Лично я даже географически довольно далека от всех мундиальных страстей. Живу и работаю на Охте, в центр Петербурга даже в эти дни и не заезжала особенно, но тут, почитавши про волнения умов насчет секса с иностранцами, как будто в машину времени попала. В глухие 1980-е.
Тут по разным поводам не раз доводится вспоминать СССР. В этом СССР мне довелось некоторое время жить в знаменитой общаге ЛГУ на Мытнинской набережной.
Вместе с нами жили в общежитии иностранцы. Капстрановские (граждане капиталистических стран. — Прим. ред.) на спецэтаже. Они там обитали за отдельной вахтой, к ним селили только проверенных комсомольцев-стукачей. А иностранцы «попроще» — из соцлагеря и развивающихся стран — жили на обычных этажах. В том числе и чернокожие.
Разная это была публика, как и все мы: от одного я бегала по этажам, он искал меня в порыве вспыхнувшей страсти, сильно напившись, и меня спас один однокурсник, которому я пообещала за это море пива и долг до сих пор за мной, сначала я не могла найти пива в магазинах и не было денег на пивбар, а потом мы закончили университет и разбежались кто куда. Он тогда увел агрессивного поклонника пить водку, объясняя ему: «Я сам в душе суданец, давай выпьем» и поил его до состояния неподвижности и последующей трехдневной головной боли.
Были и серьезные положительные ребята — никогда не забуду Бушру, тоже из Судана, с которым мы часто играли в шахматы, и он мне наставительно говорил, что тогдашняя моя сердечная заноза — «как Печорьин, он холодная душа, тебье нье даст счастья, найди себье хороший парня».
Были и наши отечественные мачо — учились они так себе, но зато любили рассуждать о «черных» и про то, что только … (сексуально распущенные девушки. — Прим. ред.) с ними того-с.
Была семья — конголезец и его русская жена, собирались во Францию, где брат конголезца работал хирургом. Коллективной нянькой для их ребенка был весь этаж.
А еще приходили девушки. Мы-то, университетские, в основном были некоторым образом белая кость, с нами в шахматы играть и о Печорине говорить, романы были редкостью.
Да и вообще, с любыми иностранцами романы — это могли быть неприятности по учебе, хоть с болгарами, хоть с поляками, это уже если любовь великая — тогда все побоку, но часто ли она бывает, великая любовь?
А эти девушки были из ткацких ПТУ и других средних специальных учебных заведений. И наших суданцев, марокканцев, кубинцев даже (у тех было жестко, у них и свои органы за моральным обликом следили издаля, мне как-то потом один из кубинских студентов моего первого мужа много чего рассказал) они весьма почитали. Не за колготки и не за дезодоранты (фарцовщики в этом плане были и покруче), а вот почему.
Одна мне объясняла в порыве откровенности, в чем дело, и я запомнила.
В ее рабочей общаге на ее долю могли выпасть только мужчины определенного сорта. Ну пьет, бьет, выпендривается, немытый. Университетский русский мальчик на нее не взглянет, ой-ой какое было тогда классовое расслоение, университетского мальчика мамочка сожрет, если тот приведет девушку «не своего круга».
Он и заглянет в рабочую общагу за «здоровыми радостями», но будет еще хуже того, кто пьет, бьет и далее по тексту. Он ее, извините, трахнет, а потом унизит изысканно, культурно. И даже колготок в качестве презента от него не дождешься.
А иностранец с любым цветом кожи — тот, во-первых, тоже университетский. Покультурнее собратьев по рабочему классу, по-английски говорит и вот русский выучивает. Побывал уже в нескольких странах. Пить научился, но даже матерится с экзотическим акцентом. И в кино сводит, и стесняться ее не будет.
И вообще… Короче, для этой девушки и ей подобных все было прямо по Блоку «случайно на ноже карманном найди пылинку дальних стран, и мир опять предстанет странным, закутанным в цветной туман».
В этом цветном тумане и замуж порой выходили, и отправлялись с «принцами» куда-то в неведомые дали. Многие возвращались несчастными. Впрочем, там, откуда та или иная девушка приехала в питерскую рабочую общагу, счастья было и того меньше. А так хоть что-то повидала.
Многое изменилось с тех пор. Но вот откуда опять, простите за грубость, поперло? Вот сейчас, когда мир открыт? Надолго ли, Бог весть, но открыт?
Сети и даже некоторые газеты полны ламентаций и филиппик в адрес нехороших девушек, которые спят с иностранцами, прибывшими на мундиаль (которые еще и бывают не с тем цветом кожи). Не знаю, существует ли такое массовое «падение» девушек в реальности, но реакция множества соотечественников поражает. То ли я попала в машину времени, то ли они из нее вынырнули.
Вы что, все жениться на этих девушках собирались или сыновьям сосватать? Нет? Ну тогда, еще раз прошу прощения за грубость, и не жужжите.
