контактировали с внешнем миром", — пишет у себя на странице Елена.
Даже в Покровской больнице разрешались передачи. Елена говорит, что в Покровской она не пропила до конца курс гидроксихлорохина, но это лекарство в «Ленэкспо» ей не дали — сказали, что его просто нет. Также нет пробиотиков, чтобы восстановить кишечную микрофлору во время приема антибиотиков. «Мы говорим, давайте мы сами купим — нам привезут. Они: не положено!», — рассказывает Елена — А если у девочек прокладки кончатся, они что ли их предоставят?"
«В итоге у них и с лекарствами проблема, половины нет, дали только на один день и не понятно, дадут ли эти лекарства завтра. Медперсонал есть. Бегают, много не много — не знаю, но к нам, как обычно, подошёл врач один раз и пару раз померили температуру и кислород один раз», — пишет Елена в своем посте.
Среди других претензий Елены и других пациентов — отсутствие масок и антисептиков. Средств индивидуальной защиты здесь никому не выдают.
«У меня остались две маски, которые мне дали в скорой и в Покровке, — я их стираю и надеваю, когда медперсонал проходит — для вида. Они уже у меня стиранные-перестиранные».
При этом Елена не уверена, что ее соседи не болеют Covid19: «Я слышала, то врач, то сосед скажет про положительный тест. Но напрямую у врача спрашивать не решилась. От них тут вообще ничего не добьешься. У меня ощущение, что они сами немного в шоке от того, что происходит».
Контингент: «Это свихнуться можно нормальному человеку всё это наблюдать»
Елена и другая пациентка Оксана Кутафина-Шишлова госпиталя в «Ленэкспо» утверждают, что здесь содержатся пациенты психоневрологических интернатов. К таким выводам девушки пришли, наблюдая неадекватное поведение соседей по палатам. На видео, опубликованном одной из девушек в соцсети (есть в распоряжении редакции), мужчина ходит между рядами коек со спущенными штанами. «Не знаешь, что от них ожидать», — переживает Елена.
Елена Хохрина говорит, что одна из пациенток постоянно кричит. «Простите за грубость… Я не расистка…, — пишет Елена. — Но тут куча лежит разных национальностей, при том, что и мужчины, и женщины. Наш а-ля бокс ничем не прикрыт. Две кровати, одна тумбочка на двоих, кровати даже длиннее самой перегородки, штор никаких нет, расстояние между кроватями мизерное, а напротив пятки «иностранцев» (женщин). Мужчины, хоть и находятся в другой половине здания, но тем не менее они бродят между рядами и смотрят на наши неприкрытые а-ля боксы. Это еще полбеды.
Походу весь «дурдом» переехал сюда. Много людей, которые с выраженными психо-неврологическими признаками на лицо. Одного мужика я из женского туалета несколько раз выгоняла, другая ненормальная орёт целый день, третья бродит между рядами часами, как маятник! Разнося свои бактерии и вирусы и нервируя окружающих. Это свихнуться можно нормальному человеку всё это наблюдать".
Ночью, как в палатке
Близость залива, огромные помещения и отсутствие батарей дает о себе знать по ночам. Елене пришлось просить принести ей шапку, чтобы не замерзнуть ночью. «Ночью воздух становится холодным — из постели, как из палатки, вылезаешь. И я со своей недолеченной двухсторонней пневмонией ещё больше здесь разболеюсь. Нас сюда отправили „на долечивание“, как они нам говорят… А тут нет никакие условий, ни физиотерапии, ни свежего воздуха, только кондеи, ни лекарств толком… Ещё и от холода заболеешь». В подтверждение своих слов Елена снова начинает откашливаться.
Единственное, к чему у Елены нет претензий — это еда. Говорит, что кормят вкусно, хоть порции и небольшие. Тем не менее задерживаться здесь она не хочет, поэтому сейчас решает вопрос с изолированной квартирой, где она могла бы спокойно ожидать результатов третьего теста, который взяли 7 мая.
А пока — муж сидит дома с тремя детьми, а Елена с ужасом думает, что будет, если его вызовут на работу: «Я совершенно не понимаю, что меня ждет. Если будет последний тест положительный, то мне придется еще две недели здесь лежать».
Напомним, сегодня Комитет по здравоохранению сообщил, что временный госпиталь в «Ленэкспо» был развернут для больных с легкой формой коронавирусной инфекции и предназначен для тех, кто не может лечиться дома из-за отсутствия отдельного изолированного помещения.
В пресс-службе отмечают, что нахождение в «Ленэкспо» пациентов с подтвержденной и неподтвержденной коронавирусной инфекцией объясняется тем, что все больные с пневмониями рассматриваются как COVID-положительные в силу того, что лабораторные тесты не обладают 100-процентной чувствительностью.
Также Комздрав утверждает, что больные с психиатрическими патологиями не госпитализируются в госпиталь в «Ленэкспо».
Прокуратура Петербурга проведет проверку после распространяемой в СМИ информации о петербурженке, которую выписали из больницы и отправили в коронавирусный госпиталь «Ленэкспо» с отрицательным анализом на COVID-19. Об этом 8 мая сообщили в ведомстве.
