Малыш на вид чуть больше годика отчаянно плакал – кругом столько незнакомых людей, а он впервые оказался на елке. Но потом успокоился на руках мамы. «Это тоже родственники с египетского рейса», - сказала Марина Штейнварг.
С ней и ее мужем Алексеем я знакома с тех самых пор, как в августе 2006 года погиб ТУ-154, летевший Анапы в Петербург, с тех пор, как родственники погибших объединились в организацию «Прерванный полет», чтобы помогать друг другу. «А вот это мамы стюардесс с нашего рейса, с внуками, - продолжает Марина. – Тогда дети были совсем маленькими, а теперь вот какие большие».
Меня пригласили на елку, которую «Прерванный полет» устраивает традиционно для тех, кому помогает. Сюда пришли и родственники погибших в «Невском экспрессе» и потерявшие близких в трагедии над Синаем.
Праздник теплый, домашний – такой, каким и положено быть новогоднему празднику. Детей много, девочки в воздушных платьицах – все снежинки или снегурочки, мальчики в костюмчиках.
Пока разворачивается сказочное представление, я беседую с Анной Сергеевной (имя изменено – авт.), стройной красивой женщиной. Она потеряла в египетском рейсе единственного сына. Мы проговорили все два часа праздника. О пустоте, которая теперь окружает, хотя родственники, которых много, стараются помочь и быть рядом. О том, как было после случившегося: хождения за справками в разные инстанции и походы в Следственный комитет, эти очереди, это оглушающее состояние, которое не передать.
О том, как вдруг она оказалась отрезанной от связи, потому что номер телефона, служивший много лет, был зарегистрирован на сына, но когда Анна Сергеевна пришла в салон мобильного оператора и, объяснив ситуацию, попросила переписать на себя, его просто вырубили, вот так.
Да еще говорили о каком-то «полугодовом периоде», пока можно будет деньги, положенные на счет, «наследовать». «Так я оказалась без связи, а у меня в телефоне все номера родственников, друзей, да и из социальных служб или из Следственного комитета постоянно звонили. Как быть?» - вспоминает моя собеседница. Она несколько дней обивала пороги разных по рангу контор мобильного оператора, звонила с городского, попадая на разных менеджеров, вежливо сообщавших, что помочь ничем не могут.
До высокого мобильного начальства достучался Алексей Штейнварг из «Прерванного полета»: телефон включили.
Анна Сергеевна рассказала, что после катастрофы в то время, когда еще не были получены деньги из бюджета Петербурга, к ней домой вдруг пришли представители некоего «Комитета защиты семьи». «Меня не было дома, но они прошли по всему подъезду, - вспоминает она. – Объясняли, что хотят проинспектировать жилищные условия». Оставили бумагу, на которой были напечатаны телефоны районной соцзащиты, но указаны данные несуществующего сотрудника. В соцзащите этому визиту весьма удивились и сказали, что никаких «инспекций» не надо и «комитета» такого вообще нет.
У сына Анны Сергеевны осталась дочка-старшеклассница. Оформляли пенсию «по потере кормильца»: «Вот зачем при этом, когда есть свидетельство о смерти отца и справка, что девочка учится, еще и характеристику из школы требовать? Зачем такое количество бумаг?»
Мы говорили о сыне Анны Сергеевны, который всё решал сам и всё умел делать – и дом построить, и машину починить. И за ним как за каменной стеной. Говорили о том, как проживается горе, час за часом, день за днем проживается и не убывает, душу рвет, бессонницей накидывается в ночи.
Как на сороковой день на кладбище просили в трапезной при кладбищенской церкви дать возможность посидеть узким родственным кругом и чаю выпить с принесенным с собой пирогом. «Тут вам не ресторан, - отрезали божьи люди. – Берите комплексный обед или уходите!» В епархии в ответ на жалобу сказали, что трапезная к церкви отношения не имеет и вообще коммерческое предприятие, но всё же извинились. Это равнодушие и привычное хамство, которым насквозь пронизаны наши государственные органы, сильнее всего чувствуется в горе, когда обнажены нервы, когда боль может вызвать всё.
Моя собеседница хотела бы познакомиться с другими родственниками погибших в египетском рейсе, потому что вместе всё же немного легче и надо друг другу помогать – потому что нерешенных вопросов много.
Нужны будут консультации юристов по вопросам наследования, еще не опознан и не выдан багаж, есть вопросы по страховым выплатам. Но главное – людям надо знать, что есть те, кто готов выслушать.
«Как мне хотелось говорить тогда, просто поговорить о погибшей дочери, - к нам с Анной Сергеевной подсаживается другая женщина, у которой погибла 19-летняя дочь в рейсе «Анапа-Петербург». – А теперь вот как горло свело, ни слова. Не лечит время». Она пришла на елку с пятилетним внуком от старшего сына. Сказала, что ребенок только спасает, показала в телефоне фотографию дочери и могилу – всю в цветах: «Это всегда со мной».
Елка закончилась. Детям было весело, они фотографировались с Дедом Морозом, разбирали подарки. Вот уходит семья, у которой в египетском рейсе погибла старшая сестра – мамина опора, потому что у мамы осталось еще двое младших. И это слабовидящие дети, которым поддержка будет нужна всю жизнь.
С Дмитрием Сакериным, который потерял в египетском рейсе 25-летнего племянника с женой, я встретилась несколькими днями ранее. Дмитрий – один из тех, кто объединился в группе в соцсети и поддерживает связь: «Надо ждать результатов расследования и лучше ждать их вместе, и еще родственники хотят увековечить память об этой трагедии, это – наши основные цели».
«Надо поддержать друг друга и не дать о нас забыть, особенно о тех, кто остался совершенно один», - продолжает Дмитрий. Мы говорим о психологах-волонтерах, которые предлагали безвозмездно свою помощь, о том, что далеко не все страдающие люди могут вот так обратиться к психологу за помощью – нет у нас такой традиции. Но психологическая помощь людям нужна по-прежнему и будет нужна еще долго.
Дмитрий сообщил, что около 150 родственников погибших в крушении А321 находятся на постоянной связи и, вероятно, людей будет больше, в планах – объединиться в настоящую общественную организацию. Есть предложения об общем памятнике погибшим, даже эскизы уже есть, но надо ждать решения города – где дадут место. И надо помогать тем, кто нуждается.
Никакое горе никуда никогда не уходит, пока живы близкие. Оно уходит только вместе с теми, кто помнит о тех, кого больше нет. Горе растворяется среди нас всех. Что мы можем сделать? Хотя бы выслушать, просто выслушать, поддержать, не навредить равнодушным словом или нежеланием вникнуть.
Помочь родственникам погибших в рейсе А321 можно, перечислив деньги на этот счет, отчет о средствах публикуется на сайте общественной организации «Прерванный полет», которая стала уполномоченной по сбору средств. По данным на 24.12.2015, поступило 382 680.1 руб. в 104 платежах.
ОГРН 1077800022178
ОКПО 80570697
ОКАТО 40288564000
ИНН/КПП 7813202983/781301001
Р/с 40703810409050002119
Банк Филиал "Петербургский" ЗАО "ГЛОБЭКСБАНК"
БИК 044030749
К/с 30101810100000000749
Назначение платежа: Помощь пострадавшим в авиакатастрофе 7К9268
