Один из самых ярких представителей бездомного Петербурга — лингвист-переводчик Андрей Зеленин. Еще одна судьба, еще один герой театрального и социального проекта — документального спектакля о жизни бездомных «НеПРИКАСАЕМЫЕ» в постоянной рубрике «Моего района» — «На дне».
Три года Андрей назад сбежал от соседских рож по коммуналке на улицу, был в упоении от чувства свободы и даже сейчас в минуты полного отчаяния все еще восторгается культурой клошарства. Как ни странно, у него высокая планка жизненных притязаний, и он не готов вернуться в социум только затем, чтобы не быть бомжом. Для него этого мало.
Услышать историю Андрея «вживую» — сможем на показе «НеПРИКАСАЕМЫХ» на фестивале «Точка доступа»: 27 июля в дворе Феодоровского собора на Миргородской ул. Билеты на сайте radario.ru Фото: Марина Броневич.
Я просто ушёл
Со временем в коммуналке начались какие-то конкретные наезды. То есть так жёстко так было…Ситуация очень простая, одна соседка говорит другой соседке, там вот этот испорченный телефон. Какое-то время это терпелось, какое-то перестало, потом я просто ушёл. Ну, то есть просто ушёл. Просто это невыносимо. Потому что это как бы их надо видеть каждый день. Буквально каждый день. И эта своя комнатка, в которой 13 и 8 метров.
А там эти новые соседи сначала загребали всё под себя, то есть гребли все вообще под себя. Сначала у меня забрали зачем-то часть коридора, которая изначально отводилась на их комнату и на мою комнату, они их полностью забрали, то есть сделали себе шкафы все там, и т.д, и т.п. В какой-то момент обнаглели настолько, что они уже стали говорить: иди или щас морду будем бить.
Просто надоело, и просто ушёл.
Более того, это было чёго-то начало лета, и я был со сломанной ногой. Да, т.е. когда последние угрозы были высказаны человеку болящему вообще. У меня остеопороз, я просто шёл-шёл, споткнулся, упал, да и была сломана нога. Мне сказали, нужно гипс делать, а костыли где я возьму? Соответственно… Вот я со сломанной ногой ходил, от этих последних их угроз я был в таком вот взвинченном состоянии, я ходил по городу километрами. И ничего с ней не стало, она срослась.
Ощущение свободы
И первое время вот оно. Надо было сразу предпринимать какие-то там шаги. Иди в полицию, тогда ещё милицию. Там созывать знакомых, и что-то, что-то, что-то. Говорить.
Но, первое ощущение было ощущение какой-то свободы, что больше эти рожи уже не увижу, мне так хорошо было.
Когда я уходил, я соответственно винчестер из компьютера достал и положил его в рюкзак. А на винчестере были собраны все мои программы по лексикографии, все словари и всё это, всё это. Короче, в первую же ночь, помню, я ночевал в парке у Академии художеств, и в ту же ночь у меня этот рюкзак и украли. В нём же, в этом рюкзаке, были все документы о собственности на жильё и т.д. и т.д.
И первое время, я говорю, когда я просто не предпринимал никаких действий, я не знаю, но первое впечатление было просто – ой, слава Богу, я не вижу эти рожи. Я на улице, да, но в принципе, чё плохого? И вот это ощущение…ну такое Робинзонокрузовское какое-то. Бестолково, потому что в действительности за 35 уже было, какая там романтика.
Я не знаю, выбор это был в действительности или не выбор. Нет, скорее, не выбор был. Выбор — когда выбираешь вид деятельности. А это, скорее, обстоятельства. Скорее, не обстоятельства, а просто меняется воздух, атмосфера, т.е. с этими людьми тебе не хочется рядом быть.
В культуре клошарства масса классных вещей
Я думаю, что нормальный человек хочет жить дома. Я лучше буду странствовать. Когда я ушёл оттуда, я был счастлив. Можно трактовать все как акцию панковского такого протеста: просто я ваши рожи больше видеть не хочу...
Я до сих пор их рожи не хочу видеть (смеется). Но от бомжатства очень сильно устал, очень сильно.
Потому что в действительности на улице…бомжи они такие жуткие на улице.
Нынешнюю ночь я провел в новой парадной. Вышел дядька, думал, щас погонит. Спокойно, не прогнал, угостил очень хорошей водкой, поговорили за душу. И говорит, «чё ты, иди, дай ему оплеуху». И чё? А он мне оплеуху. «А ты ему». Потом за ножи схватимся? «Да, так и живи, они поймут, что у них дальше нет выбора».
В принципе, это тоже жизнь будет, но, сколько на это уходит энергии и сил на сопротивление? А на жизнь на улице сколько сил? Не считал, но психических меньше. Моральных меньше.
Я пока с собой не разберусь, не приму помощь. Я равнодушно-интересно отношусь к спектаклю. Я давно не верю в какие-то проекты, которые могут бац, так, и поменять мир. Но они могут зарядить энергией. Я пришел сюда за энергией созидания. Но социализации мало, нужна еще самореализация и личная жизнь. Мне пока не надо ничего менять. Культура клошарства, в ней есть масса классных вещей, есть много чего, почему в ней хочется оставаться.
