Тувинская рок-группа «ЯТ-ХА» выступит на фестивале «Музыки мира», который пройдет 27-28 августа на парадном дворе Шереметевского дворца – Музея музыки в Петербурге. «МР» поговорил с лидером группы — главным проповедником горлового пения на рок-сцене Альбертом Кувезиным.
«МР»: Сдвинулись ли ваши мечты о записи новых альбомов за последний год? Есть ли у поклонников «ЯТ-ХА» надежда?
Альберт Кувезин: Мечты остались, и надежда всегда жива… Сейчас мне надо помочь молодой группе из Тувы «Хартыга» записать и выпустить их дебютный альбом. Потом займемся и «ЯТ-ХА».
Как вы совмещаете два столь разных образа жизни – депутат законодательного собрания и рокер с хорошим стажем?
Очень трудно. На мой взгляд и хоть и небольшой, но опыт, это совсем несовместимо! Поэтому хочу вернуться полностью в музыку и больше никуда не уходить.
Вы уже два года работаете депутатом хурала Тывы. Довольны тем, что у вас получается? А на госдуму не замахиваетесь – благо, скоро выборы, а проблем в российской культуре в целом не меньше, чем в вашем регионе?
Да уж… Вообще недоволен собой, получается мало что. К тому же один в поле не воин и надо работать в команде, а я всегда был независимым. Но все же что-то малое удается сделать. Например, в прошлом году я спонсировал несколько детских музыкальных конкурсов, помогал артистам, музыкантам и просто людям в организации их концертов и поездок, в решении жилищных и бытовых вопросов. Но повторюсь – мало что получается сделать. Про Госдуму даже не думаю и не собираюсь. И без меня найдется много желающих.
Есть «могучая кучка», не подпускающая к распределению финансов и гонораров, в том числе, и к лакомым профессиональным праздникам типа Дня Металлурга или Шахтера и ко многочисленным Дням Городов и Республик никого, кроме своих.
Вопрос к законодателю: чего, с вашей точки зрения, не хватает концертной индустрии в России?
Не хватает самой этой самой индустрии как системы. Например, нет системы промоутеров за исключением нескольких энтузиастов, нет букинг-агентств, а есть «могучая кучка», не подпускающая к распределению финансов и гонораров, в том числе, и к лакомым профессиональным праздникам типа Дня Металлурга или Шахтера и ко многочисленным Дням Городов и Республик никого, кроме своих.
Все молодые и независимые артисты — а в этой среде как раз и рождается самая интересная музыка —бьются, как рыбы об лед, пока есть энергия и наивность. Есть, конечно, немного клубов, где можно выступать за еду и пиво, раз в год их зовут на какой-нибудь фестиваль, который тоже проводят энтузиасты. Большие залы, телевидение и коммерческое радио им недоступны из-за высоких расценок. Все сводится к личным связям и соцсетям. К тому же, в России сейчас вообще нет туров в поддержку новых альбомов из-за вымирания альбома как жанра в России.
Впрочем, думаю, что в России и самого рекорд-бизнеса тоже нет, а без взаимосвязи оного и концертного бизнеса музыкальная индустрия не существует в принципе. Другое дело, что долгое время у нас в стране все распределялось неравномерно и несправедливо, в том числе доступ к культуре. Сейчас, правда, эта грань немного стирается, но недостаточно. Думаю, что и излишняя централизация власти и финансов здесь тоже играет роль.
Группе Хуун-хуур-ту, одним из основателей которой вы являетесь, теперь подражают многие молодые тувинские коллективы (и не только тувинские). Много ли последователей у тувинского рока «ЯТ-ХИ»?
У нас тоже есть последователи, хотя и немного. А в Туве, кстати, совсем мало, даже единицы (саамы яркие — группа Хартыга). Гораздо больше нашим путем идут в Китае, в таких его провинциях как Внутренняя Монголия, Сцинь-Цянь Уйгурский округ, в Монгольской Республике, в национальных регионах Сибири и, как ни странно, в Скандинавии и Прибалтике.
Даже если в России будет господдержка «этнографического» исполнения, все равно в нем окажутся на 99% «ряженые», потому что заниматься руководством и организацией будут люди, не понимающие и не разбирающиеся в этнографии.
Этно-рок — это вы, этно-джаз, этно-электроника — направления, хорошо освоенные сотнями музыкантов по всему миру. Как вы думаете, может ли появиться какое-то совсем новое прочтение традиционной музыки? И наоборот, стоит ли ожидать возрождения подлинного «этнографического» исполнения традиционной музыки без всяких современных аранжировок и без «ряженого фольклора» (использую ваш собственный термин из одного интервью)?
Думаю, пока не стоит ожидать ни прорывов в новые стили, ни возврата к аутентизму. Сейчас термин «этно» эксплуатируется, где только можно, причем многие даже не понимают его истинного значения. Поэтому, скорее всего, это направление будут так муссировать, что доведут до абсурда, как многое в нашей стране. С другой стороны, даже если в России будет господдержка «этнографического» исполнения, все равно в нем окажутся на 99% «ряженые», потому что заниматься руководством и организацией будут люди, не понимающие и не разбирающиеся в этнографии.
Если брать шире, весь мир, то ситуация выглядит немного лучше. Может из-за существования различных программ поддержки и сохранения традиций и культур исчезающих народностей и этносов. На Западе несравнимо больше ТВ- и радиопрограмм, журналов, сайтов, фестивалей, музейных выступлений, этнографических экспедиций, фондов, даже рекорд-лэйблов, специализирующихся на выпуске такой аутентичной и традиционной музыки. Но все же глобализация наступает…
Этнический фестиваль «Музыки мира», Шереметевский дворец – Музей музыки, 27-28 августа 2016. Расписание на сайте музея.
