Художник со смешным псевдонимом Вася Ложкин стал известен в Рунете в начале двухтысячных, когда начал размещать в блоге свои работы. Российские интернет-пользователи сразу полюбили зарисовки из жизни ярких, гротескных, упрощенно написанных персонажей: бабушек с топорами, суровых мужиков, очеловеченных медведей и ополоумевших зайцев. Свои работы Ложкин принципиально не подписывает, отпуская в свободное плавание по глобальной сети.
13 сентября 2016 года в галерее «Свиное рыло» откроется первая большая персональная выставка художника Васи Ложкина «Волшебный мир Кобылозадовска». Накануне этого события художник встретился с корреспондентом «Моего района» и рассказал о выставке, сложностях ремесла и любимых персонажах.
Выставка. Когда-то я работал в газете корреспондентом, у меня был компьютер, но не было интернета. Я сидел и мне было скучно. Я писал всякую ерунду, выдумывал небольшие рассказики и называл их «Хроники Кобылозадовска». Такой выдуманный мир, рабочая городская окраина. На выставке будут картинки последних двух лет, 63 работы, разного формата. Самая грандиозная — «Оркестр нечеловеческой музыки», размером 145 на 195.
Я бы их всегда большие рисовал, над ними приятнее работать, но маленькие картины проще продать. Потому что человек не может такое большое полотно повесить в квартире. Как малые голландцы рисовали картины маленького формата, потому что голландцы жили в маленьких квартирках, и им надо было как-то это вешать.
Профессия. Я, может, рисовать и не умею, но я профессиональный художник, у меня в трудовой книжке написано «художник». Это как писатель. Про себя говорить «я писатель» — нескромно. Кто-то сказал, что это все равно, что говорить «я красавец». Рисую картинки, которые, может, и лишены художественной ценности, но я этим зарабатываю. Еще в трудовой есть записи «корреспондент», «ответственный секретарь», «методист комитета по делам молодежи». Дворником работал лет шесть после школы, сторожем.
Персонажи. Когда-то я сидел в школе за партой и рисовал взрывы самолетов. Ну, как все дети любят рисовать, просто кто-то вовремя останавливается. Потом начал серьезно этим заниматься в 96 году, и сначала все было гораздо страшнее: рисовал какую-то кровищу, трупы, пытки, казни. Я был молодой и веселый, молодежи нравится всякий треш, сейчас этого давно нет. Я рисую всегда одну и ту же картину в разных вариациях, какой-то набор персонажей из картины в картину перекочевывают. Не то чтобы я любил котов как животных — мне все равно. Я люблю рисовать их, они очень пластичные, хорошо податливый материал для работы.
Стиль. Я не разбираюсь в искусстве, мало им интересуюсь, художниками не интересуюсь вообще, разве что ходил в Русский музей, потому что в детстве видел все эти картинки. А так — стили, направления, место в искусстве, это я не думал. Мне нравится рисовать самому и что это нравится другим людям. В этом весь кайф. Когда встречаются два искусствоведа, они обсуждают стили и направления в искусстве, а когда художники — говорят о том, где лучше купить краску. Вот вчера встречался с художником и обсуждали, в багажник какой машины сколько влезет картин. Просто делаем и делаем. Мне всегда нравился лубок, забавная картинка с забавной подписью, здесь — то же самое, модифицированный лубок, продолжение традиций. Надпись — это не название картины, а ее важный элемент. Я делаю это на интуитивном уровне, почему, зачем — мне сложно объяснить.
Экспозиция. Люди распечатывают на принтере, вешают дома на стены. Ну а что — им нравится, пусть. Идеальное место — это кабинет начальника, комната для переговоров. Приходит человек на работу устраиваться — а там бабка с топором. Я больше всего люблю размер 60 на 80. Их удобно в поезде везти. Если больше — начинают докапываться. Я бы хотел делать скульптуры, но это технически сложно. Пока не хватает ни времени, ни денег.
Сюжеты. Бывает, сначала появляется смешной слоган. Но чаще сначала какой-нибудь персонаж в голове возникает. Нарисуешь его в тетрадочке, прорисуешь взгляд. Потом помешаешь его в какие-то интересные обстоятельства. И если потом еще и надпись смешная придумается, получается интересный эффект. В век интернета очень нравятся людям, типа демотиваторов.
Один раз, когда Путин плавал в батискафе на дне Байкала, мне очень понравилась фотография, как он из иллюминатора выглядывал. Я и нарисовал такую картинку. А так вообще мои работы — это не про новости, не карикатуры в газете, а вечные сюжеты: любовь, ненависть, семья, экзистенциальные страхи. Какая-нибудь старушка с топором — она сама по себе красивая. Вот рисует человек пейзажи, натюрморт, он же не вкладывает в него какой-то мега-пупер-смысл. Так же и я, старушка с топором или медведь с бензопилой — это такая эстетка. А смыслы, реалии —это неинтересно, мелковато. Когда смотришь на мои картинки — нужно смеяться.
Технологии. У меня на столе стоит зеркало. Я смотрю в него, когда рисую какую-нибудь эмоцию: выпученные глаза, широкая улыбка. Потом смотришь на картину — и все они похожи. Еще зеркало я использовал, когда смотрел на отражение картины. В таком положении вдруг видно какие-то недоделки или неточности, которые упустил из-за того, что взгляд замылился.
Я живу очень просто. Жена-ребенок-детский сад-поесть-попить. Я не живу на чердаке, обнюхавшись кокаина, не бегу среди ночи к холсту. Есть мастерская, я провожу там много времени, это как простая работа.
Интерпретация. Нарисую картину — и отпускаю ее. Я же в интернет все выкладываю, а там у людей разные взгляды, они видят все что угодно. Рисуешь кота — они видят политику, экономику. Иногда интерпретируют совсем уж чудовищно. У кого что болит, тот то и увидал. Из них делают демотиваторы, подписи дописывают, акценты делают. Иллюстрируют статьи ими, в рекламе используют даже. Если человек в блоге пишет и вставляет картинку — бог ему судья. А вот когда в газету, в которой есть редакторы и бухгалтерия, это немножко раздражает. Так еще и подписывают меня. У меня, может, взгляды, противоположные тем, что в статье, а я получаюсь соавтором. Как будто я специально нарисовал иллюстрацию, хотя картинка была вообще не об этом. Я даже говорю иногда — берите картинку, только не надо меня подписывать. И сам картинки не подписываю.
Самое неожиданное — однажды на Украине, в Луганске, был митинг, там висел громадный биллборд со множеством изображений, и наравне со всякими революционными сюжетами, например чучелом Тимошенко, висел и мой кот на колбасе. ■
