Шереметевский дворец - Музей музыки принимает в своих стенах выставку «Шнитке \ Schnittke», посвященную Альфреду Шнитке и сделанную «под ключ» московскими коллегами из Музейного объединения музыкальной культуры им. Глинки. О первом в истории выставочном проекте в честь отечественного классика XX века на открытии экспозиции рассуждали директора московского и петербургского музеев – Михаил Брызгалов и Наталья Метелица.
«МР»: Насколько своевременно появление выставки, сделанной в 2014-м, в год 80-летия со дня рождения Альфреда Шнитке, в Петербурге сейчас?
Наталья Метелица, директор Музея театрального и музыкального искусства: Альфред Шнитке — композитор вне времени, и выставка, посвященная ему, когда угодно будет актуальной. Мы сразу согласились принять проект московских коллег еще и потому, что у Музея театрального и музыкального искусства есть своя живая история, связанная с Альфредом Шнитке. В начале 80-х, когда Шнитке был еще очень закрытой фигурой, чью музыку не исполняли в филармониях и консерваториях, он приезжал в наш Дом-музей Шаляпина с премьерами своих камерных сочинений. Он сам и Элисо Вирсаладзе играли тогда не на «Стейнвее», а на белом «Красном октябре», показывали новые опусы, комментировали их. Шнитке был очень деликатный, сдержанный человек, и публике было с ним очень уютно. А слушали мы живого гения, затаив дыхание.
Петербургский музей мог бы сделать выставку о Шнитке самостоятельно?
Наталья Метелица: Нет, у нас не хватило бы материалов. Да и у коллег тоже — ни один из «доноров» этого проекта не смог бы сформировать полноценную выставку только на собственных материалах. Посмотрите, сколько здесь участников — и Музейное объединение им. Глинки, и Театральный музей им. Бахрушина, и Саратов, и Московская консерватория, и МХАТ, и петербургский фонд Ростроповича и Вишневской, и даже Музей Шнитке — он, оказывается, существует при Московском государственном институте музыки имени А. Г. Шнитке (в прошлом — Хоровое училище им. Октябрьской революции, в котором учился композитор).
Михаил Брызгалов, гендиректор Всероссийского музейного объединения музыкальной культуры имени М. И. Глинки: Когда мы только решились собрать выставку об Альфреде Шнитке, его вдова Ирина Федоровна отнеслась к нашей идее с сомнением: музыка Шнитке звучит, о великом композиторе много пишут, но как сделать о нем грамотный и яркий визуальный проект? В итоге, Ирина Федоровна как полноправный соавтор концепции подсказывала нам, где взять те или иные материалы, что добавить, что убавить. Да и теперь, когда на уже работающей выставке к нам подходят знатоки и подсказывают, какие еще фотографии, афиши, книги стоило бы включить в экспозицию, мы только рады. Я убежден, что выставка — живой организм и должна развиваться. В Саратове, где она экспонировалась впервые, в московском Музее С. С. Прокофьева и здесь, в Петербурге она выглядит по-разному. К тому же, в Петербурге на ней прибавилось экспонатов.
Какие экспонаты особенно дороги лично вам?
Михаил Брызгалов: Не могу сказать, что именно эта книга или вон та партитура. Для меня дороже всего, что выставка звучит. На ней представлено очень много музыки — и каждый зритель, взяв наушники, волен сам выбирать, слушать ему музыку из знаменитых кинофильмов или мультфильмов, знакомую с детства, или академические произведения Альфреда Шнитке. Мы с самого начала отказались от белого музейного света, от обычных витрин — здесь свет приглушенный и цветной, здесь есть инсталляция Михаила Гаврюшова, на которой из листов с фотографиями с помощью луча света создается голографический эффект. С помощью современных технологий мы хотели погрузить зрителя в особую музыкальную и интеллектуальную атмосферу, передав сам дух музыки Шнитке.
Наталья Метелица: И коллегам это удалось. Выставка «Шнитке» — это произведение музейного дизайна. Дерево, стекло, металл, мультимедиа — все это соединено весьма гармонично. Может быть, мы в Петербурге предпочли бы более человечный, более сентиментальный подход, но наш вклад — это дворцовый интерьер Шереметевского дворца, который добавляет экспозиции пространства, воздуха.
А если обобщить, какие подводные камни ожидают создателей выставки о композиторе?
Наталья Метелица: А как делать выставки о театральном актере, режиссере или художнике? Суть театра — сиюминутный контакт со зрителем, и в этом смысле театр и музей — две вещи несовместные. То же и с музыкой — она должна звучать, и она должна как-то «выглядеть». Мы стараемся. Я с глубокой печалью думаю о том, что умер Олег Каравайчук, и о нем тоже нужно делать выставку. Как? Мы постараемся. У нас тоже есть личная музейная история с ним — в самом начале 90-х Каравайчук играл здесь, в Шереметевском дворце: залезал в рояль, хлопал крышкой… Так и с Альфредом Шнитке — кажется, что он здесь, он жив, но вот уже пришло время выставок в его честь.
Шереметевский дворец – Музей музыки (наб. Фонтанки, 34), выставка «Шнитке / Schnittke», до 4 сентября 2016
